Страница 187 из 200
Спасение стучится к вам, откройте двери, улыбнитесь, не все вокруг обман, есть в небе, солнечные нити... И тени прошлого идут, как будто по полям ступая, суровым взглядом обведут, за горизонт, стреляя... Всем нам когда ни будь, воздастся по счетам, придет расплаты горькая минута, и здесь и там, как ни крути, все отвечать, за слабости земные... Стреляет взглядом пустота, она пронзительна, широка, в ней утонула красота, души открытые ворота... Содеянным во благо, ты гордись. Грехов своих, ты тоже не чурайся, в тебе, во мне, кипит она - кровавая масса.. . Несется, поспешает, торопясь, пощады просит, и покоя. А что ж тебе, там не жилось, иль без греха, скоромно? В тебе пронзенный умер взгляд, дыхание остановилось, ты не оправдывайся всласть, ты помолчи, на Божью милость... Ответа жди, и не ропщи, не думай что достойней ... Ты преклонись, прими, и попроси, скажи как есть, тебя, услышат... - Ты знаешь, во мне что- то происходит, прошептал Роман. - Что же, расскажи, тихо промолвила Людмила. - О чем? - Почему тебе тоскливо, сказала она. - А тебе бывает, повернулся Роман, посмотрев на уставшее лицо Людмилы. - Как и всем, пожала она плечами, осматривая номер в отеле. Она ходила по комнатам, заглянула в ванную, открыла шкаф, и вздохнув, села на кровать. - Ты просто устал. Целый день в дороге. Да еще зимой. Напряжение, наверно спина болит. Нам надо отдохнуть, и выспаться. - Так считаешь? спросил Роман, сев за стол. - Да, улыбнулась Людмила. Мы приехали, все хорошо. Завтра встреча. А сегодня, надо отдохнуть. Ужин закажем в номер. Я позвоню в Прагу, узнаю как там Миша. А ты, прими душ, и ложись. - Может быть ты права, задумчиво произнес Роман. - Иди, сказала Людмила, придвинув к себе телефон. Роман стоял под душем, и не мог отделаться от охватившего его внезапно, чувства тревоги. Вот так, в один миг, оно вошло в него, и не отпускало. Приехав в город, он испытывал тягость, плохие предчувствия. А отчего так, не мог сказать себе. Выключив воду, он медленно вытирался полотенцем, и слышал спокойный, голос Людмилы. Она разговаривала по телефону, с Михаилом. "Вроде все в порядке, подумал Роман.". Вешая полотенце, он обратил внимание, на подрагивающие пальцы. " Да что такое, нахмурился Роман, вытянув руки. Со мной все в порядке." Резкая боль, пронзила левую руку. Роман присел на корточки, ощущая как наливается болью грудь. " Этого еще не хватало, подумал он. Именно здесь и сейчас, свалится. Больно очень, тяжело". - Люда, напрягаясь, позвал он. Люда, помоги мне. Несколько раз, боль с силой, рванула его изнутри, будто придавливая к земле .Он скорчился и закрыв глаза, повалился на пол. Перед глазами неба бахрома, в нем так легко, воздушно, и дышится легко. Роман не понимал, он смотрел и тихонько ступая, шел по невидимой дорожке. Пока один, вокруг никого, но слышатся голоса вдалеке. Он остановился, прислушался, и снова пошел. Я думал, что это просто роса, улыбнулся он себе, прикасаясь к облаку. А оно живое, дышит. Здесь очень приятно. Вдруг, облако закончилось, и он увидел перед собой, каменные ступени ведущие вверх. Осторожно ступая по ним, Роман стал подниматься. И с каждой, пройденной, он все больше испытывал непонятное чувство тревоги. Сердце колотилось, ноги подрагивали, но он, не останавливался. Еще одна, высокая, за ней немного ниже, вся в трещинах, с посохшей травой. А сколько их? Он не считал, шел. И вот, ступив на растрескавшуюся, каменную ступень, взгляду его открылся пейзаж. Вокруг был дивный лес, в нем порхали птички, а на большой поляне, собрались люди. "Они все разные, какие то странные, подумал Роман, вглядываясь в фигуры и лица. Они смотрят на большое дерево, и не видят друг друга. Что это? Где я?" Приблизившись к пожилому мужчине в накидке, Роман негромко, спросил: - Скажите, где мы? Вдруг смолкли все, и обернувшись посмотрели на него. Роман ужаснулся, от этих пустых глаз, буравящих его. Он дернулся, и сделал шаг назад. Минута не тянулась вечно. так показалось лишь ему. Она была всего секундой быстротечной, такой, какой ее создал Господь. И люди враз вдруг отвернулись, не обращая на него внимания, и снова стали тихо роптать, каждый о своем. Забормотал и тот, что рядом был с Романом. Он бубнил, покачивая головой, словно произносил заклинание. Роман оторопев, стоял будто окаменелый стражник. Вдруг яркий свет, словно брызги воды, осветил поляну, и людей. Он прикоснулся, будто тепла придал. Народ вздрогнул, и замолчал, устремив взгляды к дереву. Роман присмотрелся, пытаясь разобраться, разглядеть, в светящемся шаре, то, что заставило всех замолчать. И вот, словно пелена пала с его глаз. Пред ними, появились двое. Они такие же как мы, подумал Роман. Только лица их светятся, от доброты, и нет на челе унынья. Одеты ровно одинаково, почти похожи, только вот один, с полумесяцем , а другой с крестом. Не может быть, думал Роман. Это Бог? Я его вижу? Не могу..." Ошеломленный, он смотрел на них, и жаждал слово их услышать. Они молчали, глядя на людей. Прошло быть может мало времени, как вдруг разверзлись по бокам пространства, и подул ветер. Роман повернул голову на право, и увидел огненные реки, уносящие людей, а сверху била в них молния, раскаленным своим копьем. Потом вдруг высохла река, внезапно превратившись в пустыню. И шли по ней, уставшие, изможденные люди, голодные, умоляющие о глотке воды, и кусочке хлеба. А сверху солнце раскаленное, печет, и выжигает их, яркими лучами. Кожа лопается на них, и кровь струится по телам, стекая. Прошло мгновенье, и затем, исчезло все, и появился, уставший, грязный человек, с огромным камнем на спине. Он посмотрел на них, устало, печально, прохрипел, вздохнул, и снова пошел, погоняемый ветром и пылью. Камни секли плечи, разрывая одежду, кровушка текла , он хотел подогнуть колени, упасть, но невидимая сила, толкала его вперед. - Ад, прохрипел