Змееносец. Сожженный путь

- А я тебя, сказал он.

- Хорошо что Миша приехал, правда? спросила она, заглядывая ему в глаза.

- Очень, ответил он. Во мне как будто новая жизнь началась, улыбнулся Роман. Такая искренняя, светлая, будто с чистого листа. Сам пока не понимаю до конца, почему? А ты?

- Я рада... Очень...

- Искренность, это состояние, прошептал Роман, и поцеловал ее в губы.

- Я поняла... Миша, это наша искренность, улыбалась Людмила, водя пальчиком по носу Романа. Правильно?

- Верно, ответил Роман. Знаешь, я хочу что бы Миша,остался жить с нами, понизив голос, произнес Роман, глядя в глаза Людмилы. Как ты думаешь, разрешат?

- Ты ... Конечно, радостно сказала Людмила, глядя на Романа. Придется собрать "кучу" бумажек, но я думаю, это нас не остановит, правильно?

- Меня уже ничего не остановит, решительно произнес Роман.

- И меня, озорно улыбнувшись сказала Люда.

- Ты что -то задумала, да? Хитрюга, признавайся, обнял ее Роман, и прижал к себе. Мы справимся, правда, посмотрев ей в глаза, спросил Роман.

- Обязательно, ответила она, целуя его.

- И будем жить счастливо, улыбался Роман. Ты, я и Миша... Здорово!

- Радостно, улыбалась Людмила.

- Потому что вместе, сказал Роман. А ты, самая желанная...

- И ты...

- Людочка, ты не представляешь, что во мне сейчас кипит...

- Безбрежный океан любви. Угадала, сказала она.

- Наверно, соглашусь... радовался Роман.

У него загорелись глаза, а энергия, казалось выстрелит фонтаном из тела, унося волнами, простую, человеческую радость...

- Ты такой славный, прошептала она, погладив рукой его голову. Иногда, в тебе просыпается мальчишка.

- Да, удивился Роман. Я не замечал.

- Самому не видно...

- С тобой, с Мишей, мы будем так счастливы, так...

- Как вершина мира, весело сказала Людмила. Да?

- Ага, кивнул Роман. А ты откуда знаешь?

- Я тебя люблю, потому и знаю, поцеловала она его.

- И я... тебя...

-Рома, ты не спишь, раздался голос за дверью.

- Нет, машинально ответил Роман, взглянув на дверь.

- Входи Миша, сказала Людмила.

Дверь медленно открылась, в проеме появилась голова Миши. Он посмотрел на Романа и Людмилу, и улыбнувшись сказал:

- Рома, а можно мне еще поиграть, в приставку?

