Страница 3 из 14
Кейн кивнул, затягиваясь:
- Что-то такое слышал.
- Ну так вот, политическое противостояние в самом разгаре: консерваторы опасаются, что их обойдут "мягкотелые человеколюбы", а либералы бояться прихода к власти силовиков, у которых из-за того, что "консервы" дали слабину, появились неплохие шансы на победу. А это, знаешь ли, чревато последствиями: начиная от полной изоляции республики и сворачивания всех интеграционных процессов, и заканчивая реабилитацией военщины. С такими перспективами кто угодно занервничает. - Тайл облизнул пересохшие губы, приблизился к нему почти вплотную и понизил голос: - И для того, чтобы всего этого избежать, победу должна одержать партия гуманистов. А для этого...
- Для этого тебе нужен компромат на милитаристов, - Кейн криво усмехнулся.
- Не обязательно, хотя лишней такая информация не будет, - не моргнув глазом ответил Шэмит. - Но основной стратегией всё же является подтверждение того, что партия выполняет свою работу и выполняет её хорошо. И я, как заинтересованное лицо, всячески им помогаю в поисках оной. Так вот, мне тут шепнули, что сейчас гильдия "Aegis Materium" набирает добровольцев для работы на Яме-Винтада. Всё бы ничего, вот только шибко много ребят с военным прошлым они набирают. Соображаешь в чем тут соль?
Задумчивым взглядом провожая освещенную тусклыми фонарями баркентину, которую он вчера закончил загружать товаром, предназначенным для Эг-Вигади, Кейн пустил в её сторону струю дыма. На этой крошке даже пушек не было, что, по его мнению, было весьма скверно, хоть воды до Эг-Вигади и были сравнительно спокойны.
- Эгида набирает ветеранов? А ты ничего не путаешь ли? Не тебе мне напоминать о том, что никаких ветеранов нет и не было в помине, м?
- Не мне, ты прав. Но, тем не менее, это так. Гильдия набирает их в том числе через непубличные общества фронтовиков, которые существуют под патронажем милитаристов. Не спрашивай, как я это узнал. У меня тоже есть связи, а после твоей помощи их изрядно прибавилось, - он самодовольно улыбнулся. - Эгида имеет политическое лобби, а значит, если они не честно ведут игру и нарушают гуманитарный закон, то для либералов это будет плюсом.
- Только если это удастся доказать. - Кейн сплюнул. - Может там и рыть нечего.
- Не соглашусь. Если там всё так гладко, тогда зачем столько солдат? - с нажимом спросил Тайл. - Зачем усиливать свою и без того не маленькую армию? Нет, здесь определённо что-то не чисто. Поэтому я и пришел к тебе. Ведь ты у нас ветеран, я и подумал, что...
- Что я был бы тебе полезен, а? - прервав его, Брустер угрожающе придвинулся к мгновенно вспотевшему журналисту и грубо ткнул его в грудь двумя пальцами с зажатой в них папиросой, пепел от которой упал на аккуратно выглаженный синий сюртучок толстяка. - Позволь мне уточнить, Шэмит - ты хочешь, чтобы я кинул работу грузчика и помчался на Винтаду вынюхивать сенсацию в твою бульварную газетёнку? А ты подумал своим маленьким мозгом, что после этого мне путь в Акмею заказан?
Не выдержав его прямого взгляда Тайл поспешно отвёл глаза.
- Кейн, Кейн... тебе лучше меня известно, что на харчах грузчика состояние не сколотишь, - залопотал он. - Особенно ветерану колониальной войны. Ты в зеркало-то себя давно видел? Ты спившийся алкоголик, Брустер! А я прошу тебя оказать обществу неоценимую услугу. Услугу, которая важнее того, что ты половину дня горбатишься на себя, а вторую на благо города. От этого, возможно, зависит будущее республики! А насчет высылки из города - я же тебе не за бесплатно это предлагаю. Марок хватит на то, чтобы прикупить себе домик где-нибудь на Эг-Вигади. Ну, что скажешь?
- Скажу, что мне пора возвращаться и батрачить грузчиком в порту.
Выбросив окурок в тёмные воды акмейской пристани, он кинул последний презрительный взгляд на Тайла Шэмита и ушёл прочь.
2.
