Переплетения

– Я никогда вас так не называла. – прервала ее Варвара. – Разве хоть раз я вам об этом намекнула? Даже в мыслях себе такого не допускала. Зачем вы, Ольга Феодосьевна, сейчас так обижаете меня?

– Ох, Варенька, я совсем не хотела тебя обидеть, голубушка. Прости меня за мои слова, прости, ради Христа. Вот теперь из-за меня стало еще хуже.

– Что еще хуже?

– Все хуже.

– Ольга Феодосьевна, в конце концов, вы объясните мне, что происходит? Я уже ничего не понимаю.

– Ох, – опять вздохнув, Ольга Феодосьевна не решалась говорить, ей было стыдно признаться в своих чувствах к Федору Кирилловичу племяннице, которая, по ее мнению, могла осудить ее. Но и молчать она уже тоже больше не могла, ей так хотелось поговорить об этом, что просто было уже необходимо.

– Понимаешь, Варенька, я в таком возрасте, что, наверно трудно меня будет понять.

– Не понимаю, при чем здесь возраст?

– Ты послушай меня, дружочек. Это так важно понять сейчас, может быть, с годами ты глубже воспримешь мою боль, вспомнив обо мне, но сейчас не осуждай меня, прошу тебя, очень прошу.

– Обещаю, обещаю выслушать и понять, но пока я ничего не понимаю.

– Да, понять сложно. Понимаешь, – все еще решаясь, Ольга Феодосьевна снова расплакалась – и, утирая слезы, пыталась донести до племянницы то немногое, что ее так сильно расстроило. – Сегодня на ужин я пригласила к нам Федора Кирилловича, но он отказал.

– Отказал? Впрочем, может быть, у него дела. Ну и что из того, что он отказал? Или вы считаете, он намеренно так поступает? Он этим обидел вас?

– И да, и нет. Ты не подумай, он очень вежливо отказался приехать, но я то его ждала, я ждала. Думала перед отъездом еще раз его увидеть. Видишь ли, дорогая, он мне за эти несколько месяцев стал невероятно близок, словно родной человек, я даже хотела просить тебя оставить меня здесь, в деревне, но, видимо, все, что ни делается – все к лучшему.

Помолчав, она продолжала: – Мы так много времени проводили вместе, нам было так спокойно и хорошо, что я, будучи увлеченной им, словно помолодела, а сейчас все стало на прежнее место, нечего было питаться иллюзиями.

«Вот в чем дело, – думала Варвара по себя. – Она просто влюбилась, на склоне лет влюбилась, это так замечательно и в то же время забавно, впрочем нужно что-то делать».

– А что, если на сегодняшний ужин нам пригласить Летлинских? Как вы смотрите на это, Ольга Феодосьевна?

– Нет, нет, не стоит навязываться.

– Федор Кириллович знает о нашем отъезде.

– Вероятно, он подозревает или догадывается, но я ему об этом прямо не говорила.

– В таком случае, устроим прощальный ужин завтра.

– Но мы собирались ехать?

– День, два ничего не решают, а там видно будет.

– Да, пусть будет ужин завтра, – немного посидев, Ольга Феодосьевна встала. Потом снова села: – А может быть, не стоит? Пожалуй, не стоит.

– Отчего же не стоит?

– Получится, что мы умышленно зовем их на ужин.

– А мы действительно умышленно так поступаем, только им сообщим другую тему вечера.

– Да это ты умно придумала. Но все же, пожалуй, не стоит.

– Стоит, стоит. Утром отправлю приглашения, а до утра еще есть время передумать.

– Да, лучше утром еще раз все взвесить. Да, так будет правильней. Я лучше пойду, Варенька, что-то я не очень хорошо себя чувствую.

Варвара только кивнула головой. Ольга Феодосьевна медленно поднялась по лестнице и закрылась в своей спальне. С одной стороны, она было рада тому что рассказала все Варваре, с другой стороны, облегчения не последовало, в груди словно комок замер и никак ее не отпускал. Она прилегла и, совершенно расстроенная, уснула.

Варвара Васильевна написала в это время официальное приглашение на завтрашний ужин и решила отправить его не медля. В таком случае, если тетушка решит помешать отправке завтра или найдет аргументы против ужина по поводу отъезда, приглашения уже будут вручены Летлинским и придется принять ситуацию такой, какая она есть.