- Как хочешь, сказал Роман. - А спать? спросила Людмила, рассматривая лицо Миши. Когда будешь? - Потом, с готовностью ответил Миша. - Как включать знаешь? спросил Роман. - Разберусь наверно, приподнял плечи Миша. А что там сложного? - Э нет братишка, покачал головой Роман. Пойдем я тебе сам подключу. - Хорошо, кивнул Миша. " Он так близко принимает игру, азартно, будто сам все проделывает, подумал Роман, наблюдая за Мишей. А он действительно исхудал. Какой то немощный, сгорбленный. Что могло произойти? Сейчас понимаю, как ему одному, на этом свете. Сам такой же, выброшенный на край. Не стоит отчаиватся, я же не сдался, и он... Его эмоции неподдельны, рассуждения взрослые, он видит и говорит..." - Вот так тебя, и еще разок, громко воскликнул Миша. Как тогда, в подьезде... Получи... Он сильно давил на кнопки джойстика, глядя на экран. А там, один человечек, убивал другого. - Что? будто проснулся Роман, посмотрев на Мишу. Ты о чем? спросил он, положив свою руку, ему на плечо. - Чего? не оборачиваясь спросил Миша, занятый игрой. - Ты что сказал? повысил голос Роман. На экране, одна фигурка убила другую, и Миша, отложив в сторону джойстик, повернулся. - Ты чего Рома? удивился он. - В каком подъезде, негромко спросил Роман. Когда? пристально вглядываясь в лицо Миши, он наклонил голову на бок. Ты говорил ... - Ты чего? пожал плечами Миша. " Не может быть, словно молния, пронзила тело Романа. Этот взгляд, почему я раньше не мог вспомнить, эти глаза... Они другие сейчас, испуганные... Как?" - Рома, тихо произнес Миша. Ты... - Значит это был ты? прошептал Роман, глядя в глаза Мише. Ты? повторил он. - Ну я, опустив голову, сказал Миша. " Я видел... Он всегда был рядом со мной... Почему молчал? обрывками стучали мысли в голове Романа. Спасли жизнь, Люда помогала, я был рядом, а он... Знал, и молчал... Улыбался, радовался, и ему не было противно... Что же это такое? Почему? Да, он почти взрослый, но..." - А что изменится, хмыкнул Миша. Думаешь я маленький, и буду реветь. Мне не страшно , рядом с тобой. Хуже когда пятеро на одного, тяжело вздохнул Миша. Понимаешь меня? спросил он подняв голову. Тогда сил не хватает, и приходится орать, и кусатся. Думаешь я маленький, повторил Миша. Я уже большой, сам видишь. Все понимаю, и знаю... - Почему молчал, спросил Роман. - Не хотел расстраивать, вымолвил Миша. А что? - Ты всегда знал? удивился Роман. - Ага, кивнул Миша. Еще в больнице тебя признал, когда вы с Людой приходили меня проведать. Как только увидел тебя, сначала испугался, меня даже трясти стало, помнишь? Тогда Люда за доктором пошла, а ты в палате остался, неторопливо, по житейски, излагал Миша. Я смотрел на тебя, и хотел закричать. А ты такой спокойный, стоял, и молчал. Я подумал, очень больно наверно, умирать... И закрыл глаза... что бы не видеть, заснуть... Так наверно не очень страшно, с закрытыми глазами, шмыгнул носом Миша. И я закрыл глаза... Помнишь? - Да, сглотнув невидимый ком, сухо произнес Роман. Помню. - Подумал тогда, о своем тайнике, вздохнул Миша. А еще представил похороны, и эту противную музыку, поморщился Миша. Она такая гадкая, " кожа зудит " от нее. Мне скоро исполнится шестнадцать лет. У меня будет паспорт, тетка "опекунша", и больше ничего, кроме интерната. - А я? тихо спросил Роман. - Вы с Людой мне самые родные, обыденно произнес Миша. Ты для меня как старший брат, вдруг улыбнулся Миша, посмотрев на хмурое лицо Романа. - Почему? вырвалось у Романа. - Сам подумай, ответил Миша. Я же с улицы, чуть улыбнулся Миша. А там живут только сильные. В интернате тоже... Не постоишь за себя, будут "нагибать". Ты