Теплообмен (ЛП)

Эшли буквально заставляла себя съесть тарелку супа в половине шестого.

Она определенно решила быть дома, когда Дэнни приедет за вещами. Лидия была права. Им нужно было поговорить, а обмен сообщениями ничего не давал. Она не могла спать, изрядно нервничая, и не желая оставлять всё, как есть.

В двадцать минут шестого раздался стук в дверь, который болью отозвался в сердце Эшли. Это было неправильно, Дэнни стучался в дом, который являлся их общим домом.

Она открыла дверь, и нахлынувшие эмоции заставили её отступить назад. Боже, она скучала по нему. Она хотела обнять его за шею так крепко, чтобы он больше никогда не ушёл от неё.

Но его спина была абсолютно прямой, а выражение лица не выражало абсолютно ничего. Правда Эшли видела в его глаза печаль, как и сказала Лидия, но ведь она не должна пытаться читать лицо Дэнни как кодированную карту. Она хотела встряхнуть его, держать в своих руках и никуда не отпускать.

— Входи, — наконец сказала она, отходя в сторону, чтобы он вошёл.

Всё было так неестественно и неудобно, отчего она проклинала себя.

— Мне просто нужно забрать кое-какие вещи. У меня есть парочка коробок в грузовике.

Коробки, во множественном числе?

— Хорошо. Нужна помощь?

— Справлюсь. Но, очевидно, чтобы найти их и собрать понадобится некоторое время. Постараюсь побыстрее.

Она хотела сказать ему, что не следует торопиться. Чем дольше бы он находился в доме, тем больше шанс, что один из них, наконец, хоть что-то скажет и откроет шлюзы между ними. Но всё, что она смогла сделать, так это кивнуть, когда он направился к лестнице.

Эшли не могла видеть его в своей спальне, собирающего вещи. Бросить парочку вещей в вещевой мешок было бы нормально. Но коробки с вещами показывают, что он собирается оставаться у Скотти ещё довольно долго, чтобы дать ей некоторое пространство.

Дэнни взял четыре коробки из грузовика, пока Эшли сидела на диване, тупо пялясь в телевизор. Она бы могла заплакать или закричать, но почему-то не получалось.

Когда он спустился вниз с пятой коробкой, Дэнни колебался у лестницы, и Эшли увидела его страх. Он собирался сказать ей, что уезжает.

Она встала и подошла к нему.

— Это всё?

— Думаю, что у меня есть всё, что мне нужно на данный момент.

— Я имею в виду, что это всё, что ты просто соберешь всё свое дерьмо и свалишь, даже не поговорив со мной?

— Я не знаю, что сказать Эш. Я тот же парень, в которого ты влюбилась. Тот же парень, за которого ты вышла замуж. Я не понимаю, почему тебе не достаточно этого.

— Нет, Дэнни, — её горло болело от эмоций, кипевших внутри. — Это не... Я не сказала, что мне недостаточно этого. Я никогда так не говорила.

— Я не знаю, чего ты хочешь от меня.

— Я хочу, чтобы ты делился своими чувствами со мной.

Он смотрел на неё так долго, что она уже решила, что он не ответит, но потом вздохнул и сказал:

— Я думал, что делал это. Я всегда говорил, что люблю тебя. Я не... Я не знаю, что еще нужно.

— Я хочу знать обо всех твоих чувствах. Хороших. Плохих. Громких. Беспорядочных. Обо всех, потому что я твоя жена, и я устала от того, что ты всё скрываешь.

Она смотрела на него и видела, что выражение его лица изменилось, словно что-то сдерживало бурю и она понимала, что он не хочет говорить об этом.

— Я не такой парень, который любит что-то показывать, Эш. И я не хочу приходить домой, чтобы потом скулить о своей работе. Я имею дело с грёбанной грудой документов, один из парней вечно ноет, о своей доле дома и о том, что его жена решила стать вегетерианкой и спрятала мясо. Эйден рвёт волосы на своей заднице, но я не знаю почему. Ты хочешь выслушивать всё это?

