Тени и пыль

— И что же мы сделали? — спокойно спросила Гайка. Вампир широко улыбнулся.

— Спасли наш народ. Повисла тишина.

— Н-не понял? — выдавил Чип после паузы.

— Вам не странно, что мы, менталлы, похожи на людей, как близнецы-братья? — поинтересовался вампир. — Никогда не приходило в голову, что менталлы — и есть люди, только модифицированные, улучшенные?

— Улучшенные?! — Фокси от гнева чуть не задохнулась. Менталл фыркнул.

— А вы задумайтесь. Так ли уж мы страшны? Мы не убиваем зверей для еды. Мы ценим и охраняем природу, поскольку это наша кормовая база. Наше главное, врожденное свойство — нести разум, хотим мы того, или нет. Мы не способны обманывать, телепатия лишила нас этой человечьей особенности. Ну и, разумеется, мы никогда не воюем друг с другом. Менталлы — единый народ, иначе и быть не может, мы разделяем все мысли и эмоции… Он резко подался вперед и сказал с необыкновенной, жаркой ненавистью:

— Такими нас создали!

— За-за-зачем?! — выдавила потрясенная Гаечка.

— Как, зачем? — удивился вампир. — Нести разум, конечно. Мы инструмент. Наша задача — осеменять планеты, превращать дикие миры в разумные. А следом, прежде, чем мы успеем воспользоваться плодами своих трудов — летят галактические полицейские, «защитники», как они себя называют — проклятые ящерицы-переростки! Он с трудом взял себя в руки и учтиво поклонился.

— Ах да, простите, Фоксглав. О создателях так говорить нехорошо.

— Создателях? — переспросил Чип. — Вас создали драконы?!

— А кто же еще? — вампир горько усмехнулся. Закинув ногу за ногу, он вновь облокотился на стену. — Ящеры, похоже, не спешат просвещать вас об истинной истории этой войны, да? Позвольте исправить их упущение, — зло добавил вампир. Он сверкнул глазами.

— Да будет вам известно, что через семь тысяч лет, драконы найдут выжженную после ядерной войны планету, не внесенную ни в один галактический каталог. Подобного случая они ждали веками. Используя науку, высоты которой мы не сумеем даже вообразить, драконы выведут из сохранившихся людей новую расу — идеальный инструмент для обработки планет. И те целых два столетия будут верно служить своим благодетелям, пока не поймут, что быть инструментом — не самая лучшая доля… Вампир стиснул зубы.

— Начнется восстание, в процессе которого, новая раса менталлов проявит исконную человечью способность к войне, и уничтожит родную планету драконов. Те из ящеров, кто выживет, поклянутся страшной клятвой на крови, что отомстят предавшим их тварям, и больше никогда не доверят судьбу родного племени столь ненадежному дому, как планеты. С этой целью, выжав из своей великой науки все, на что та способна, драконы превратят самих себя в энергетических полубогов, неуничтожимых, бессмертных, почти всемогущих. Так начнется многовековая охота.

— Охота? — выдавила Фокси. Вампир с грустью кивнул.

— Да, драконочка. Охота. И мы очень быстро поняли, что Галактика слишком мала, чтобы скрыться от такого врага. Он опустил голову.

— Находка машины времени сначала наполнила всех ликованием. Теперь мы могли уничтожить драконов задолго до того, как те превратились бы в угрозу. Но у нас ничего не вышло — мы не сумели изменить течение истории даже на миг, время оказалось незыблемо! Тогда мы просто спрятались, здесь, в прошлом Земли, нашей родной планеты. И жили без всякой надежды — твердо зная, что рано или поздно, драконы нас уничтожат. Вампир поднял взгляд.

— А потом появились вы.

— Мы? — недоверчиво спросил Чип. — МЫ? Но что могли МЫ, кучка грызунов, на фоне таких событий?!

— Вы каким-то чудом сделали то, с чем не справились все наши ученые, — серьезно ответил менталл. — Вы изменили историю.

— Как? — резко спросила Фокси. Менталл усмехнулся.

— Вы отменили ядерную войну, друзья. Таким образом, драконы не создали нас, мы не атаковали их мир, они не стали энергетическими полубогами, а Земля — как и сотни других планет, разрушенных в процессе наших войн — уцелела. Спасатели переглянулись.

