Любовница

Лорд Эйн пожал плечами, задумался и нехотя ответил:

- Три-четыре раза в год.

О как! Невменяемость у нас строго по графику, оказывается.

- И как накатывает? - продолжила я. - По причинам, или просто из прихоти?

На этот раз сначала раздался скрежет, затем злое:

- После каждого заседания совета, ну и когда мать... заявится.

То есть у нас проблемы на работе и в семье тоже не сладко. В общем, мужик так себе, и даже хуже.

И тут этот, с большими проблемами, взял и положил руку мне на колено. Молча, властно и по-хозяйски. Молча, безапелляционно и тоже весьма по-хозяйски, в конце концов, это мое колено, убрала его руку. Последняя шлепнулась на колено снежика, от чего он удивленно воззрился на меня. Сидим. Смотрим на огонь, я лично отогреваюсь. И тут этот взял и положил ладонь мне на бедро. Молча взяла брезгливо за один его длинный холодный палец, подняла длань с себя, бросила ему на колено.

- Весьма странно, что не действует, - глубокомысленно заметил снежный.

- А как должно действовать? - проявила я любопытство.

- Ты должна томно вздыхать, восторженно смотреть на меня, таять от каждого прикосновения и быть на все согласной, - сообщил сугробик.

Представила себе. Повернулась к Эйну, косящему на меня глазом, томно вздохнула - страшненький, зато свой, любимый, восторженно глянула на стекло холодильного шкафа - я в нем такая красивая отражалась, и тут снегордик взял и положил опять свою лапу мне на колено. А лапа, кстати, холодная! А я еще не согрелась.

- Да убери же ты лапу! - взвилась я со стула.

На меня с интересом поглядели красными глазенками. Затем плавно поднялись, скользящим движением приблизились и жарким шепотом поинтересовались:

- Возбуждаю?

- Вымораживаешь! - искренне воскликнула я. - До сих пор морозит, а тут еще ты со своими ледяными лапами!

Интерес в глазенках сменился недоумением. Поднял ладонь, поднес к лицу, поразглядывал и выдал:

- Да нет же, оболочка на месте, значит выморозить не мог.

И вот после этого я честно призналась:

- Мужик, я тебя боюсь.

Этот взял, лицо поправил, кожу на руках, после чего чертовски обольстительно мне улыбнулся. И сердце главное послушно дрогнуло, дыхание у меня участилось, в голове потемнело, и голос предательски дрогнул, когда я выдохнула:

- Ничего у нас с тобой не получится, я монстров с детства не очень люблю, скорее даже наоборот. Так что хорош скалиться, уродик ты мой жутенький, пошли искать портняцкую местную.

И вот тут лорд Эйн кажется, обиделся, потому как обратился бураном, да, жутким таким, с поблескивающими в нем красными глазенками, и умчался снежным вихрем. Я постояла, постояла... пошла поела, слуги как оказалось смылись так все и побросав, так что в одном из котлов я обнаружила недурственное мясное рагу, из печи вытащила слегка перерумянившийся хлеб. Нарезав хрустящую булку, набрала себе рагу в глиняную миску и села поесть. А что, все равно же жду. К тому же после полугода голодания ради свадебного платья возможность нормально поесть безумно радовало.

И вот я безмятежно ем, а дверь распахивается и влетает буран. Обращается снеголордиком и смотрит на меня голодными глазами.

- Чего? - нагло жуя, поинтересовалась я, и ложку облизала.

Рагу вышло чудное, и то, что перетомилось в казане немного его сделало только лучше.

- Ты чем занимаешься? - вопросил монстр, вокруг которого воздух вдруг начал сыпаться снежинками.

- Ем. А что, невидно? Так глаза протри, - ласково посоветовала снегордику.

Этот протирать не стал, подошел к столу, поглядел на довольную меня и неожиданно жалобно произнес:

- Я тоже голоден.

Глянула на него, пожала плечами и сказала:

- Ну так не мешаю, ешь.