человек, удаляясь в пыльном облаке. Люди стоявшие на поляне, отшатнулись , пытаясь защитить себя. Вдруг погасло небо, и защебетали птицы. Их голос был сладок и приятен. Люди обернулись на звуки, и пахнуло на них, запахом цветов и плодов. Зажглось светило высоко, озаряя мир иной. Уставились они, завороженно глядя на картину красивую. А на ней, сад цветущий, а в нем, люди, с добрыми лицами, красиво одетые, с улыбкой на чистых лицах. Там звери сытые и бабочки порхают. Переливается изумрудами вода в озере, хрустально чистая, солнышко светит, тепло и спокойно, в том месте . Ходит старец седобородый и смотрит на людей. Он присматривается, будто к каждому в душу заглядывает. Улыбается, добро так, открыто. На нем рубаха белая, от чистоты сияющая. - Доволен я здесь, говорит он, обращаясь. Заслужил. Проходит мимо женщина счастливая. Улыбка на ее лице сияет. Смотрит, и говорит: - Видать каждый, выбор сделал сам. А с неба ангелы спустились, играет музыка приятная, и доброта в лицах... Роман завороженно смотрел, пока не почувствовал как толкают в спину. Исчез внезапно сад, и наступили полутени, полузвуки. Потом народ стал заполнять, казалось огромную поляну. Но их все прибывало, больше и больше. Они толкались, и глядели на двух похожих людей, что наблюдали за ними, под деревом. "Сколько же нас здесь, подталкиваемый со всех сторон, подумал Роман. Миллион? Сколько? Очень много." Окинув взглядом головы вокруг, он не увидел края. И вот один из тех кто появился, вдруг горячо прошептал Роману на ухо:- Это Боги, ты видишь их? Узнал? - Что? растерялся Роман, обернувшись. На него смотрели бегающие глаза, на сером, уставшем лице. - Ты первый раз здесь, понизив голос, сказал незнакомец. - А.. открыл, было рот Роман. - Это Бог и Аллах, смотри, перебил его хриплый голос . Роман обернулся, и увидел тех двух, под деревом. Они вышли вперед, окинули взглядом толпу, и сказал один из них обращаясь к собравшимся: - Кто в этой жизни грешен, пусть поднимет левую руку, ту, что от сердца. Взметнулось ввысь море рук, таких кто не поднял, не было. И Роман поднял руку, привстав на цыпочки. Тогда Бог и Аллах сказали,- пусть у того, кто убивал, и мучал людей, животных, и природу,- задрожит рука. Одно мгновенье пролетело , пронеся с собой сгусток людской. И задрожали руки в толпе бескрайней. У многих затряслись. Роман ощущал в себе, неведомую силу, что изнутри, заставляла его дрожать. Но он сопротивлялся ей, напрягая все тело свое. Сжав пальцы в кулак, он крепко держал высоко поднятую руку. По лицу струились капли влаги, он дрожал, но держался. " Я не такой, говорил он себе. Не такой. Я не делал этого. Бог и Аллах, услышьте меня, шептал он, закрыв глаза. Услышьте! Меня хотели унизить, на войне, довести до подобия скотины, убить, растоптать, растерзать... Заставляли воевать и стрелять, а я не хотел, я сопротивлялся, защищался. Как я мог сам, на такое решится. Не мог! Услышьте меня Боги! Я хотел жить, как все добрые люди. Но эти, у которых дрожат руки, хотели меня уничтожить, убить. А я хотел жить. Хорошо жить, счастливо. Слышите меня? Я искупил, я помогал, учил как мог добру, я не такой внутри. Я говорил... Упрашивал, не молчал. Меня не понимали, не слышали. Вы послушайте меня Боги! " Рука его еще сильней задрожала. Разомкнулся кулак, растопырив пальцы, и голос изнутри его раздался . Спокойный, умиротворенный голос, что завораживал внутри. - Хоть воин ты был, неподвластный себе, хоть множество бед претерпел, ты грешен еще сильней, и в том, твоя вина, что не щадил людей. Ты правду смешал со злостью, а справедливость добавил в вину, ты не достоин, смерти, ты будешь гореть в аду. - Нет, превозмогая боль, крикнул Роман, пытаясь опустить руку. Не так! Я другой! Почему? надрываясь, орал он, а из глаз его лились кровавые слезы. - Искупление, вот твоя заповедь, произнес Бог. Иди, открой свое сердце. Люди вокруг Романа расступились, и вышел вперед чернобородый старик. Он подошел к Роману, опустил его руку, и прошептал, глядя ему в глаза: - Искупление тебе, не заслужить. Роман скривившись от боли, пытался что- то возразить, но не смог открыть рта, губы его сомкнулись намертво. "Почему именно я? застыл в немоте вопрос. А другие? Они лучше?" - Твой час еще не пробил, сказал старец и толкнул Романа. Мучайся, добавил он ухмыляясь. Роман упал на спину, ощущая, как проваливается в глубокую пропасть. Чернота вокруг окружала его, пугая своей бездонностью. Он все летел вниз, а дух, перехватывало от страха. Как вдруг, мелькнул белый, неестественный свет, одной широкой полосой, и в ней, появилось лицо Людмилы. Тревожное, и испуганное, оно кривилось в гримасах, серых тонов. А потом, вдруг прекратился полет, и Роман почувствовал, как затихает боль. Вокруг проявлялись черты предметов, и задумчивое лицо мужчины в очках. - С ним все в полном порядке, сказал мужчина, складывая стетоскоп. Я сделал ему инъекцию успокоительного, будет лучше. Но, добавил он, посмотрев на Людмилу, ему необходимо обследование всего организма. - Ему необходимо в госпиталь? спросила Людмила, глядя на врача. - Сейчас нет. Только покой, ответил доктор, слегка улыбнувшись. - Спасибо, сказала Людмила, посмотрев на бледное лицо Романа. - До свидания, попрощался доктор и вышел из номера. - Рома, ты слышишь меня? негромко спросила Людмила. - Ага, прошептал Роман, открыв глаза. Что это? - Доктор был, ответила Людмила. Я скорую вызывала. С тобой приступ случился. - Где я, спросил Роман. - Рома не пугай меня. Мы с тобой в Амстердаме. Приехали на встречу с инвестором. Ты что забыл? - Помню, хрипло промолвил Роман. Пить хочу. - Сейчас, поднялась Людмила. Я налью воды. - Рука болит сильно, сказал Роман. - Пройдет, сказала Людмила, поднося стакан с водой. Ты попей, у тебя губы потрескались сильно. Даже не могу себе представить, отчего так быстро, это произошло. Может аллергия, какая? Хотя, врач