Эшли почувствовала вину, потому что она знала из-за чего Эйден рвёт волосы на своей заднице. Но она не могла рассказать об этом Дэнни, потому что иначе предала бы доверие сестры. И Дэнни работал вместе с Эйденом и Скотти, так что если тот что-то узнает, то получится хреновое шоу.

Но сейчас, это не имело значения. Они были взрослыми, а это не её проблемы.

— Да, я хочу знать, каким тяжёлым был твой день. Может это глупо и по-детски пытаться заставить тебя принять мою помощь, сообщив, чего я хочу, но ты даже не попытался что-то изменить. Ты просто ушёл.

Он сжал челюсть, прежде чем заговорил.

— Ты сказала, что тебе нужно пространство, и я дал его тебе. Я не тот парень, который отказывается уйти, когда его об этом просят. Я не такой.

— Ты даже не выглядишь расстроенным.

— Я был расстроен, — она посмотрела на него и увидела, как он с трудом сглотнул. — Это был худший вечер в моей жизни, Эшли, но я не знаю, как остановить всё это. И я готов вернуться домой, как только ты скажешь.

Это было заманчиво. Она могла бы сказать лишь слово, и он бы остался сегодня в её постели. Они бы проснулись завтра утром и всё было бы как и прежде, словно ничего такого и не было.

Но Дэнни даже не прикоснулся к ней. Его рука даже не дёрнулась, как будто он не хотел прикасаться к ней. Он оставался всё той же кирпичной стеной, об которую она устала биться.

— Нам нужно сходить на консультацию, — сказала она и получила эмоциональный отклик.

Просто гримаса, но она видела её, прежде чем та исчезла. Конечно, он станет сопротивляться этому, ведь там придётся показывать свои чувства.

— Я не хочу возвращаться к тому, что было.

Он быстро кивнул, поджав губы.

— Если ты найдешь кого-то, то я приду, но не знаю, поможет ли это. Я такой, какой есть, Эш, и не думаю, что пара сеансов терапии это изменит.

— Надеюсь, ты ошибаешься.

Дэнни прижал коробку к бедру и вздохнул.

— Просто дай мне знать. И сделай одолжение. Если ты подашь на развод — дай мне знать. Пожалуйста, не надо тащить бумаги домой.

Эшли практически ничего не видела перед собой из-за слёз, которые грозились вырваться наружу, так что она вцепилась в ладонь ногтями.

— Я не сделаю этого.

— Спасибо. Я... Спокойной ночи. Полагаю, мы скоро поговорим.

— Спокойной ночи.

Эшли закрыла входную дверь и прислонилась лбом к деревянной поверхности. Глотая воздух, она попыталась сдержать рыдания, но это было чересчур. Она соскользнула на пол и обхватила колени, разразившись слезами.

Глава 9.

В прайм-тайм (прим.: пиковое телевизионное время) по телевизору не было ничего интересного, примерно, как и дневное время, подумал Эйден. Или может он просто даже после перекуса и горячего душа был в скверном настроении.

Он остановился на каком-то историческом документальном фильме, надеясь, что нудный голос рассказчика заставит его уснуть. Может ночью он пожалеет о том, что спит на диване, но, по крайней мере, он не будет лежать в кровати и пялиться в потолочный вентилятор.

Спустя час, он не только не спал, но даже узнал много нового о сумчатых, больше, чем ему требовалось знать. Он взял пульт, но вместо того, чтобы пощёлкать дальше, просто выключил телевизор. Лучше бы он лежал в постели и смотрел на вентилятор, может быть, и заснул бы уже.

Когда он встал, его телефон завибрировал на кофейном столике. Сообщение было от Лидии, и целый поток смешанных эмоций промчался в его голове: желание увидеть её, воспоминание о полученном ею удовольствии и осознание того, что Лидия не хочет осложнять отношения между ним и Скотти.

Могу я поговорить с тобой? Лично?

Он был не в настроении одеваться и идти к Кинкейдам.

Когда?

Я сейчас стою прямо за твоей дверью.

Интересно.

Большинство людей стучат, в таких случаях.

Через некоторое время он пересёк гостиную и подошёл к входной двери. Он мог просто открыть её, но ему стало интересно, что она напишет ему в ответ.