Пустота

Питер усмехнулся, но его шутливый тон мне не помог.

– Как, наверное, им было больно, когда их бросили.

– Ага, согласен, но ведь не ты это сделала. Не бери на себя все подряд.

– Думаю, вину на себя взяла Айрис.

– Да, это ее выбило из седла.

Широкая ладонь Питера скользнула по моей груди и спустилась к животу.

– Да, узнав об обмане и предательстве отца, она как будто себя потеряла. Но я могу ее понять, – добавил Питер…

Я одеревенела, а к горлу подкатил комок.

– О чем ты? – спросила я.

Питер вздохнул.

– Я часто думаю, как мне с тобой об одной штуке поговорить.

Щекой я почувствовала, как его сердце забилось сильнее. Он явно нервничал.

– Ты можешь говорить со мной обо всем.

Питер поцеловал меня в макушку.

– Верно. Пожалуй, не надо было болтать, по крайней мере сегодня. У тебя забот полон рот.

Я ощутила укол вины. Я ни слова не сказала о судьбе моей бабушки, а еще молчала по поводу того, что Эммет возвращается в Саванну. Тема была весьма щекотливая и для меня, и для Питера… Упершись рукой в его твердое, как камень, плечо, я отодвинулась и посмотрела мужу в глаза.

– Я тебя слушаю.

Питер прижал меня к себе.

– Прежде, чем родится ребенок, нам надо поговорить с моими родителями, насчет того, кто я такой…

Я оцепенела. Неужели он догадался о своем происхождении? Может, я ненароком проговорилась? Или что-то сделала? От паники я едва не сорвалась, чтобы задать все эти вопросы прямо сейчас.

– В том смысле, что… погляди на них, – пылко продолжал Питер. – И сравни моих родителей со мной. Папа ростом – метр семьдесят. И он, и мама – из черноволосых ирландцев.

Я расслабилась. Действительно, лишь исключительно чудесное сочетание рецессивных генов Клер и Колина могло бы породить моего рыжеволосого великана.

– Конечно, может, это и ерунда, – произнес Питер, тихонько меня покачивая. – Но я смотрел семейные фотографии, по обеим линиям. Я ни на кого из них не похож.

– Ты решил, что тебе усыновили? – расхрабрилась я.

– Я мог так предположить, но нет, есть много фотографий мамы, беременной, ужасно полной, она выглядела как…

Питер осекся на полуслове.

– Беременность ей не была к лицу, как тебе, Мерси.

Я ощутила огромное облегчение. Он понятия не имеет, что Клер – не его биологическая мать.

– Хорошо ты вывернулся.

– Я ее ребенок, не сомневаюсь, но, похоже, папа – не мой настоящий отец, понимаешь?

У меня не было ни духу, ни сил лгать мужу совсем уж откровенно.

– И какой ход твоих мыслей?

– Спасибо, доктор. Но это не предположение, Мерси. Я нутром чувствую – что-то здесь не так. И всегда чувствовал. Я очень люблю папу, и раньше для меня такой вопрос вообще роли не играл, но теперь…

Я отодвинулась от Питера и внимательно посмотрела на него. Разноцветные глаза, один – зеленый, другой – голубой, ярко поблескивали. Вероятно, Питер заранее предвкушал спор с матерью.

– Я должен знать, кто я такой, – произнес он.

Я ничего не сказала.

– Должен, ради нашего сына, – добавил Питер. – В том смысле, что для этого есть и медицинские причины.

Логически объяснение выглядело нормальным, но я встревожилась. Очевидно, Питер уже долгое время сомневался насчет своего происхождения, а перспектива стать отцом лишь обострила в нем желание знать правду. И мне бы не хотелось оказаться одной из тех, кто вынужден все от него скрывать.

– Завтра навестим Клер, – сказала я. – Вместе. И спросим ее, хорошо?

Питер кивнул, и у меня заныло сердце, когда я увидела слезы в его глазах. Он стер их тыльной стороной ладони, а потом протянул руку и выключил свет.

Глава 9

Когда я проснулась, Питера не было. Я поморгала и уставилась на будильник. Двенадцатый час. Я проспала. А я обещала помочь Айрис с подготовкой ко Дню благодарения! Ну и растяпа! Вскочив с кровати, я ринулась в душ. Без макияжа обойдусь. Кое-как высушив волосы, я натянула спортивные штаны с завязкой на поясе и футболку Питера.

В доме не пахло ни гвоздикой, ни корицей, ни шалфеем. Я поспешно спустилась по лестнице, ворвалась на кухню и обнаружила дядю Оливера. Он пристально разглядывал потрепанную туристическую карту с отметками в тех местах, где были найдены части тела очередной жертвы. Я заметила, что у Оливера красные глаза. Он плакал. Зрелище меня очень обеспокоило. Оливер всегда справлялся с наплывом эмоций, любая душевная боль скатывалась с него, как вода. А сейчас Оливер страдал, и это просто поразило меня. Я покосилась на карту. Как много всего случилось с того момента, когда мы все изучали эту карту, разложенную на столе. Казалось, тысяча лет прошла.

– Питер в таверне. Просил передать, чтобы ты не волновалась. Он сам поговорит с мамой.

Уже хорошо. У меня еще есть время предупредить Клер.

– Шифровка передана, я свое дело сделал, – продолжил Оливер, посмотрев на меня. – И, кстати, Конфетка, День благодарения отменяется.

Он печально улыбнулся:

– По крайней мере, в доме Тейлоров.

– Ой!

Я ощутила себя обманутой и одновременно виноватой за то, что чувствую себя такой. Хэллоуин или Самайн[8] не были для нас настолько важны, как для наших друзей, придерживавшихся викканского[9] язычества. Для нас это был обычный день, когда мы могли позволить себе есть сладостей, сколько влезет, и наряжаться так, как, с точки зрения обычных людей, должны одеваться ведьмы. Айрис предпочитала стиль хиппи, дополненный атрибутами богини плодородия, Эллен нахлобучивала на голову остроконечную шляпу и делала зеленый макияж. Смешно, но в принципе ничего особенного. А вот День благодарения должен был стать первым крупным семейным торжеством, которое я бы встретила в качестве жены Питера. Я терпеливо ждала этой даты и надеялась только на лучшее. К нам вернулась Мэйзи, и в прямом, и в переносном смысле, что тоже стоило отпраздновать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

8

Самайн – кельтский праздник, символизирующий окончание уборки урожая.

9

Имеется в виду «викка» – система верований, основанных на почитании природы.