сказал, это нервный срыв. Ты что, перенервничал перед встречей? Роман сделал несколько глотков, и, подняв руку, отвел стакан в сторону. - Ерунда, какая, сказал он, прокашлявшись. - Будешь еще? - Нет, не хочу. Я лучше посплю, сказал он, поворачиваясь на бок. - Ну да, правильно, вздохнула Людмила. Может встречу на завтра отменить? - Не надо. Человек летел из Америки, не для того, что бы встретить такого ... - Я поняла тебя, перебила Людмила. Тогда спи, улыбнулась она, погладив его ладонью по голове. Отдыхай, набирайся сил. - Люда, а ты в Бога веришь? спросил Роман. По- настоящему? - Это как? удивилась Людмила. - Правдиво, ответил Роман. А не только в церковь по праздникам, добавил он, посмотрев на нее. Веришь? - Конечно, кивнула она. Верю. - Как думаешь, он един? - Да, не задумываясь ответила Людмила. - Для всех? спросил Роман. И мусульман, и католиков, и буддистов. - Для всех, спокойно промолвила Людмила, глядя на бледное лицо Романа. А что? Раньше тебя не очень интересовал этот вопрос. - Един, повторил вполголоса Роман, и закрыл глаза. - Правда, тихим голосом сказала Людмила. Ветер, какое странное перевоплощение, несет он в себе. Пространственная материя. Заставляет съеживаться до мелких фигур, боятся, укрываться от него. Он может быть разным. Человек всегда говорит, куда дует, туда идешь. А если против? Тогда сметает, сбивает с ног, не дает дышать... А выбор, короткий. Александр шел по улице, подняв воротник пальто. Дул холодный ветер. Такой пронизывающий, и мерзкий. Хотелось тепла, защищенности, тихого уголка, что бы спрятаться от ледяных порывов. Сегодня, он наблюдал, за долговязым парнем в кожаной куртке, которого указал ему Зафир, после встречи в кафе. " Хоть бы он зашел куда-нибудь, думал Александр. Идем уже километр, а ему нипочем. Морозоустойчивый он что ли? Зафир со своими шпионскими играми, совсем потерял голову. Да и я, вместе с ним. Какая разница, куда приведет этот парень. Он продает, мы покупаем, деньги, взамен взрывчатки. Что за игры, поморщился Александр. Или он думает, что нас выведут на полицию? Все может быть, а не хотелось бы, вздохнул Александр." Впереди идущий парень, остановился, и зашел в дом. Александр подошел следом за ним, толкнул обыкновенную дверь, и вошел. Негромкая музыка, запах алкоголя, и сигарет. " Уютненько, подумал Александр, оглядывая небольшой зал, с круглыми столиками, и короткой барной стойкой. Тусклым светом, подсвечивался подиум, посередине зала. Он повернул голову, и увидел свое отражение, в большом, на всю стену зеркале. "Жалкий типчик, подумал Александр, глядя на себя. Я такому бы ничего не доверил, сразу видно". - Привет, раздался бархатный, игривый голосок. Александр обернулся, и встретился взглядом, с игривыми глазками, милашки. " Интересная девчонка, подумал он. Она так и дышит сексом, будто самовар паром. И одежка на ней, соответствующая. А куда я попал?" Он вгляделся , наткнулся глазами на знакомую спину в кожаной куртке, и немного успокоился. "Значит, парень устал, и приземлился, это хорошо, подумал Александр. и мне не помешает стаканчик пропустить, озяб" - Холодно сегодня. Зашел согреться, щебетала девушка, рассматривая Александра. - Да, немного выпивки не помешает, натянуто улыбнулся Александр. - Тогда иди к бармену Рики. Он поправит твое здоровье, усмехнулась девушка, сделав шаг назад. - А ты? спросил Александр, глядя на широкий вырез платья, девушки. - Если у тебя есть деньги, то можешь развлекаться и со мной, жеманно заявила она, выставив вперед ногу, в тонком чулке. Или моряк на мели? изучающе взглянула она, на Александра. - Деньги есть, усмехнулся Александр. - Я тебе не нравлюсь? удивилась она. - Ты же знаешь, всегда есть выбор, отшутился Александр. Я начну с выпивки. - Хорошо парень, улыбнулась девушка. Меня зовут Джесс. Если понадоблюсь, и ты не пропьешь все свои деньги, спроси меня у Рики, тот, который за стойкой, указывая длинным пальцем, с цветным ногтем, в зал, сказала она. Видишь? - Да, кивнул Александр. Его трудно не заметить. - Ты иностранец что ли? прищурилась девушка. - Какая тебе разница , бросил Александр, направляясь к барной стойке. - Придурок, негромко промолвила ему вслед девушка, повернулась, и скрылась в боковых дверях заведения. " Всего один стаканчик, только для того что бы теплее стало, говорил себе Александр. Один, маленький." Он сел на мягкий табурет, слегка крутнулся, и положив ладонь на стойку, повысив голос сказал, обраща ясь к бармену: - Один виски, пожалуйста. Бармен обернулся, измерил взглядом Александра, задумчивость на его лице, пробежала в несколько секунд, а следом за ней, появилась дружеская улыбка. - Один виски, заученно повторил он. Ловким движением руки, поставил стаканчик на стойку, и стал наливать "шотландский". Александр обернулся, пошарил взглядом по залу, и увидел за столиком знакомого парня. А вместе с ним, сидела, тонкая, барышня, с копной рыжих, растрепанных волос, на голове. Она усмехалась, и потягивала коктейль, через соломинку. Определенно неплохое место, подумал Александр, потянув глоток виски. Здесь хорошо, улыбнулся он". Теплота будто ручеек, пробежала по венам. Александр почувствовал себя уютно, замечательно , и даже прекрасно. -Всего лишь надо, в промозглую погоду, одну бутылку виски, и свободу, прошептал Александр, рассматривая нескольких посетителей, за столиками. " Увы, мы здесь наверно, ненадолго, подумал Александр. Если он сейчас поедет, то я спокойно возвращаюсь, и все рассказываю Зафиру, вздохнул Александр. А вдруг будет пить, тогда... А что тогда? спросил он сам себя. Я тоже немного расслаблюсь. Рыжая красотка, рядом с ним, уже готова прыгнуть к нему в койку, ухмыльнулся Александр. А мне, надо повторить. Обернувшись, он поднял палец и сказал: - Один виски. Прокатилось по душе, будто обожгло. Не видать уж ничего, за хмельной пеленой. Краски яркие