говори со мной нормально. Я понимаю... Не как с ребенком... Ты же видишь? - Ты столько лет молчал... покачал головой Роман. Не понимаю... - Рома, я уже взрослый парень, сказал Миша. Мы с пацанами и не такое видели... вдруг замолчал он, отвернувшись. Я не знаю, тихо произнес он. Ты для меня самый сильный и справедливый. Вы... - Мишка, прошептал Роман, и обнял его за плечи, прижав к себе. Ты же... - Чего там, промолвил Миша. Я понимаю... Вот получу паспорт и приеду . Буду тебе помогать, и Люде. Ты же не против? посмотрел он в глаза Романа. Да? - Не против, ответил Роман. - А кто тот мужик, неожиданно спросил Миша. Который тогда, в подъезде? - Ну как тебе сказать, смутился Роман, отведя взгляд в сторону. - Как есть, спокойно произнес Миша. - Он... тяжело произнес Роман, замолчав на несколько секунд, будто подбирая нужные слова. Он, тот, продолжил Роман, кто сломал мне жизнь. - Почему? - Так сложилось, тяжело вздохнул Роман. Потом расскажу, добавил он задумчиво. - Значит за дело? спросил Миша. - Да, кивнул Роман. - Понятно, сказал Миша. Ты не думай, я умею хранить тайну. Ты же бандит, правильно? В этом нет ничего плохого. - Почему? удивился Роман. - Сейчас все кто может, в бандиты подались, ответил Миша. У нас в интернате пацаны, только и мечтают, что бы в бригаду какую попасть. Там деньги, "тачки", "жратва нормальная", и "шмотки", улыбнулся Миша. Я понимаю, сам такой. - Ерунду ты говоришь Мишка, сказал Роман. Какая жизнь у бандитов... несколько месяцев, ну может год, или два, а потом финиш. Зачем тебе такая? посмотрел он на Мишу. - Лучше два года жить хорошо, чем всю жизнь побиратся, ответил Миша, гляд на Романа. У нас в прошлом году выпуск был. Гришка Бовин, сразу в бригаду пошел. Приезжал к нам, через месяц. На "крутой тачке", "упакованный", одно слово, - повезло. Ему пацаны "в рот заглядывали", а я о тебе вспомнил. Подумал закончу интернат, и к тебе . "Так просто, обыденно, он говорит о преступлении... И я, совсем не волнуюсь, подумал Роман. Он тот самый чумазый мальчишка, что видел меня тогда в восемьдесят девятом. А я даже не узнал его. В моей памяти столько всего смешалось, что впору выть от безнадежности. А забыть? Что- то уходит, не возвращаясь, а иное, свербит, напоминая болью... Мишка взрослый... И не мне его учить, или перевоспитывать, не мне... я для него лишь старший товарищ, брат... А он? Я уверен в нем... Я давно перешел черту, мне не нужно рассказывать о добре и зле, я сам почувствовал на себе, что это такое. Куда он? Зачем ему такая короткая жизнь? Ну не молчи, подгонял себя в мыслях Роман. Скажи хоть что нибудь, отговори, разъясни... Теперь все по другому, я занимаюсь бизнесом, и не хочу вспоминать... Столько лет молчал... Я бы не смог..." - Миша, ты подумай хорошенько, зачем? - В смысле? удивился Миша. - Ты просто будь мужчиной, и все, сказал Роман, посмотрев на Мишу. - Ну да, а как по другому, сказал Миша. Я всегда по справедливости. - Правильно, кивнул Роман. Живи по честному. - Ты боишся, тихо произнес Миша. - Чего? - Умереть, неожиданно спросил Миша. - Теперь да, подумав ответил Роман, взглянув на Мишу. Раньше не боялся, продолжил он устало. Вызывающе относился к ней... Глупый был, подавленный... Меня так сильно придавило, что казалось выход только один, умереть. - А сейчас, спросил Миша. - Сейчас... задумался Роман. Я берегу каждое мгновение, тяжело вздохнул он. Почему спрашиваешь? - Не знаю, пожал плечами Миша. Никому мы не нужны. - Кто? - Люди,не раздумывая ответил Миша. Сначало они убивают котов и собак, а потом , переходят на таких же, как они. - Откуда в твоей голове такое? - Я