Страница 14 из 19
Именно с этой целью преступные доходы подвергаются отмыванию, после чего они выглядят легально и могут использоваться, не привлекая внимания правоохранительных органов. Таким образом, без совершения предикатного преступления не может быть совершено следующее преступление – отмывание денег.
В соответствии с международными стандартами в сфере противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма, а также требованиями целого ряда международно-правовых документов, страны обязаны четко определить круг предикатных преступлений, сделав его как можно шире.
Существует несколько подходов к определению круга предикатных преступлений. Предикатные преступления могут определяться путем ссылки на все преступления или же на порог, относимый либо к категории тяжких преступлений, либо к сроку лишения свободы, применяемого к предикатному преступлению, или на перечень предикатных преступлений, или на перечень преступлений, которые не относятся к предикатным, или же на комбинацию этих подходов.
Говоря об отечественном уголовном законодательстве, отмечу, что ст. 174 УК России («Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем») начала работать с января 1997 г. За первый год действия уголовной ответственности за легализацию незаконных доходов в России было зарегистрировано 241 такое преступление. В 1998 г. их количество резко увеличилось и достигло 1003. В 1999 г. число выявленных фактов легализации осталось практически на уровне предшествующего года – 965. При этом никаких оговорок относительно того, какие преступления являются предикатами к легализации, не было, т. е. все составы УК России потенциально могли предшествовать отмыванию преступно полученных доходов.
Однако существовавшие тогда у Российской Федерации проблемы с принятием в члены ФАТФ и многочисленные претензии этой организации к прозрачности отечественной банковской системы, а также к полноте законодательных норм по противодействию отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма, стимулировали нашу правоохранительную систему на более широкое применение ст. 174 УК. При этом нередко, в силу ряда причин, вопросы легализации исследовались в связке с налоговыми преступлениями.
Это связано с тем, что статья по легализации может настолько «утяжелить» в общем-то безобидные составы налоговых преступлений, что в итоге повлечет за собой содержание до суда под стражей и итоговый приговор, связанный с реальным лишением свободы, а не штрафом или условным сроком, что в 95 % случаев наблюдалось по налоговым составам (надо еще учитывать и имевшийся тогда в примечании 2 к ст. 198 УК специальный случай освобождения от уголовной ответственности в случае полного возмещения причиненного ущерба).
Ряд состоявшихся в то время обвинительных приговоров «стрелочников» наглядно показал, что складывающаяся судебная практика могла коснуться напрямую лиц, заинтересованных в сомнительных, а потому эффективных схемах налоговой минимизации.
В итоге более 11 лет назад налоговые преступления были выведены из перечня противоправных деяний, которые предшествуют легализации доходов, полученных преступным путем. При обсуждении в 2001 г. в Государственной Думе проекта закона о противодействии легализации денежных средств, полученных преступным путем, отмечалось, что поскольку налоги уплачиваются только с легальных видов деятельности, то в отношении легальных доходов, с которых не уплачены налоги и таможенные платежи, задача стоит во взимании с них неуплаченных налогов, штрафов и пеней, которые затем должны работать на экономику страны. В результате депутаты фактически заставили правительство согласиться с тем, что под ответственность за легализацию не должны подпадать следующие преступления: невозвращение из-за границы валютных средств экспортерами, уклонение от уплаты таможенных платежей и уклонение от уплаты налогов. Сторонники данной позиции отмечали, что за все это Уголовным кодексом уже установлена своя, гораздо более мягкая, чем за отмывку денег, ответственность.
Правительство в качестве компенсации за вывод налоговых нарушений из-под прямого действия данного закона предлагало закрепить в нем хотя бы то, что банки и финансовые организации «не вправе отказать уполномоченному органу в предоставлении информации на основании того, что соответствующая операция, сделка связана с легализацией доходов, полученных в результате совершения вышеперечисленных правонарушений». Однако депутаты из профильного комитета Государственной Думы и такое требование сочли излишним.
По их же мнению, через отслеживание налоговых и таможенных нарушений вообще бессмысленно искать «грязные» деньги. Если можно выявить неуплату налогов с каких-то доходов, то это означает, что эти доходы, даже если они и были «грязными», уже каким-то способом легализованы.
В итоге в Федеральном законе от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, была определена как придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученным в результате совершения преступления, за исключением преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 УК, ответственность по которым установлена указанными статьями.
Однако Федеральным законом от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» после десятилетнего перерыва статус-кво с налоговыми преступлениями в качестве предикатных восстановлен – оговорка о преступлениях, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 УК, исключена из Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ.
Это является абсолютно логичным и правильным, ведь преступления в сфере экономической деятельности (в том числе и налоговые) совершаются с целью получения материальной выгоды, дохода (в подавляющем большинстве случаев в денежной форме), а имущественные результаты этих деяний обладают всеми свойствами преступной наживы и соответствуют определению доходов от преступной деятельности.
Как показывает практика, полученные таким образом доходы вкладываются не только в расширение преступной деятельности, но также инвестируются в недвижимость, финансовые инструменты, иные ценности. По понятным причинам покупка на незаконно полученные доходы предметов роскоши практически не приносит дивидендов, поэтому вполне объяснимо стремление владельцев таких средств, придав им вид законно полученных, вкладывать их в различные сферы финансово-хозяйственной деятельности для того, чтобы деньги «работали» и приносили, соответственно, новые деньги.
При этом теперь, относительно отмывания преступных доходов, средства, полученные в результате уклонения от уплаты налогов, также являются незаконными, а уклонение от уплаты налогов – таким же преступлением (виновно совершенным общественно опасным деянием, запрещенным УК под угрозой наказания), как и все остальные.
2.3. Ответственность курьеров наличных
Представляется, что ни для кого из специалистов в области финансовой безопасности не являлся секретом тот факт, что до последнего времени наша экономика была переполнена неучтенными наличными денежными средствами, которые являлись мощной подпиткой не только для теневого сектора, но и создавали питательное поле для коррупции и финансирования преступной деятельности, в том числе экстремизма и терроризма. При этом наличные деньги появлялись не только благодаря фирмам-однодневкам и процветающему обналичиванию. Часть средств попадала к нам из-за рубежа в больших дорожных сумках и чемоданах с помощью специальных курьеров и продуманной легенды.
Анализ сведений о перемещении через таможенную границу Таможенного союза физическими лицами наличных денежных средств и денежных инструментов показывает, что поток денежных средств, перемещаемых физическими лицами, из года в год увеличивался, а это требовало оперативной корректировки государственной политики в данной области.