бушуют, в голове шумит, где то боль моя танцует, на краю земли... Где любовь моя не знаю, но хочу обнять, это озеро без края, это небо, для тебя... Безразличные ходят тени, отсчитывая шаг, в них порок , перепрыгнул колени, подпирая душу в такт... Пусть раз но красиво, пусть распахнется душа, по мне зарыдает плаксиво, измотанная судьба... Докурю, успокоюсь , поплачу, в тихой заводе встречу рассвет, ты одна, меня будоражишь, мой небесный свет... Ну и что, свершилось, не пустишь, набегает на берег волна, я хочу поздороваться с грустью, у нее голубые глаза. Размотаю судьбу наизнанку, перекрою, и перепишу, я уйду в рассвет, по туману, исчезну, в синем дыму... Одна у меня осталась, печаль и забота моя, увидеть тебя земная, и смерть уже не страшна... Какое горькое питье, оно противно, и невкусно, оно лохматит естество, подбрасывая чувства... Я пью его, закрыв глаза, глотаю с отвращеньем, что бы забыться навсегда, в безудержном терпении... Стегать себя, прося пощады, и жить надеждой каждый день, уже ли так мытарить надо, свою измученную тень... Зачем хотеть прожить так долго, что бы увидеть старости рубцы, когда ты каждый день, под пыткой, и больно говорить слова... Уставший путник у дороги, с протянутой рукой, одна надежда успокоит, а может, - я еще живой... " Иногда, опьянение лучший доктор, думал Александр, глядя на стакан с виски. Забвение, кажется лечит, говорил кто- то из мудрецов. А если даже наврал, вздохнул Александр, то мне все равно. " Он заказал еще несколько порций, выпил их, и стал успокаиваться. Во всяком случае, так ему казалось, в те минуты. Доброта, должна быть, в этом нет сомнения. Ко всякому, кого встретишь, неважно когда, зачем заговорил с ним, главное другое, - доброта. Как долго я бываю добрым? Пока во мне вино играет, или.. " - Чушь, негромко, вслух произнес Александр по- русски. - Эй моряк, ты подумал? Александр повернулся, посмотрел на смазливое личико девушки, и ухмыльнувшись сказал: - Красотка, я согласен ! - Идем за мной, взяла она его за руку, и повела вдоль стены, к лакированной двери, в углублении. - Это куда? ткнул пальцем в дверь, Александр. - Предпочитаешь в туалете, спросила девушка. - Нет, замотал головой Александр. Лучше в постели. - Тогда идем. Поднявшись по узкой, винтовой лестнице, они вышли в небольшую гостиную, с диваном и низким столиком. - Посиди пока здесь, указала она рукой на диван. Александр послушно шлепнулся на диван, раскинув руки. " А что такого? Имею желание, почему не расслабиться. Здесь все просто, покупаешь за деньги то, чего желаешь. Клиент, самый главный, в таком заведении. Плевать! " - Эй, Джесс, ты где, повысив голос произнес Александр. Шевелись быстрей, детка. - И больше мне эту суку, не подсовывай, раздался грубый голос в углу. Сучка! Она мне "нахрен" весь "член" погрызла! В гостиную вышел внушительных размеров мужик, в расстёгнутой рубашке. Его жирное тело, буквально тряслось от негодования. Следом за ним, лебезила "мамзель" возраста за средний, в темно красном платье," времен эпохи королей". - Может быть другую, бормотала она, придерживая рукой, шлейф своего широкого платья. - Клоуны! посмотрев на нее, возмущенно сказал мужик. Огромный крест из золота, на его волосатой груди, колыхался из стороны, в сторону. - Ты идиотка, негодовал он. Я ее на родину отправлю, пусть солдаты развлекаются . Кто тебе деньги платит, старая дура! Схватив ее рукой за подбородок, толстяк, плюнул "мамзель" в лицо, и рассмеялся. - Зачем? растерянно спросила "мамзель". - Теперь будет другая цена, поняла меня, ткнул пальцев толстяк. Или пойдешь на улицу! "Мамзель" увидела Александра на диване, и смущенно улыбнулась, вытирая платком лицо. - Что? негодовал толстяк, обернувшись. Мельком взглянув на Александра, он бросил:- Что вылупился идиот! - Это ты мне толстая свинья, поднялся Александр. -Эй парень, ты кто такой, зло сверкнув глазами, спросил толстяк. - Батман, пьяно усмехнулся Александр. - Придурок, изменился в лице толстяк. Сейчас я тебя убью. Он сунул руку за пояс, и достал пистолет. Такой огромный, сверкающий кусок металла. Направив его на Александра, он скривился. Что дерьмо? Замолчал? Наступила пауза. заполнить которую пришлось Джесс, аккурат вышедшую из соседней двери. Она взглянула на толстяка, пистолет, и по ее лицу, прокатился страх. - О... протяжно, произнесла она в тишине, выпучив глаза. - Не видела такой большой, усмехнулся толстяк, помахивая пистолетом. Смотри детка, он очень опасен, добавил он, взглянув на растерянное личико Джесс. Александр сориентировался за секунды. Он рванулся вперед, и резким движением руки, "зарядил" толстяку прямо в подбородок. В тишине что- то глухо щелкнуло, а следом, тяжело ухнуло. Выронив пистолет, толстяк мешком свалился на пол, поджав под себя ноги. - Придурок, ты что сделал, тихо промолвила Джесс, глядя на толстяка. - Да пошла ты, сказал Александр, нагнулся, подобрал пистолет, и направился в двери. - В другую сторону, спохватилась "мамзель", подняв руку. Надо туда, указала она, на другую дверь. Александр уже не расслышал. Он вошел в тускло освещенную комнату, и увидел сидящую на кровати полуголую девушку. Резко остановившись, он повернулся, как вдруг замер. "Нет, подумал он. Показалось." Развернувшись, он присмотрелся, к фигуре на кровати, поднял глаза, и увидел ее лицо, в отражении зеркала. - Катрин, вырвалось у него. Ты? Она обернулась, поправив рукой волосы. Ее уставший взгляд, скользнул по лицу Александра, и остановился. Легкая улыбка пробежала по ее лицу. - Я, тихо ответила она. - Убирайся идиот, кричала за спиной Александра "мамзель", размахивая руками. Пошел вон! Мне, не нужны проблемы, из за такой скотины, как ты! Я даю тебе минуту, орала она. Рядом с толстяком, на коленках, стояла Джесс, и вытирала его лицо, мокрым платком. - Ты пожалеешь что родился! крикнула "мамзель". Тебя разрежут, как свиной