Неофит

– Наверное, если бы ты смог делать мушкеты, то стал бы богаче Каспара, – сказал Флетчер, оборачиваясь.

И тут он увидел последнего из путников, входящего в ворота. Пожилой мужчина, седой и небритый. На нем была красная с белым форма, драная, вытертая и грязная. Части латунных пуговиц недоставало, другие болтались на нитках. И он был без оружия, что казалось особенно необычным для человека из торгового каравана, и тем более – для солдата.

У него не было ни коня, ни фургона, только мул в поводу, тяжело нагруженный седельными сумками. Сапоги у него были в ужасном состоянии, с протершимися и болтающимися при каждом шаге подметками. Да и шел он пошатываясь. Флетчер глядел, как пришедший устраивается напротив него, привязывая мула к столбу прилавка, гневно сверкнув глазами на торговца прежде, чем тот успел возразить.

Затем мужчина снял седельные сумки и принялся медленно их распаковывать, аккуратно развернув перед собой скатанный в рулон кусок ткани. Выложил несколько предметов. Поскольку он стал на колени на землю, Флетчер не видел, что там у него. Скорее всего, направляется на эльфийский фронт, забракованный на орочьем по возрасту как солдат, по неспособности не выслужившийся до офицера. Мужчина выпрямился и улыбнулся Флетчеру, подметив его любопытство, и Флетчер увидел, что у него не хватает во рту многих зубов.

Вытянув шею, Флетчер попытался разглядеть самого солдата и его товар, и его глаза расширились. На куске ткани лежали огромные кремневые наконечники для стрел, размером с ладонь, со специально зазубренными краями, чтобы оставлять рваные раны. Ожерелья из зубов и высохших ушей, разложенные будто изящнейшие подвески. Рог носорога с окованным железом острием, на почетном месте. И, в самой середине, орочий череп, огромный, вдвое больше человеческого. Гладко отполированный и выбеленный солнцем в джунглях, с массивными надбровными дугами, нависающими над глазницами. Нижние клыки орка были даже больше, чем представлял себе Флетчер, торча вверх и вперед на три дюйма, будто у кабана. Сувениры с передовой, которые можно продать любопытствующим в северных городах, там, где о настоящей войне только слышали.

Мужчина продолжал раскладывать трофеи, что-то тихонько бормоча. Флетчер повернулся к Бердону и умоляюще поглядел на него. Бердон тоже видел, что выложил на продажу солдат, но коротко мотнул головой и кивнул в сторону прилавка. Вздохнув, Флетчер поглядел на их собственный товар. Сегодняшний день обещал быть долгим и бесплодным.

Глава 4

Вокруг солдата собралась небольшая толпа, по большей части – дети. Да еще пара стражников, которым было нечего продавать, но и лишней монеты в кармане не водилось.

– Давайте подходите все! Здесь все настоящее, без дураков. За каждым из предметов стоит леденящая кровь история, услышав которую вы поблагодарите счастливую звезду за то, что живете на севере! – прокричал солдат радостным, как у торговца фруктами, голосом. Подкинул вверх наконечник для копья и ловко поймал между пальцев.

– Может, заинтересуют набедренная повязка гремлина или орочье кольцо для носа? Вы, господин, что скажете? – обращаясь к молодому парню, демонстративно заткнувшему уши пальцами. Парень еще явно не заслужил, чтобы его называли «господин».

– Что еще за гремлин? – спросил парень. Его глаза расширились.

– О, рад, что спросили, господин. Охотно расскажу. Гремлины – рабы орков. Их раса была выведена давным-давно, в качестве орочьих слуг. Все равно что оруженосцы у рыцарей в старину, те, что делали все необходимое для господина. Бойцы из них неважные, храбрости не хватает. Подчиняться у них в крови. А еще они ростом едва по колено.

Мужчина жестом показал рост гремлина.

Флетчер скривился. Он знал про гремлинов. Большая часть людей знала, даже здесь, на севере. Солдат явно намеренно выбрал собеседника помоложе, чтобы побольше порассказывать. Флетчер видел изображения гремлинов на картинке, которую продавал один из торговцев пару лет назад. Двуногие, как и орки, но одетые лишь в потрепанные куски ткани на бедрах, с большими острыми ушами, как у летучих мышей, и длинными изогнутыми носами. А еще длинными тонкими пальцами, с помощью которых они с легкостью вытаскивали улиток из панцирей и насекомых из гнилых бревен. Кожа у них была серой, как и у орков, по крайней мере так их изобразили на картинках, которые видел Флетчер. И глаза большие, выпученные, с большими зрачками. Рядом с орками ростом больше двух метров гремлины напоминали Флетчеру слепых щенков у ног горного волка.