заступился за девчонку, которая не дала, издеватся над котом... Пацаны наши, младшие, поймали серого кота, и стали поджигать его... - Сволочи, глухо произнес Роман. - Ну да... кивнул Миша. Только они потом, через несколько дней, все равно, сожгли этого кота. И смеялись... грустно произнес Миша. А девчонка плакала, и кричала... Только всем было безразлично... И мне, добавил он вздохнув. В интернате все по другому, там жизнь считается по "пайке". - Жалость, прошептал Роман. - Там такого не слышали, и не говорят, сказал Миша. Там каждый хочет своих собственных папку и мамку, и что бы дом был, и еды навалом. Чего еще хотеть? - Да, вздохнул Роман. - А чего, понятно.. Если скажет кто... - Давай потом поговорим, оборвал его Роман. - Можно, кашлянул в кулак Миша. Хоть через год, ничего не поменяется. - Думаешь жизнь простая штука, спросил Роман. - Не сложная, улыбнулся Миша. Главное знать чего хочешь. - А ты? - Выучусь на водителя, получу "права", и буду водить грузовики. Мне нравится путешествовать, улыбнулся Миша. Я во втором классе, на поезде уехал, сняли на следующей станции. - Далеко собирался? улыбнулся Роман. - К океану, рассмеялся Миша. Хотел китов увидеть. - Потом спиртное попробовал, да? - Пили конечно, усмехнулся Миша. Портвейн. Только голова от него тяжелая, и не помнил ничего. В интернате все можно, были бы деньги. - Не буду я тебя жизни учить, ты и сам ее знаешь, сказал Роман, глядя на Мишу. Только об одном хочу сказать, прежде чем что- то сделать, думай. - Я понимаю, сказал Миша. Своей головой надо жить. - Правильно, кивнул Роман. Да, многое в минуту вместилось, задумчиво произнес он. Многое... - Может поиграем, предложил Миша, посмотрев на экран телевизора. - И ты не испугался, неожиданно спросил Роман, посмотрев в глаза Миши. - А чего, улыбнулся Миша. Ты же брат? Да? - Да, ответил Роман. Брат. - Ну что, играем, широко улыбнулся Миша, взяв в руки "джойстик". - Ты играй, играй... " Как далек он стал от меня, подумал Роман. Кажется еще вчера, шутили, гуляли, в больнице его спасали... Я относился ко всему просто...Годы пробежали незаметно... А теперь, он другой, и у него свои взгляды на жизнь... Или я изменился? Есть в нем что- то такое, похожее на меня... Отчего становится не по себе, заглядывая в глаза... В них взрослая правда, и с привкусом горечи счастье, в них безверие и в то же время, безграничное доверие... Такого не бывает? Есть, только мы не замечаем... Потому что выросли, и перестали летать во сне. Он носил в себе тайну, и молчал... Говорил со мной, рассказывал, делился... Знал, и тянулся ко мне... Не объяснить... Нет слов, нет ощущений, есть только чувство, и оно, хорошее, сказал себе Роман. В нем, у меня есть младший брат, а для него, я старший... Хорошо, пусть будет так... Я рад, и сердце бъется чаще... Не могу высказать всего, но точно знаю, он как спасение, что бы увидеть, в обычном, суетливом мире... Яркую вспышку на небе... Солнце! Есть добро, оно окружает нас... надо открыть глаза, и увидеть его... Есть! Я могу говорить, именно так! Я знаю!" Роман оставил Мишу в комнате и пошел в кухню. Достал из холодильника бутылку водки, налил себе полный стакан, и залпом выпил. " Обожгла, подумал он, медленно выдохнув. Вот так и жизнь, обошлась со мной. Я старался жить честно, правильно, а она, не приласкала,- оттолкнула... Я в ней ничтожно малое, а она огромная. Задуматся... Переделать? Прожить иначе? Да, пожалуй... Что бы не было в ней страха, боли, обиды... Просто думать о себе, о родных, и никогда о других... Я плохо прожил первую часть, быть может в другой, мне станет легче... Хочется