антрекот! - Я искал тебя, сказал Александр, не сводя глаз с Катрин. Нашел, улыбнулся он. Ты в порядке? - Не знаю, пожала она плечами. - Уйдем отсюда, протянул он руку. - Зачем? вздрогнула она. Он подошел к ней, встал на колени, и взяв ее за руки, сказал: - Я умоляю тебя, идем. - Куда, смущенно улыбнулась Катрин. - Я не могу без тебя, понимаешь? Уйдем. "Мамзель" не стала больше распалятся, в словесном "поносе". Она подошла к стене, открыла дверцы, и вытащила телефон. Посмотрев на Александра, она решительно набрала номер. - Где ты был, натянуто улыбнулась Катрин, слегка погладив кончиками пальцев, руку Александра. Я ждала тебя. Ты не приходил. - Я искал тебя. Вдруг лицо ее задрожало, а из глаз, покатились слезинки. - Я другая, всхлипнула она, размазывая пальцами , тушь на глазах. Теперь я никому не нужна, подняв плечи, прошептала она. Мне здесь хорошо. - Катрин, о чем ты говоришь, тормошил ее Александр. Послушай меня! - Я ждала тебя, прошептала Катрин. А ты не пришел. Меня здесь содержат. Я здесь живу, склонив голову, прошептала она, вздрогнув. - Идем со мной, взяв ее за руки, сказал Александр. Вставай. Одевайся, мы уходим. Он окинул взглядом комнату, подхватил со стула халат, накинул его на Катрин, и подняв ее за плечи, повел . Она плакала, опустив голову. Толстяк так и лежал, без признаков, на полу. Рядом сидела Джесс, а "мамзель", громко кричала в телефонную трубку: - Он уводит с собой девушку! Я не знаю его! Вы должны с этим разобраться! Он убил Тони! - Ты труп морячок, сверкнув глазами, сказала Джесс, посмотрев на Александра. Будешь бегать недолго. Они найдут тебя, отрежут твою тупую голову, и будут играть ей в футбол. Понял! - Где второй выход, наведя пистолет на Джесс, гаркнул Александр. Быстро! - Идиот, хмыкнула Джесс. Вон там, указала она кивком головы. В конце коридора, рядом цветок, с издевкой, добавила она. Беги, пока ноги целые. - Где авто толстяка? - У входа, серебристый "мерседес", ответила Джесс. - Дай мне ключи, махнул пистолетом Александр. Джесс пошарила по карманам, достала брелок, и бросила его к ногам Александра. - Я на тебя, даже не поставлю, усмехнулась она. А на нее, еще меньше. - Пошла ты... Сучка! сказал Александр. - Идем, прижав к себе Катрин, он пошел по коридору. Выйдя на улицу, нажал кнопку сигнализации, открыл дверь автомобиля, усадил Катрин на заднее сиденье, и быстро сев за руль, "надавил педаль". Зафир сидел с пиалой в руке, и потягивая ароматный чай, слушал Ильшама. Разговор их был односторонним. Ильшам хотел больше донести, а Зафир, слушал, и изредка задавал вопросы. Они были одни, в тишине большой комнаты, приспособленной для хранения книг. - Ты спросишь меня, почему нас называют "радикальными"? спросил Ильшам, посмотрев на Зафира. - Почему? равнодушно спросил Зафир. - Они нас бояться, потому так называют, улыбнулся Ильшам. Это хорошо. А ты? - Радикальные, пожал плечами Зафир. Как это? - Я объясню тебе, сказал Ильшам. - Угу, кивнул Зафир. - Мы живем по вере. И она чистая. Непорочная. А те, кто не придерживается Корана, живут иначе. Они отдалились от нас. Нельзя на плохое говорить, наполовину , ана доброе, лучше чем плохое. Понимаешь меня? - Да, ответил Зафир. - Тех, кто живет по Корану и не отступает от него, они, назвали радикалами. Вероотступники! Если ты хочешь быть человеком, живи своей верой. Правильно? - Да. - Они говорят, вы навязываете свою веру. Влияете на слабые умы. Переворачиваете сознание. А мы отвечаем, прикоснитесь к Священному писанию, там наша вера. А ваша где? Они молчат в ответ, лишь повторяя словно заклинание, нельзя нести свою веру людям, так назойливо. Глупцы, тяжело вздохнул Ильшам. Они слепы. Их Бог, тоже радикал, улыбнулся Ильшам. Он нес свою веру в народ, распространяя, и рассказывая о ней. Почему они, не признают этого? - Не знаю, ответил Зафир. - Потому что считают, что они лучше. А мы совершенно одинаковы. К нам применяют насилие, мы отвечаем добром. Нас пытаются унизить, и мы сопротивляемся, как любой, уважающий себя человек. Гордый человек, несущий в себе веру истинную. Правильно я говорю Зафир? - Да, сухо ответил Зафир, посмотрев на спокойное лицо Ильшама. - Кто не хочет жить по нашей вере, мы не противимся, объясняем, говорим. Не надо насилия. А они, снова пытают , навязывают, оскорбляют, убивают. И потому устало сердце терпеть муки, и настало время, расплаты. - Что мне надо делать? спросил Зафир. На днях, у меня будет взрывчатка. Нужны деньги. - Будут, улыбался Ильшам. Сколько надо, будут, повторил он. - Где? спросил Зафир, посмотрев на Ильшама. - Я укажу тебе место, и назову время, когда ты приготовишься, задумчиво ответил Ильшам, посмотрев на свои руки. Угощайся, сказал он, указывая на тарелку с восточными сладостями. - Спасибо, кивнул Зафир. - Те кто, мешает нашей вере, -враги. Те кто, оскорбляют нас- враги. Те кто, убивают нас,- враги. Те кто, порочат наше имя? - Злейшие враги, сказал Ильшам, подняв голову. Ты сам поймешь это. - Да. - Пришло время молитвы. Надо идти, опустив голову, сказал Ильшам. Ты молишься? - Молюсь. - Идем со мной, поднялся Ильшам. Они вышли из комнаты, и прошли в другую, приспособленную для молитвы. - Что дальше? еле слышно спросила Катрин, глядя на Александра. - Мы уедем , из этой страны, порывисто ответил он, разглядывая в руках, неизвестно откуда взявшуюся карту города. " Откуда она? Лежит на столе, и пометка есть. Что он задумал? Зафир? Он всегда поступает именно так. Я знаю только половину, от того, что должно произойти. Ерунда какая." - Куда? сделала попытку, улыбнутся Катрин. У меня нет денег. У тебя , есть? - Что? посмотрел на нее Александр. - Я понимаю, кивнула она. Мимолетная привязанность. Ты вбил себе в голову, что любишь меня. Ведь ты даже не знаешь, какая я? покачала она головой. Ты не спросил меня. Ты не говорил со мной. Зачем? - Катрин, почему ты так говоришь? Он подошел