Страница 22 из 22
Никифоров лежал на койке. Лицо бледное, прозрачное какое-то. Глаза закрыты широкой белой повязкой. Мне показалось, что он спит, поэтому я молча встал у порога. С моей насквозь вымокшей одежды на чистый крашеный пол стекала вода, под ногами расплывалась лужа.
— Это ты, товарищ Вьюгин? — тихо спросил Никифоров и попробовал улыбнуться.
— Я.
— С Новым годом тебя, — продолжал он. — С новым счастьем.
— А тебя еще и с боевым крещением. Как ты узнал меня?
— Узнал. Учуял, мокрым полушубком запахло и махоркой. Я знал, что ты придешь…
— Здорово царапнуло?
— Не знаю пока… Вроде бы ничего, подходяще. Что поделаешь…
Он долго молчал, перебирая побледневшими пальцами край солдатского одеяла, потом спросил:
— А как там?
— Порядок. Оружие взяли, контрабанды пудов пятнадцать. Наверное приказ будет, премируют…
— А я знаешь, все время о присяге думал. «Я сын трудового народа…» — сказал он. — Нет во мне такой силы, чтобы позабыть ее, из головы выбросить… И когда упал, сознание потерял, от земли вроде бы оторвало меня и понесло куда-то, а все равно слышу: «Я сын трудового народа…» Больше ничего не помню… Скажи, товарищ Вьюгин, только не обманывай, — глаза у меня целы или нет? Честно скажи, не бойся. Я ведь и в самом деле сын трудового народа. Мне на худой конец и безглазому работа найдется. Душа жива, руки целы, значит, работать буду…
— Ну, чего ты зря беспокоишься, — уговаривал я его. — Тебе, наверно, нельзя так переживать.
— Кому нельзя, а мне можно… Я комсомолец, и недосуг мне валяться здесь, товарищ Вьюгин. Жалко — послужил мало, доверие наших рабочих оправдал не полностью.
— Да как же не оправдал?!
— Не полностью, товарищ Вьюгин! С границы прежде времени уходить придется…
Напрасно он так тревожился. Лекпом сказал мне, что ранение у него нелегкое, долго пролежит, в госпиталь повезут, но постепенно поправится. Бандит выстрелил ему в грудь, когда он кинулся на него, чтобы схватить живого. Выстрелом опалило глаза, а пуля прошла навылет. Узнал я это и опять прибежал в санчасть.
— Все в порядке! Не только глядеть, но и на границе служить будешь. Все будет у тебя хорошо, дорогой ты мой товарищ Никифоров, только лежи спокойно и не волнуйся… Все будет хорошо!