Весь следующий день Ольга Феодосьевна провела в ожидании предстоящего ужина. Утром ее мучили сомнения, но Варвара сообщила, что приглашение уже отвезли, и тетушку встревожило это еще больше. Если утром у нее еще был шанс отказаться от встречи с Федором Кирилловичем, то сейчас это становилось неизбежно.

С одной стороны, она очень надеялась на приезд Федора Кирилловича, и уже сама готова была с ним поговорить, но, с другой стороны, ей казалось, что лучше ничего не предпринимать, поскольку может быть он вовсе не строил каких – либо планов и все случившееся за лето, – только способ для него скоротать время.

Ничего не подозревающие Летлинские послали с ответом, что непременно прибудут.

Варвара, получив ответ, отправилась в спальню к Ольге Феодосьевне и, робко постучавшись, приоткрыла дверь.

– Ольга Феодосьевна, могу к Вам зайти?

– Да, дорогая, заходи, конечно, заходи. Ты не волнуйся, не переживай. У меня все хорошо.

– Я получила ответ от Летлинских.

В комнате повисла тишина. Ольга Феодосьевна замерла и не смела спросить, что в ответе.

– Они его принимают и прибуду на ужин к семи, – продолжала Варвара, внимательно наблюдая за тетушкой.

Полученный ответ еще больше растревожил тетушку. Она совершенно не могла ни о чем думать, а только приливы крови к лицу показывали и выдавали ее состояние.

– Я хотела вас спросить, если вы, конечно, можете мне ответить?

Ольга Феодосьевна только слабо кивнула, что готова выслушать все вопросы от племянницы.

– Если вам удастся переговорить с Федором Кирилловичем, как собираетесь поступить в дальнейшем?

Ольга Феодосьевна, все это время стоявшая у окна, с трудом преодолела два шага и присела на рядом стоящий стул.

– Если бы он мне предложил, то есть, если бы мы с ним поговорили и выяснили… Впрочем… – она никак не могла построить фразу. Казалось, слов не хватает сказать то самое сокровенное, чего она желает. Глубоко вздохнув и набравшись смелости, снова искомкав несчастный платок, она выговорила то, чего ей больше всего хотелось. – Если бы он предложил мне остаться и соединить наши судьбы, я бы согласилась.

– Я так и думала. Впрочем, почему бы и нет.

– Правда, ты так считаешь? – обрадованная тетушка словно ожила. – Понимаешь, я так боялась тебе в этом признаться, так боялась, но я верила и надеялась, что ты поймешь. Ты обязательно должна была это понять, по другому не могло быть, понимаешь не могло быть иначе.

– Ольга Феодосьевна, я вас не осуждаю, ни в коей степени. Более того, считаю, что в любом возрасте возможно встретить свою половинку. Но все же давайте для начала дождемся ужина.

– Да, да, ты права.

Возбуждение словно пропало, пожилая женщина отвернулась к окну и снова задумалась.

Варвара тихо встала и вышла из комнаты. Она дала себе слово, что заставить сегодня вечером этого «старого дьявола» объясниться, ради своей тетушки и ее страданий.

К дню приглашения на ужин к Лапшиной Анастасия Серафимовна, абсолютно уверенная в принятых ею решениях, даже обрадовалась возможности совместного проведения вечера с Варварой Васильевной. Им давно предстояло объясниться.

В семь часов, услышав подъезжающие повозки Лапшина вышла на парадное крыльцо встречать своих гостей. На ней было длинное белое пальто, отделанное голубым атласом, и воздушная шляпка.

– Тимофей Васильевич, Анастасия Серафимовна, очень рада вас видеть. Вера Алексеевна, дорогая, вы не были у меня все лето. Проходите, мы вас уже поджидали.

Наклонившись к Анастасии, она добавила: – Я очень рада тебя видеть. очень.

Анастасия Серафимовна улыбнулась. И словно пелена недомолвок ушла от них обоих и мешать им больше не смела.

За вечерним столом Ольга Тимофеевна сидела бледная и молчаливая. Она упрекала себя в том, что поддалась на уговоры и эту аферу со стороны Варвары. Он не приехал, а значит совершенно не хочет ее видеть. Кусок не лез в горло. И расстроенная женщина только пила лимонную воду, натянуто улыбаясь и совершенно не могла поддерживать разговор. Варвара видя происходящее, решила непременно узнать, в чем дело. Она не стала долго ждать.