к ней, обнял, и прижал к себе. - Глупость, вздрогнула она, отвернувшись. - Я люблю тебя, прошептал Александр. Посмотри на меня. Я говорю тебе правду. Катрин! - Конечно, вдруг изменилась она, повернула к нему лицо, и посмотрела в глаза. Ты милый, добрый романтик, прошептала она, проведя своим тоненьким пальчиком по его губам. - Катрин, прошептал он, ощущая всем телом, бешенное биение своего сердца. - Ты не сможешь мне помочь, все кончено, тихо сказала она. Я стала другой, безразличной, выдержав паузу, сказала Катрин. Но все равно, ты мне нравишься. Она сильнее прижалась к нему, и поцеловала в губы. Как упоительна, мила... Она... Снежинки за окном кружатся, наверно в небесах покой, она податлива, несчастна, как дикий, падший ангел мой... И укоризненно кивая, на совесть, и мою вину, все так же медленно, по краю, стекает горе одного... Что бы тонуть, и снова возвращаться, в порыве страсти, изливать, то упоительное счастье, пусть мимолетно, только раз... Одно лишь чувство роковое, одно прикосновение руки, а что же дальше,- мир откроет, как опознание строки... Стучится в голове порок, он требует, он жаден... Ты утолить его не смог, так будь с ним, беспощаден... Она не чувствует, немая, перед тобой ее глаза... Она одна, совсем устала, бежать, по небу, в облаках... Надежды мучали, страдала, пытаясь защитить себя, она бессмысленно пыталась,- закрыть глаза... Во тьме, кромешной и бездонной, пришло спокойствие души. Так значит есть, тот мир потёмков, где каждый, прячет наготу. Там хорошо, сознание теряет, не ощущает немоты... Отгородилось, понимая, что сердце еле бьётся от тоски... - Ты очаровательная, прошептал по-русски Александр, глядя на Катрин. Они лежали на полу, среди разбросанной одежды. Он смотрел на нее, не отводя глаз. Она смотрела на него... - Что ты сказал? - Ты красивая, улыбнулся Александр. - Спасибо, смутилась она, отвернув лицо. - Я ... - Мне холодно, вздрогнула она, подтянув к себе пальто Александра. - Да , конечно, здесь есть кровать, извини, поднялся он, увлекая ее за собой. Идем, я покажу тебе. Она легла, укрылась одеялом, и посмотрела на него. - Что ты будешь делать? - Надо подумать, улыбнулся Александр. Для начала, я сварю кофе, и приготовлю омлет. Хорошо? - Как хочешь, безразлично промолвила Катрин. - А тебе? - Ты мне не сказал, вздохнула Катрин. Тебя будут искать. - Ерунда, улыбнулся Александр. - И меня. Дай мне сигарету. - Конечно. Александр вышел, и вернулся через минуту, с пачкой сигарет в руке. Она лежала как то неестественно, закинув за голову руку, вся какая то изогнутая, "поломанная". - Катрин, бросился к ней Александр. Ты в порядке? - Мне плохо, прохрипела она. Выпученными глазами, она смотрела на него, и совсем не видела. - Дай дозу, дай! вытянув руку, требовала она. Ну! Кретин! Мне очень надо, вдруг разрыдалась она, тряся головой. Тебя что, "климануло", чертово отродье! Придурок! ругалась она, извиваясь на кровати. Ты зачем меня "закрыл" идиот! вскрикнула Катрин, ударив Александра по щеке. Придурок! Она колотила его руками, брыкалась, и всхлипывала, надрывно плача. Чертов идиот! Кто ты такой! Александр растерялся, глядя на нее. Он не удерживал. Он все прекрасно понял. - Мне нужен "кайф"! Ты ублюдок! Слышишь меня? свирепела она. "Сколько ненависти в ее глазах, подумал Александр. Они наполнены злостью, и болью. Что же они с тобой сделали. Сволочи! Самый простой вариант. Сделать из девушки наркоманку, и она будет "вечной рабой". Что же делать? Как теперь?" - Отвези меня обратно, слышишь, вскочила Катрин. - Подожди, схватил он ее за руки. Не надо! - Что ты знаешь, скривилось ее лицо, в презрительной усмешке. Ты, сопляк! Кто ты такой? А? Ну скажи? - Ты меня видишь? Видишь? настойчиво повторял Александр. Видишь меня? - Дерьмо, вырвавшись крикнула она, и побежала к двери. Потрахался! Любовник! - Катрин! побежал за ней Александр. Она упала в коридоре, тут же подскочила, и снова упала, ударившись головой. - Катрин, подбежал он, подхватив ее . Зачем ты, прошептал Александр, прижав к себе, ее тело. Он сидел на полу, прижавшись к ней, и шептал: - Ты не такая. Я знаю тебя. Случилось. Но ты не виновна. Они заставили тебя. -Мне плохо, прохрипела она, надтреснутым голосом. Дай мне... - У меня нет, пожал плечами Александр, растерянно. Нет. - Отвези меня к Жизель. Там красиво. - Как помочь тебе? - Жизель... " Ничего не поделаешь, лихорадочно соображал Александр. Нужен врач, или "кайф", что еще, даже не понимаю. Что делать? Черт! Наказание! За что? Это же я, пытался, искал, исправил... Не успел..." - А-а-а... тихо завыл Александр, глядя на мучения Катрин. - Плохо, прошептала она. Он посмотрел на ее серое лицо, решительно оттолкнулся, вскочил и побежал в другую комнату к телефону. Быстро набрав цифры, он взглянул на нее, лежащую на полу, и сильнее прижал трубку, вслушиваясь в гудки. - Алло, прерывая собеседника, крикнул Александр. Вы меня слышите? - Да, спокойно ответили в трубке. - Умирает человек! - Где вы находитесь? - Улица... Он вдруг осекся, услышав звук, открывающегося замка. Обернувшись, он посмотрел в зеркало и увидел в отражении, удивленное лицо Зафира. Он быстро закрыл дверь, взглянул в комнату, и достал из кармана пистолет. - Это я, хриплым голосом произнес Александр. - Алекс, негромко позвал Зафир. - Извините, ошибка, сказал Александр в трубку, и отключился. - Ты? появился на пороге комнаты Зафир. - Да, кивнул Александр. - Кто это? Шлюха? - Ты... рывком поднялся Александр, сжав кулаки. - Я понял, убрал пистолет Зафир. Это та самая? - Да, ответил Александр. - И что? - Мне нужен "кайф", негромко произнес Александр, с надеждой глядя на Зафира. Она может умереть в любую минуту. Понимаешь? - Понимаю, кивнул Зафир. Она голая. - Извини, я сейчас одену ее. - Давно? - Что? обернулся Александр. - С ней когда? посмотрев на тело Катрин, спросил Зафир. - Не долго, замотал головой Александр. Ты поможешь? - Зачем она тебе? - Как? Ты... удивленно спросил Александр. Предлагаешь...