– Откуда ты все это взял? – спросил другой парень, куда более скептически настроенный, чем первый.

– Забрал у мертвых, мой мальчик. Им это уже не было нужно там, куда они отправились. А я таким образом немного покажу вам, что это такое – война. Платят там немного, и это – лучший способ заработать на жизнь. Скопить немного к отставке, вот и все. Я этого не стыжусь.

Если он и ожидал, что его пожалеют, то не дождался, но его ответ был признан достойным, и люди начали переговариваться, ожидая продолжения.

– Ты на эльфийский фронт отправляешься? – спросил стражник. Флетчер увидел, что это Яков, и инстинктивно пригнулся, будто это могло помешать стражнику его увидеть. Если Яков его заметит, то может потребовать с него стоимость обещанной выпивки. А Флетчеру сейчас были нужны все деньги, чтобы купить куртку.

– На самом деле да, но не потому, что стал бесполезным мешком с костями, нет, вовсе. Я один в живых остался из целого отряда. Вышли на разведку, в ночь, наткнулись на отряд орков. Шансов практически не было.

В его голосе послышалось сожаление, но Флетчер не был уверен в его искренности. Хотя сама история его заинтересовала.

– И что случилось? – спросил Яков, с явным недоверием, оглядывая старшего с головы до ног.

– Я лучше промолчу. Такое не хочется вспоминать, – тихо ответил солдат, избегая смотреть Якову в глаза, и склонил голову. На его лице была искренняя печаль. Толпа загудела, и люди начали расходиться, явно сочтя его за лжеца.

– Ладно, ладно! – вскричал солдат, видя, как ускользают покупатели. Наверное, здесь у него был последний привал перед эльфийским фронтом, а солдатам он вряд ли сможет что-то продать. Может, нескольким зеленым новобранцам, не бывавшим на орочьем фронте, которым можно будет продать какие-нибудь безделушки, но на солдатское жалованье они много себе не позволят. Флетчер видел, что можно воспользоваться ситуацией, но не стал. Куртка стоит и сотни орочьих наконечников для стрел.

– Мы были недалеко от передовой, и нам дали задание разведать местность для последующего наступления, – начал солдат. Толпа снова собралась вокруг него. – Линию фронта снова решили продвинуть вперед. В лесах позади все было чисто, сами понимаете, теперь надо было окапываться и наступать дальше. Командиры тянули жребий, кому идти, и мы проиграли.

Он стал говорить увереннее, и Флетчер понял, что солдат – прирожденный рассказчик.

– Было темнее, чем посреди стаи черных кошек, лишь узкая полоска света луны. Продираясь сквозь заросли, мы наделали шуму больше, чем это сделал бы ломящийся в атаку мамонт. Настоящее чудо, что мы шли больше десяти минут, прежде чем нас обнаружили.

Его глаза затуманились от воспоминаний, будто он снова там оказался.

– Давай уже дальше! – заорал один из мальчишек сзади, но на него гневно поглядели и зашикали. Толпа внимательно слушала.

– Вперед нас вел наш боевой маг, у его демона было хорошее ночное зрение, и это помогало. Несильно правда, мы просто не стреляли понапрасну из мушкетов, а вот спотыкались на каждом шагу. Настоящее самоубийство. Пустая трата хороших солдат, уж точно. – Солдат рассказывал, вертя в пальцах наконечник стрелы.

– Они послали с вами вызывающего? Вот это уж точно пустая трата. Мне казалось, у нас их всего пара сотен, так? – спросил Яков. Скепсис уступил место изумлению.

– Задание было важным, пусть и плохо продуманным. Без хорошей передовой базы фронт не продвинешь. Я не особо знал мага, но он был хорошим малым, пусть и слабым вызывающим, это точно. Восхищался шаманами орков, постоянно расспрашивал солдат о них и их демонах. Все время что-то писал и рисовал в своей книге, копался в развалинах орочьих деревень, срисовывал руны, которые они рисовали на стенах своих хижин.