понять, зачем? Миша все видел тогда, и не говорил... Я виноват в этом, только я, такой "порванный", истрепанный, жалкий. Жалеешь себя? Не надо, это унижает... Пусть всегда будет так,- враг не унизит меня, смертельно раненого, а я, не оскорблю жалостью его, только так! Чем больше себя ненавидишь, тем смелее твое тело, и расчетлив ум. Тяжело бывает многим, надо узреть ясность, в себе. Она есть, я знаю... Что мне до других, я себя потерял... страшно!" Роман налил еще водки, и выпил. В кухню вошли Людмила, укоризненно взглянула на Романа, и сказала: - Глупо. Напился уже. Один... - Угу, опустил голову Роман. Извини, виноват. Накрыло меня, прошептал он. - Ты не говори сам с собой, села рядом Людмила, взяв его за руку. Поговори со мной, я слышу тебя. Такая резкая смена настроения, пугает. Ты же знаешь, я очень сильно переживаю за тебя. Я не могу к этому привыкнуть... Поговори со мной... - Мы болтаем, пьяно усмехнулся Роман. Да, о чем то... - Ты думаешь, тебе так будет легче? - Проще, ответил Роман, глядя себе под ноги. А что? спросил он, подняв голову. Я же никому не мешаю, спросил он, посмотрев ей в глаза. - Ты убьешь себя. Зачем? грустно сказала Людмила. - Болеть не будет, улыбнулся Роман. - А Миша, я... Мы? - Это счастье, тихо произнес Роман, обняв Людмилу. Здорово! - Тогда береги нас, прижавшись прошептала Людмила. А мы тебя... - Да, сказал он, правильно. - Тебе плохо? Что тебя беспокоит? спросила Людмила, посмотрев на Романа. Скажи мне... - Нормально, ответил Роман. Наверно перенервничал сегодня, слишком много разных эмоций. Очень... -Иди отдыхать... Тебе надо выспатся, что бы снова быть бодрым, да. улыбнулась Людмила, рассматривая лицо Романа. Хорошо? - Согласен, кивнул Роман. Ты права, сон лучшее лекарство. - Утром все будет иначе. Помнишь как в сказках? Утро вечера, мудреннее... Вспомнил? улыбалась Людмила. - Пойду, сказал Роман, посмотрел на бутылку, пустой стакан, поднялся, и вышел из кухни. Людмила молча сидела за столом, и смотрела в стену. " Что же делать? Как? Его надо спасать, иначе затянет черная пустота, немота! Он в ней беспомощный, словно детеныш появившийся на свет. Господи, дай мне сил, поднять его, поддержать... я сильная, смогу... Я сама его выбрала, он мой... И только мой... Навсегда! Я буду дышать с ним, жить, умирать, страдать и радоватся, смеятся и плакать, наслаждатся... Буду вдыхать его запах, и слушать... Я смогу Господи... Отпусти его грешного, дай глотнуть "чистоты", он станет другой... Он уже изменился, стал по другому смотреть на мир, чувствовать, ощущать... Боль убивает его, медленно и жестоко... Теперь ты дал нам Мишу, мы будем все вместе, обещаю тебе, всегда. Мы будем счастливы... Дай нам время... прошу тебя." Она шептала в тишине слова, глядя в стену, а по щеке текла слеза. - Страшнее только тишина, сказала она вслух. А в ней, мы... День быстро ушел, а ночь, не приносит облегчения...Дрожь... По всему телу... Будто что- то неведомое охватило своими холодными руками... Бывает момент, когда никто не поможет... Закрываешь глаза, и чувствуешь безисходность... Она давит, душит, ломает... Ничего не радует, равнодушен... Ну и что, день... Все равно какой он, яркий ил хмурый, дождливый, а может просто серый... В нем нет выхода, стена... Тяжелое дыхание, хрипы, и уставшее сердце, оно такое старое, поношенное, словно старый пиджак. Стучит помалу, тихонечко, так, что бы хватило глотнуть... А оно черное... Небо перестало радовать, воздух спертый, "тухлый", в нем нет аромата, упоения свободой, в нем потерялись чувства, восторги, эмоции,- оно застыло. А вместе с ним, устал и я... Нет сил, опустошение...