Крики, смех, галдёж и маты со всех сторон. В течение пятнадцати лет, каждый послерабочий вечер Кейн проводил в этом душном кабачке на пристани, просаживая заработанные марки, надираясь до потери сознания и горланя песни с таким же сбродом, как и он сам. Это уже давно стало его личной традицией, которой вряд ли можно гордится. Но на этот раз его не тянуло пить вместе с остальными и орать пошлые песенки. Сегодня он сидел за дальним столиком и потягивал разбодяженный виски в одиночестве, выкуривая смердящие папироски одну за одной и лениво наблюдая за народом время от времени. Каждый здесь знал, что если Брустер хочет побыть один, то к нему лучше не лезть - если дороги золотые коронки.
Разговор с Шэмитом всё никак не лез у него из головы. Услышанное было весьма заманчиво, и дело было даже не в том, что журналист обещал ему кругленькую сумму - он уже давно не гонялся за заработком, да в принципе никогда особо и не гнался. А вот то, что Эгида набирает бывших военных, было весьма интересно. Шэмит мог поспособствовать попасть туда, а это был шанс вырваться отсюда и найти себе применение получше, чем тянуть лямку в порту - всё-таки какая-никакая, а служба, пусть и в рядах гильдии. К тому же добытый компромат можно сливать Тайлу, что при необходимости обеспечит ему тугую мошну. Да и связи среди либералов лишними не будут - пусть он и не особо любил цацканье со всякими "обездоленными жителями периферии" и вечные разговоры о человеколюбии, но благодаря их законам многим, и ему в том числе, открылась возможность "оцивилизоваться" и осесть тут, в тепленькой Акмее. А это сегодня немалого стоит.
Его мысли прервал пьяный рёв, разнёсшийся по всему кабаку:
- За Империю! Пью за землю м-мать, породившую меня! И за славу её, ныне позабытую!!!
Кейну даже не надо было смотреть в ту сторону, чтобы узнать крикуна. Его позабавило то, что после этого зычного тоста весь кабак в страхе притих. Собственно, так происходило всегда, когда кто-то отваживался помянуть былые дни. Особенно когда поминали империю в колониальном городе.
Ухмыльнувшись, он наполнил свой стакан виски, поднялся и направился к массивной фигуре в алом плаще у стойки бара. Отодвинув стул с лежащей на ней широкополой шляпой такого же цвета, встал рядом и, обведя насмешливым взглядом посетителей кабака, громко и чётко произнёс:
- Пью за всех имперских говноедов, которых я отправил в огненное пекло на медленную прожарку до хрустящей корочки!
Пустой стакан со стуком опустился на стойку вверх дном. Кейн повернулся к обладателю алого плаща и наткнулся на прямой и яростный взгляд голубых глаз. На мужественном лице играли желваки, а губы кривились в презрении. Но, тем не менее, он держал себя в руках. Перевернув стакан Кейна, голубоглазый наполнил его янтарной жидкостью и пододвинул к нему, после чего также размеренно налил себе.
- Угощайся, Брустер.
- Благодарю, Дрэмм. Что-то давно тебя не видел. - Подняв стакан, он посмотрел сквозь него на собеседника. - Или ты наконец-то закончил завивать свою шевелюру и благородный барон соизволил пожаловать в наше низменное общество?
Дрэмм помедлил с выпивкой и, фальшиво посмеявшись, чокнулся с Кейном.
- Жаль, что мы не столкнулись на Рулофе. - Даже не скривившись от крепкого виски, добавил: - Я бы вогнал двуручник в твой зад и хорошенько провернул. Тебе бы понравилось, поверь мне.
- Хах! Дрэмм, твоя личная жизнь начинает меня пугать! - видя, как дёрнулось лицо Дрэмма, Кейн усмехнулся и опрокинул в себя выпивку. - М, бездна, Лотар! Хороший виски! У тебя как всегда отменный вкус... И кстати, на Рулофе мы вас всё-таки знатно порвали. Как вспомню те славные деньки, так ухх! Душа радуется, не поверишь как... А знаешь, - он пододвинулся к нему немного ближе, - приятно осознавать, что я приложил руку к тому, чтобы вы все попались в ловушку и передохли как крысы.
Он протянул это с таким наслаждением, что Дрэмм потерял самообладание. Несмотря на то, что Кейн был готов к удару, увернуться от него всё же не смог и получил левой прямо в лицо. Его бросило в сторону, но он успел ухватится за стул и по инерции, с разворота, разбил его в щепки об успевшего поднять руку для защиты Лотара. Этот же кабан кинулся на него как ни в чём не бывало.