осекся он, посмотрев на Катрин. Ее... - Выброси ее на улицу, так будет лучше. И мне, и тебе, понимаешь? Она наркоманка, и ты ее не вылечишь. Ты врач? - Нет, поник Александр. - Тогда ее надо отвезти в госпиталь. Здесь есть неподалеку. Оставишь ее там, возле входа. Ей помогут. - Но... Это же Катрин, треснувшим голосом произнес Александр. - Ты поставишь под удар не только меня, спокойно говорил Зафир. Ты подставил себя, и даже не подумал. Почему, из за тебя, должен пострадать я? Скажи мне? Ты забываешь о том, кто ты есть? - Я не могу, слышишь! Не могу так с ней поступить! - Оденься . Поступай как хочешь. Думаю в эту ночь, или утром, тебя найдут. Твое тело, добавил Зафир. - Ты? - Может и я, равнодушно произнес Зафир. А может другие. Все мы ходим под одним Богом. - Что? прищурился Александр, сделав шаг. Как ты сказал? - Правду, ответил Зафир, вынув пистолет. - Убьешь? усмехнулся Александр, глядя на Зафира. Тогда и ее. Вместе. - Идиот. Я даю тебе шанс. Ты даешь его ей. В больнице, ее спасут. Ты сможешь увидеть ее, живой. А не повезешь, она сдохнет здесь, как собака. от "крысиного яда". Ты это способен услышать? - Да, кивнул Александр. - Много выпил? - Не помню, покачал головой Александр. - Откуда она? - Не помню, прошептал Александр. Я не помню, удивленно повторил он. - Одень ее, и сам, спускайся вниз. На улице стоит оранжевый фургон. - А ты? - Бери ключи, протянул связку Зафир. Ты звонил? спросил он, посмотрев на телефон. - Да, кивнул Александр. Но я сказал ошибка. - Они приедут. Или полицейские. Поторапливайся. Он бережно усадил ее на лавку, напротив входа в госпиталь, и сев перед ней на корточки, тихо произнес: - Катрин, ты не одна, я буду рядом. Она посмотрела на него мутным взглядом, криво усмехнулась и сказала: - Вы все одинаковые, членоголовые! - Что ты говоришь? Неправда! возразил Александр взяв ее за руки. Здесь тебе помогут. Тебе станет лучше. Потом я приеду за тобой. Мы будем жить вместе, в маленьком городке, среди тишины, и красивых гор. Хочешь? - Пошел ты в жопу, хмыкнула Катрин. Любовник, с презрением промолвила она, посмотрев на Александра. Кайф есть? - Ты меня не слышишь? спросил Александр, с надеждой заглядывая в ее глаза. Слышишь меня? - Ей сейчас, все равно, она тебя не видит, раздался рядом, голос Зафира. Нам надо идти. Я уже сообщил. За ней сейчас придут. Идем Алекс, увидишь ее потом. - Как? тихо произнес Александр. Катрин, ты моя жизнь, прошептал он, глядя ей в глаза. Понимаешь? - Не смотри на меня, закрыв глаза, сказала она. Мне плохо, вдруг поникла она, опускаясь телом на лавку. - Сейчас, подхватил ее Александр. - Они идут, сказал Зафир, дернув за плечо Александра. - Кто? спросил Александр, не сводя глаз с лица Катрин. - Врачи, зло произнес Зафир. Идем скорей. - Да, кивнул Александр. Он смотрел на нее, через стекло автомобиля, и понимал, где то там, в самом укромном уголке, своего сознания,- он не скоро увидит ее, прежней, не скоро. - Ты только слушай меня, вкрадчиво говорил Ильшам, обращаясь к Зафиру. Вот ты говорил мне, что не помнишь запах родной земли? Правильно я тебя услышал? - Не совсем так, задумчиво ответил Зафир. Я давно не был там, вздохнул Зафир. Они сидели в тихой комнате, тусклый свет лампы, освещал их лица. Одно спокойное , другое решительное. Оба искали выход, но каждый, по своему. - Послушай меня, сказал Ильшам, глядя на Зафира. Ты думаешь, о том, что ты, сам, остался в одиночестве, далеко от дома. Думаешь? - Наверно, неуверенно произнес Зафир. - Ты ошибаешься. Думаешь ты мухаджир? спокойным голосом произнес Ильшам, посмотрев на руки Зафира. - Не знаю, пожал плечами Зафир, посмотрев на Ильшама. - Ты родился на своей земле. Она вскормила тебя. Ты унаследовал от своих родителей имя, язык, обычаи, кровные узы. Они открыли тебе глаза на мир. Ты сын своей земли. Твое имя, данное отцом, открыло перед тобой двери в этот мир, указало дорогу, и предсказало твое будущее, размеренно говорил Ильшам, глядя перед собой. Не думай, что уходя из дома, ты остаёшься один. Нет, не правильно. Невидимая рука, всегда поддерживает тебя во всех делах твоих и начинаниях. В борьбе за добро , существование. Твой отец, державший тебя за руку в детстве, продолжает делать это, и теперь, после твоего взросления. Только руку эту, ты не видишь, но чувствуешь ее всем сердцем. Потому и болит оно, у тебя, когда поступаешь не по воле своей, а против. Надо выдержать, подвергая себя мучениям и страданиям, во имя Господа нашего, милостивого и милосердного. Нести в себе веру, и не сгибаться. Зов наших предков... - Он умер, тихим голосом произнес Зафир. - Что? осекся на полуслове Ильшам. - Мой отец умер, повторил Зафир. И брат мой, умер. - Тебе больно, произнес Ильшам, глядя на Зафира. - Да. Сегодня особенно, прошептал Зафир. Не знаю почему. Я остался один на земле, и мне холодно. - Ты справишься брат, сказал Ильшам. Мы протягиваем тебе руку помощи. - Спасибо, слегка наклонил голову Зафир. Благодарю тебя Ильшам. Твое слово несет истину, оно помогает. Я понимаю твои слова. - Благодарю тебя брат, кивнул Ильшам, приложив руку к груди. - Я готов, вполголоса произнес Зафир, посмотрев в глаза Ильшаму. - Я знал, слегка улыбнулся Ильшам. Я верил. Только ты справишься. - Можешь на меня положиться, спокойно промолвил Зафир. Ты веришь мне? спросил он, пристально глядя на Ильшама. - Да, после недолгой паузы ответил Ильшам. Я верю. - Я все приготовил, сказал Зафир, достав из кармана маленький блокнот. - Не надо ничего записывать. Я скажу тебе где, и когда, не сводя глаз с лица Зафира, сказал Ильшам. Ты пойдешь, и сделаешь, добавил он. - Да, кивнул головой Зафир. - Хотел спросить тебя. Кто, тот человек, который ждет тебя на улице? Кафр? понизив голос, произнес Ильшам. - Да, быстро ответил