А этот взял, отодвинул стул, по-барски сел, подтянул рукова, и мило так мне:

- Ну так может ты стол для меня накроешь, дорогая?!

Я чуть не подавилась от такой наглости. Но ничего, сдержалась, прожевала, проглотила, и напомнила:

- Дорогой, начнем с того что я тебе задешево досталась, ты в меня вообще ни копейки не вложил, так что никакая я тебе ни "дорогая". Закончим тем, что я тебе как-никак любовница, - ехидно-наглая улыбочка, - а мы, феи любви, не созданы для кухни. Так что давай либо сам, либо слуг зови, либо женись, вот кстати в обязанности жены входит столь досадный пункт как кормление мужа.

Но этот, вместо того чтобы внять моей пламенной речи, перегнулся ко мне через стол и как прошипит:

- Дорогая, учитывая, что жены и ужина я лишился по твоей милости, будь так любезна сейчас встать и накрыть для меня, твоего господина, стол!

Чуть ломоть хлеба от такого не выронила. Но удержала, откусила кусь, прожевала удивленно взирая на обалдевающего от моей реакции лорда Эйна, и ответила:

- Слушай, снежинка, у тебя какая-то странная логика, должна признать. По твоей логике, если я твой замок разрушу, отстраивать его тоже я должна? Ты что издеваешься? Я и это яйцеподобие на морозе складывать? Мне что, заняться больше не чем!

И у кого-то через стол перегнувшегося банально отвисла челюсть. А мне его такого потрясенного даже жалко стало. Зачерпнула ложкой побольше рагу, сунула в приоткрытый снегов рот и сказала:

- На, поешь болезный. Сил наберись, а потом вставай уже и начинай, наконец, даму обслуживать. Я, между прочим вина хочу, а мне его еще никто не налил. И кстати это по твоей милости не наливают - слуги то от тебя сбежали!

Болезный прожевал и проглотил мною милостиво пожертвованное, сел ровнее, побарабанил бледными пальцами по столу, а после - жалобный взгляд на меня и печальное:

- Не умею.

- Чего не умеешь? - вылавливая из рагу понравившийся кусь мяса поинтересовалась я.

Злющий лорд Эйн прошипел:

- Я не умею сервировать стол, Виэль. Нас этому не учат. Я даже не знаю, где здесь находятся столовые принадлежности, нужные мне приборы, фарфор приемлемый для столь поздней трапезы, салфетки нужного цвета и...

- Эй, эй, эй, снежик! - у меня чуть аппетит не пропал от всего этого. - Какой сервировать стол? Какие салфетки и фарфоры? Молча встал, взял первую попавшуюся миску глиняную, ложку подходящую нашел, рагу зачерпнул и сурово принялся за еду. В конце концов, представь, что ты на войне и в походных условиях, соответственно не до сервировки. И вообще будь мужиком - есть проблема, реши проблему и не выпендривайся.

С этими словами я очаровательно улыбнулась сугробику и уже собиралась продолжить есть, как этот... молча встал, протянул руку, отобрал мою глиняную миску, после мою ложку, водрузил это все перед собой, придвинул хлеб, взял не ломоть, а всю оставшуюся нерезанной буханку, сел и... начал есть!

Оторопев от подобной наглости, я просипела:

- Это что вообще такое?

- На войне, так на войне, - жуя мое рагу, ответствовал лорд Эйн. А затем еще и добавил: - Ты сказала " Молча встал, взял первую попавшуюся миску глиняную", я так и сделал.

У меня от такого челюсть отвисла. А этот:

- На, поешь, болезная, - и ложку с рагу мне в рот впихнул.

Чуть не подавилась. Закашлялась, снегордик же, торопливо наворачивая, осведомился:

- По спинке постучать?

- Благодарю, не стоит.

Он кивнул, и принялся есть. Нагленький такой, красные глазенки победно поблескивают, челюсти быстро-быстро работают, улыбка нет-нет, да пробивается. И вот как тут стерпеть? Не стерпела.

- Так значит, на войне ты мародерством промышляешь.