— Но если мы все это СДЕЛАЛИ, как ТЫ можешь существовать? — спросила Гаечка. — Как может существовать этот мир? Как с нами могло произойти все, что произошло?

— А вы еще ничего не СДЕЛАЛИ, — отозвался вампир. — Наш разговор, как и все приключения, выпавшие на вашу долю — просто часть общей истории. Но скоро вы совершите чудо, и будущее изменится — ядерная война не погубит Землю.

— Да? Не пытайся твердить, будто ядерную войну устроили не вы сами! — гневно вставила Фокси.

— Мы? — удивился вампир. — С какой стати нам уничтожать Землю, нашу родину? Задумайся, драконочка: кто больше всех заинтересован в войне? Кто послал в прошлое робота-диверсанта, известного вам под именем Курган?

— Вы и послали! — крикнула летунья. Менталл развел руками.

— И долго еще вы намерены слушать лай этой ящерицы? — спросил он с улыбкой. Чип и Гайка отпрянули от экрана. Растерянная Фокси сглотнула.

— Ящерица? — в ее глазах показались слезы. Гайка решительно дернула хвостом:

— Слушай, ты, скользкий! — от гнева у мышки раздувались ноздри. — Мы не верим ни одному твоему слову! Ясно? Да я за Фокси отдам сто тысяч таких, как ты!

— Боюсь, отдать придется много больше, — мрачно сказал вампир. — Зачем Кургану требовалась точная дата ядерного удара, не догадываетесь? У нас нет второй машины времени, зверята. Мой народ бежал в будущее старым, традиционным способом. А Курган пытался узнать, когда драконам следует ждать нашего возвращения!

— Это как? — не понял Чип.

— Релятивистская зависимость, — резко ответила Гайка. — Они стартовали по гигантской дуге на околосветовой скорости. На борту пройдет всего несколько лет, но когда корабли вновь окажутся у Земли, локальное время сместится на семь тысячелетий. Вампир похлопал в ладоши.

— Какая умная мышь! Браво.

— Чего вы намерены добиться? — сурово спросила Гаечка. — Ведь будущее вам известно!

— Вот именно, — усмехнулся вампир. — Нам прекрасно известно будущее. И если ты считаешь, что нас радует перспектива навсегда испариться из истории, когда ваша проклятая звериная команда изменит Время — ты не столь умна, как выглядишь.

Чип широко раскрыл глаза, Гайка и Фокси отпрянули от экрана. Менталл, усмехаясь, глядел прямо в камеру.

— Но какая разница, где вы находитесь, если изменится сама история? — спросила наконец Фокси чуть дрожащим голосом.

— Ага! Вот мы и добрались до самого интересного! — вампир потер ладони. — Вы что же, зверята, и в самом деле верите, что если раздавить бабочку в прошлом на какой-то отдельно взятой планете, последствия этого события отразятся на всей Галактике? — он рассмеялся. — Поменьше глобализма, друзья, побольше самокритики! — менталл погрозил камере пальцем. — Да будет вам известно, что время имеет призматическую многомерную структуру, и призмы никак не связаны друг с другом. В обычном пространстве они чередуются, как песчинки в бесконечно огромном бассейне, и никакой парадокс в пределах одной песчинки, никак не затронет историю в прочих. Защитный механизм самой Вселенной, — вампир развел руками. — Она, знаете, куда умнее устроена, чем многие думают.

— Так что же, если улететь достаточно далеко от Земли… — Гайка ахнула.

— Браво, — рассмеялся вампир. — А вы, стало быть, поверили, что семь тысяч лет мы из головы выдумали, да? Вот просто взяли и решили, что следующим домом станет отравленная и почти убитая людьми планета ровно через семь тысяч лет? Без всякого повода? Бледные спасатели переглянулись.

— Господи, Чип… — прошептала Гайка. — Так ведь, если изменится история…

— Умница! — воскликнул вампир. — Непременно заведу себе такую мышку, когда все закончится. Гайка в ужасе прижала ладони ко рту. Растерянная Фокси обернулась к подруге:

— В чем дело?

— Драконы! — бледная Гайка взглянула на Фокси. — Ты понимаешь?! История изменится, и драконы просто исчезнут! А потом вернутся вампиры, в мир, где их уже некому останавливать!!!

— Хе-хе-хе, — менталл в экране провел рукой по лысине. Чип подался вперед всем телом: