Страница 69 из 124
— Вы нам танк покажете?
— Обязательно, деточка, покажу.
— А продадите? — допрашивала девочка.
— А у вас денег много? — неожиданно спросил директор.
— На танк хватит, — ответил Серёжа за Леночку.
Ваня стоял за спиной Леночки и хотел её дёрнуть за косичку, чтобы она не совалась раньше старших. Но её теперь остановить было невозможно. Ваня решил не связываться, ещё запищит, испортит всё дело. «Пусть уж сейчас как хочет, но когда выйдем с завода, дёрну её за рыжие косички обязательно», — подумал Ваня.
Вышли на огромный заводской двор. Чистый, ни одной соринки на нём и такой гладкий, что хоть на самокате катись. А как только завернули за большой корпус, сразу увидели столько танков, что у ребят глаза от радости засияли.
— Какой вам танк, друзья, нужен? — улыбаясь, спросил директор.
Ребята попали впросак. Заговорили все враз, кто о чём думал, но какой танк им нужно — не знали. И опять выручила Леночка. Она уже не отходила от директора и была как бы за главную.
— А какой лучше? — спросила она.
— Слишком тяжёлый нам не нужен, — важно дополнил Ваня. — Нам бы вроде «Клима Ворошилова»…
Директор улыбнулся и сказал:
— Таких мы не делаем.
Ребята смутились. Не то сказал Ваня. На этот раз выручил сам директор. Он повёл ребят около танков. Что тут увидели ребята! Сто, нет, двести, а может быть, и ещё больше танков стояло на заводском дворе. Выбирай любой, но как можно выбирать самый лучший, когда их много и все они одинаковы, все новенькие, тёмнозелёные и ото всех пахнет краской и маслом.
— Вот это здорово! — не скрывая радости, произнёс Серёжа. Глаза у него сверкали, руки хотели прикоснуться к танку. Он подошёл к одному, что стоял во втором ряду с края, и начал его рассматривать. За ним к танку подошли остальные. Смотрели долго, пока директор о чём-то говорил с их учителем и секретарём горкома комсомола. Делегаты «обследовали» танк со всех сторон. Заглядывали в пушку, просили запустить мотор, повернуть башню. Всё до винтика рассматривали, щупали, проверяли. Хорошо, что мастер был добрый, не возражал, всё им показывал. Наконец. Серёжа сказал:
— Можно, товарищ директор, поговорить нам между собой?
— Это что, решили совет держать?
— Ну да, совет, товарищ директор. Танк ведь — не шутка, — ответил Юра.
— Конечно, конечно. Ну, посоветуйтесь.
Когда ребята отошли в сторону, директор, обращаясь к секретарю горкома комсомола и Фёдору Тимофеевичу, сказал:
— Вот какие строгие заказчики!
— Да, — тоже улыбаясь, согласился секретарь горкома, — куда строже иного военпреда.
По предложению Юры Громова решили так. Все танки подходящие, но сами они выбрать не могут. Пусть товарищ директор на совесть посоветует им. Какой танк самый лучший, тот они и купят.
Серёжа объявил это решение директору, а тот вдруг засмеялся. Снова ребята было растерялись, но Леночка первая захохотала, да так звонко, что не утерпели другие, засмеялись.
Не известно, откуда появился лейтенант Бучковский. Он доложил директору:
— По приказу командира части прибыл в ваше распоряжение!
— Вот покупатели танка, — сказал директор лейтенанту. — Для вас выбирают.
Серёжа уже хотел подойти к лейтенанту, но тот стоял на вытяжку перед директором, и Серёже было неудобно мешать их разговору. Однако директор отошёл к танку, а лейтенант подошёл к ребятам и поздоровался. С Серёжей и Юрой за руку, как со старыми знакомыми. Он их узнал сразу. Ребята окружили танкиста.
По просьбе Леночки и Вани лейтенант Бучковский сел в танк. Рядом с ним пристроилась и Леночка. Даже Ваня сейчас относился к ней с покровительственным снисхождением и подсадил её в люк танка. Сам же он сел вместо стрелка-радиста. Остальные забрались на броню танка, словно десантники.
Мотор загудел, танк задрожал, но стоял на месте. Сразу вокруг стало темно. Сначала танк выбросил большие хлопья густого чёрного дыма, загудел, зафыркал, потом вздрогнул и пошёл. Ребят провезли до проходной. Там директор, прощаясь с ними, сказал:
— Танк № 23 — ваш, но пока побудет на сохранении у завода. По первому вашему требованию будет выдан. Согласны?
— Согласны! — в один голос ответили покупатели..
Все были довольны, только ребятам совсем не хотелось расставаться с директором, уезжать с заводской площадки, где стояло столько прекрасных танков и их «Пионер» — большая славная боевая машина с поднятой в небо пушкой.
Лейтенант Бучковский проводил пионеров до трамвая. Он сказал, что машина, которую они выбрали, отличная и что название «Пионер» ему очень нравится.
Когда ребята остались одни, у них только и разговора было, что о танке и лейтенанте Бучковском.
— Ах, как он танк водит! — сказала Леночка.
— Что это тебе лошадь, чтобы водить? — возразил Ваня. — Товарищ лейтенант взял за рычаги, потянул их на себя, и танк вздрогнул, а потом сам пошёл, — заключил он.
— А Ленка правильно сказала, танк именно водят. Я в газете читал, — заступился Юра за сестру.
— Правильно, Леночка у нас — настоящий танкист, — добавил Серёжа шутя. — Она всё знает.
ЖИЗНЬ СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ
Нелегальную типографию, находящуюся в Змихове[37], по указанию подпольного комитета должны были перебросить в другой район. Уже несколько дней гестаповцы шныряли по всей Праге в поисках типографии. Они прежде всего бросились в рабочий район Змихов и, наверное, нашли бы её, если бы подпольщики не приняли срочных мер.
Наступал апрель. Подпольщики готовили очередной выпуск газеты «Руде право»[38] к празднику Первое мая. Но всё сложилось так, что типографию из рабочего района нужно было срочно перевести в более надёжное и безопасное место. Было решено разместить её в подвале небольшого частного особняка, где жил подпольщик-железнодорожник. Переносили типографию спешно, в одну из дождливых апрельских ночей. Небольшая типографская машина была перенесена на новое место по частям. Шрифты в сумках из полотна переносили двое рабочих. Когда один из них проходил по глухому переулку, где-то совсем недалеко послышались свистки полицейских. Рабочий решил, что гестаповцы устроили облаву. Он бросился в первую же попавшуюся калитку и оказался в маленьком дворике, наглухо обнесённом забором. Назад идти было поздно: в переулке уже стучали кованые сапоги гестаповцев. Тогда рабочий решил перебраться через забор. Он перебросил сумку со шрифтами, а затем быстро перепрыгнул сам. В лихорадочной спешке он не заметил, что сумка при падении лопнула по шву. Когда шрифты были доставлены на место, то оказалось, что часть их утеряна.
Маленький дворик с высоким забором находился поблизости от школы. Днём во время перемены кто-то из мальчиков подобрал у забора десятка два литер[39] и принёс их в класс.
Как всегда, ласково и спокойно пан Краузе спросил у мальчика, где он взял литеры. Тот ответил, что подобрал у забора недалеко от школы. В следующую перемену любопытные ребята, а вместе с ними и пан Краузе, «обследовали» район находки и собрали там ещё десятка полтора литер. Пан Краузе решил, что где-то поблизости есть типография или человек, у которого хранятся типографские шрифты. В ту же ночь в этом районе был устроен повальный обыск, но гестаповцы ничего не обнаружили.
Однако в гестапо не успокоились. На другой день в доме у Франтишека Марека, который первым подобрал шрифты, был обыск. Мальчик в школу не пришёл: арестовали его отца, хотя тот не знал ничего о шрифтах. Франтишек особенно тяжело переживал всё это, считая себя виновником ареста отца. Об этом он рассказал в школе своему товарищу в присутствии Зденека Кворжика.
Возвращаясь из школы, Зденек поделился новостью с Яном Шпачеком, а тот рассказал всё своему отцу. Этот случай полностью убедил доктора Шпачека в том, что пан Краузе — агент гестапо и что школа является местом его грязной работы. Значит, гестаповцы не оставляют этот район без внимания. А уж теперь они приложат максимум усилий, чтобы обнаружить типографию и усилить «работу» в школе.
37
Змихов — рабочий район Праги.
38
«Руде право» — центральный орган коммунистической партии Чехословакии.
39
Литеры — буквы для набора, отлитые из специального металла.