Шаг в ритм

Травник: Все настолько плохо?

Угрюмый: Хуже. Попроси тренировок. Побольше огненных чар и все — максимальной убойности.

Травник: Будет сделано, капитан.

Угрюмый: Я слишком плохо на вас влияю.

Травник: Вот и отдувайся. Все, пока.

Угрюмый: Удачи…

Я отложил блокнот и откинулся в кресле кинотеатра. Скоро начнется сеанс какого — то романтического фильма. Название я не узнавал, его выбрала Гера. Не Сумерки, что уже хорошо. Тут сам факт пребывания в кино ей нравился. Как и обещал, я сводил ее в кинотеатр и связался с Невиллом, пока она набирала попкорна.

Через минуту она пришла с корзиной попкорна и водой, по моему совету колу брать не стала. Гера была очень возбуждена и предвкушала хорошее кино. Я, честно говоря, был настроен скептически и не очень помнил, что в эти годы шло в кино. Но когда увидел первые кадры, тут же вспомнил один из своих старых любимых фильмов. А как все, думаю, догадались, только один фильм начинается с лучников, пускающих огненные стрелы. А нет, два, еще пародия Мела Брукса. Но до нее еще дожить нужно, так что «Робин Гуд. Принц воров», был нами с удовольствием посмотрен. Вот только что — то шериф Ноттингема сильно смахивал на Снейпа. Мы переглянулись, понимая, что теперь можно подставлять зельевару под ментальные прощупывания. После этого решили сходить на еще один фильм, шедший в том же кинотеатре, а именно — «Крепкий орешек»…

Теперь мне кажется, я знаю, чем Снейп занимается на каникулах. Быть может, Алан Рикман, так хорошо играл потому что был самим собой? Нужно будет спросить у него. Гера представила, как я буду это спрашивать и сложилась пополам от хохота. Снейп просто убьет меня, если я спрошу, не захватывал ли он здания или не был ли шерифом.

Потом сходили на «Дракулу», по книге Брэма Стокера и похожий вопрос у меня появился к Сириусу.

Выходили мы из кино в очень хорошем настроении. Потому как столько смеялись над совпадениями. Вернулись домой, где провели остаток вечера, заканчивая домашнюю работу. Сириус смог уболтать Дамблдора и Геру переведут в дом Невилла. Охранять ее там будет Джоркен. Поттеров мадам Боунс не допустила, понимая ситуацию, а Грюм давно на пенсии и не хочет даже вылезать, но обещал подсобить в поимке Беллатрисы. Я бы с Грюмом хотел бы встретиться. Все же человек такого опыта может и научить многому, однако очень боюсь, что он окажется козлом, а значит, будет верен каждому слову директора. Но я точно укокошу Крауча младшего до того, как тот подменит Грюма. Так я смогу ослабить Лорда, ведь Крауч — очень предан Лорду, посильнее, чем Хвост. И если бы тот использовал его плоть вместо крысиной, то стал бы еще сильнее.

Мама мило улыбалась, смотря, как мы с ней общаемся. Отец тоже украдкой посматривал на нас, читая газету. Еще один день прошел очень хорошо. Гера перестала бояться спать и больше не вспоминала тот ужас, чему я был очень рад.

Она переоделась теперь уже в свои вещи, потому что Сириус принес их из ее дома. Родители ей передали, что сожалеют о содеянном и не будут пока ей мешать. Но надеются на прощение. Гера не знала, как ей быть. С одной стороны — это было подло, низко и отвратительно. То, как они с ней поступили. Но с другой стороны, они, все же, ее родители и, так или иначе, она не может их ненавидеть. Чтобы она интересно сказала, узнав всю правду? Не стану думать над такими вещами.

Вот мы вновь разошлись по комнатам и легли спать. Она все еще занимала мою, но я был не против. Ведь это лето, пожалуй, для меня самое лучшее…

Гера проснулась посреди ночи и пошла на кухню за водой. Одела очки и зевая пошла на кухню. Но там уже кое — кто был. Поедая простой салатик, за столом сидела миссис Хеспи, мама Лукси.

— Здрасте. — Поздоровалась она.

— Тоже ночной дожор? — С улыбкой спросила она, жуя огурцы.

— Нет. Просто пить хочется. — Ответила она.