Зафир. Это мой помощник. - Ты доверяешь ему? - Нет, покачал головой Зафир. Нет, добавил он задумчиво. - Зачем? удивился Ильшам. - Он одинок, его душа не знает, дороги. Такие люди, будто ветер. Если он попутный, почему не ... - Хорошо подумал? прищурив глаза, Ильшам пристально рассматривал лицо Зафира. Мы не можем идти на риск. Он верующий? - Нет, ответил Зафир. - Тогда приведи его в нашу веру. - Я попробую, кивнул Зафир. - Тебе зачтётся это, на небесах, тихим голосом произнес Ильшам. Я всецело доверяю тебе Зафир. Ты понимаешь это? - Понимаю, ответил Зафир. - Еще раз спрошу тебя. Ты готов? - Да, кивнул Зафир. - Тогда запоминай мои слова. Через три дня, в отеле "Дукат", соберутся несколько презентабельных господ из Америки. Они ни чем не отличаются от туристов, так может показаться. На самом деле, это представители американских компаний, разрабатывающих вооружение для армии, которым потом, они убивают наших братьев. Твой отец, был убит их оружием! повысив голос, добавил Ильшам, посмотрев на спокойное лицо Зафира. Хвала Аллаху, мы знаем, от наших друзей, где они будут и когда. Мы нанесем по ним удар. Такой силы, что бы надолго лишить их возможности, сеять смерть, и убивать наших братьев. - Вы хотите взорвать отель? спросил Зафир. - Мы не хотим, что бы пострадали невинные. Ты уничтожишь только этих, скривился Ильшам, подбирая слово. - Шакалов, добавил он. На обеде, в ресторане. - Они будут одни? - Да, утвердительно кивнул головой Ильшам. - Как я попаду туда? спросил Зафир, посмотрев на спокойное лицо Ильшама. - Тебя проведет наш человек. Его зовут Омар. - А где... - Встретишься с ним завтра, здесь, перебил Ильшам. Тебе нужны деньги? - Да, кивнул Зафир. Не помешают. - Здесь несколько тысяч, открыв книгу перед собой, достал пачку купюр Ильшам. Хватит? поинтересовался он, изучающе глядя на Зафира. - Думаю достаточно, взглянув на деньги, ответил Зафир. - Тогда, все, улыбнулся Ильшам. Иди. Да поможет тебе Аллах. - Да, смутился Зафир. Спасибо. После ухода Зафира, в помещение вошел небольшого роста, смуглолицый парень, с рюкзаком за плечами. Он тихо пошептался с Ильшамом, и так же тихо вышел. "Всегда, надо верить, думал Ильшам, сидя у окна. Своим братьям, надо верить. Хороший человек Зафир? Трудно сказать одним словом. Каждый непохож, как плоды на дереве. Проверим его, вот тогда, он будет нашим братом. А пока, пусть покажет, свое умение, и желание. Жизнь кафра, незатейлива и грязна. Не стоит жалеть их, только потому, что они, пытаются сделать мир иначе, подвластный только себе. Жалость к ним, от беспомощности. Они не смогут ничего изменить. Вместо высохшего дерева, вырастет новое, а они, будут снова рубить, не понимая, что суть жизни - в корне. Они называют нас наивными , детьми, с жестокими обычаями. И не замечают, как уничтожают самих себя, улыбнулся своим мыслям Ильшам. Пусть смерть нескольких из них, принесет хаос в их головы. Они еще сильней будут бояться нас, и дрожать, при упоминании имени. Да будет так. Изгнание , это не обида, всего лишь новый мир, в котором надо чтить законы, и нести неугасаемую веру. Можно ли доверять Зафиру? Я не отвечу на этот вопрос. К нам приходит много людей, у них разные взгляды, возможности ума, воспитание. Мы никого не отталкиваем, не унижаем. Потому к нам тянуться, идут, за словом, советом. Поделиться болью, высказать проблему, поговорить. Мы слышим всех. Когда человек, беспомощен и растерян, он слаб, а мы успокаиваем его, и даем силу. Словом, примером, даем чувствовать ему, сердцем, какой он особенный, чуткий, истинный, непохожий на других. А что он слышал до этого? Какой он псих, идиот, кретин! Ему говорят об этом с рождения. Его родители, учителя, друзья, братья, сестры. В круговороте , он уже не замечает, плохие слова, и привыкает к ним, постепенно, превращаясь в животное, с инстинктами. Которое привыкает есть в одно время, потом спать, проснувшись снова есть, а потом, испытывая животные инстинкты, удовлетворять свою алчность, похоть, жажду. Среди таких же как он, толкающих локтями у грязного корыта, плюющих на свои устои, и обычаи, не знающих своей культуры. Если кто- то из них, проснувшись утром, внезапно прозрел, и увидел в каком аду он пребывает, он не сможет, жить дальше, в безумстве диких . Он захочет покинуть этот искривлённый день, и никогда не возвращаться туда, где высшим блаженством, стал обман. На нем, строят свои дома, эти безумцы, обсуждающие, взахлеб, присутствие Господа. даже чистая вода, не спасет их реки. В них грязь и уныние, серой массы, похожей на людей. Их Бог, - деньги! Они поклоняются им везде. За многие миллионы, они продадут не только себя, но и своих близких. Искушение? Нет, они живут так осознанно, желая того. И удивляются, почему мы живем чище, чем они. Добрее, сохраняя свою душу, как цветок в ладони. А был ли день, когда пришедший, ответил иначе, на вопрос? Зачем ты здесь? Другая вера? Почему пришел? И каждый отвечал, за чистотой пришел, услышать слово наставления, путь увидеть, в темноте. Люди, как одинаковы они... И в тоже время, разные... " Ильшам повернулся, посмотрел на дверь, и улыбнулся. - Преображая себя, ты открываешь мир, тихо промолвил он. Солнце не камень, яркая звезда, она внушительна красива... Кто в этом мире, пустота, так только отблеск, исполина... Давая день, приносит он возможность, а уходя, погасит свет... Что скажешь ты, в порыве страсти, душе своей, за много лет... Послушай, дай тепло, откройся, поговори, не злись... Она уйдет, как день уходит, не возвращаясь больше, никогда... В тебе, во мне, в ком память отзовется, разворошив прошедших дней калейдоскоп, учитесь говорить о прошлом, в нем, будущее ,- жизненный исток... Учитесь верить и прощать, не вспоминать обиды, учитесь слушать и молчать, без выгод... Поговорить, и отпустить, печаль и боль, что мучат... Учитесь заново любить, и говорить о прошлом...