— Держи. — Она подала ей свой стакан. Гера попила и почувствовала себя лучше. Но было немного неловко, что она в чужом доме и все такое. — Присядь. Хочу с тобой, наконец, поговорить наедине.

— Хорошо. — Гера села напротив.

— Не бойся, я же ничего тебе не сделаю. — Улыбнулась она. Миссис Хеспи создавала впечатление доброй и понимающей женщины. Она не походила на миссис Уизли с ее генеративной материнской опекой и попытками контроля, этим она нравилась ей, но они еще слишком плохо знакомы. — Я хотела с тобой поговорить. Как ты относишься к Лукси?

— Ну… Он — мой лучший друг. Понимающий, и всегда на моей стороне…

— Просто друг. — Она лукаво улыбнулась. Гера покраснела от такого намека.

— Мммм… Не знаю. — Гера грустно опустила голову. — С одной стороны, он мне только друг. Тот, кому я могу доверять и тот, кто всегда меня поддержит. Когда я решилась на дуэль, он не стал меня отговаривать, но помог во всем разобраться. Я вижу в нем только друга… — Ответила она. — Но порой, что — то такое возникает… теплое. Не знаю, как это описать. Я будто хочу быть с ним, но что — то тянет меня назад… Будто я тянусь, а меня держит кто — то посторонний… Не знаю, как это описать.

— Но ты ему нравишься. — Сказала она.

— Э? — Это было как — то неожиданно. Она, конечно, помнит, что говорили его друзья в том кафе, но не думала, что это так заметно.

— Да, это так. Ты — первый человек, с которым он искренне улыбается… — Она покопалась в своей сумке и достала оттуда фотографию. — Это — Лукси. — Гера взяла фотографию и ужаснулась. Сравнив этих двух людей, она бы ни за что не признала бы в них одного и того же человека. На картинке был бледный мальчик с седыми волосами, мертвыми глазами и полным отсутствием разума. Будто кукла, холодная и бесчувственная. — Я не могу иметь детей… — Грустно сказала она. — Врач сказал, что для меня это невозможно. Это стало настоящим ударом для меня. Я думала развестись с мужем и покончить с собой. Тяжелое горе для любой женщины. Только благодаря Стивену я смогла выкарабкаться из депрессии. И мы решили взять приемного… — Она улыбнулась глядя на фотографию. — Знаешь, в приюте было много детей… и все они нуждались в любви и заботе… Но я смотрела только на одного мальчика… Тихого, белого, словно снежинка… Смотрящего в одну точку мертвым взглядом… Почему — то он произвел на меня неизгладимое впечатление… Я поняла сразу, что должна забрать его оттуда. Там его никто не любил, все боялись его. А он видел другую сторону жизни. Он видел все… Я наплевала на предупреждения воспитателей и одной даже в морду дала, за то, что она так отзывалась о бедном ребенке. — Она глубоко вздохнула и посмотрела в потолок. Гера не могла поверить, что у ее друга было такое тяжелое детство. Все же господин Торковский был прав, увидеть Грань невозможно без последствий. — Два года… два года прошли почти без изменений… Врачи проверяли его ежемесячно, но почти никаких изменений. Только одно… — Она улыбнулась. — Однажды, когда я уже отчаялась и отошла, он вцепился рукой мне в юбку… он не хотел, чтобы я уходила. Это был первый лучик света… И однажды он будто проснулся. — Ее глаза оживились. — Он будто очнулся от страшного сна, в его глазах, в один миг появился разум и душа. Он ожил и назвал меня мамой. — Она всплакнула. — Это был самый счастливый день в моей жизни. С тех пор он пошел на поправку.

— Он никогда не рассказывал о себе. — Сказала Гера после такого рассказа.

— Он не любит это вспоминать. Но ты ему действительно нравишься, Гера. Пусть он нам ничего не говорит, но я видела его шрамы. — Пояснила она. Гера вздрогнула. Да, часть из них явно была из — за нее. Когда он недавно вышел из ванны без футболки, она поразилась тем, что у него столько шрамов. Круг на груди от того бладжера и мелкие шрамы, явно после падения с трибуны. Были еще и другие, но Гера почему — то была уверена, что знает, откуда они у него. По крайней мере, то пятно на спине она где — то видела. А недавно появился шрам от когтей, но он вроде как небольшой. Тут она вспомнила одну деталь, на которую не обращала внимание. Это татуировка на левой руке. Хотя обычно ее не видно. Иллюзия? Возможно.