Страница 237 из 1067
Разрушительное поле.
Арфанг щелкнул пальцем, и свет стал красным. Он шагнул вперед. Туннель впереди был непроглядным, его не освещали ни факелы, ни светосферы.
Фрейя настроила свой визор на режим ночного видения, и в зернистом, бледно-зеленом цвете появились стены. Переступая порог, она невольно вздрогнула, хотя и была хорошо приспособлена к холоду и темноте. Казалось, холод стал каким-то образом более сильным и проникающим. По мере движения звук молотов стих, замененный мертвой, холодной тишиной.
Они спустились. Глубоко. Фрейя видела отверстия в стенах туннеля; боковые коридоры, из которых веяло морозными порывами ветра. Вскоре дорога впереди разделилась на несколько ответвлений, и начала петлять в глубинах горы. Все время туннель оставался достаточно широким и высоким, чтобы по нему мог с легкостью пройти «Носорог».
Она начала терять ощущение времени и пространства. Абсолютная темень и холод, проникший в ее кости, давали странное ощущение путаницы в этом забытом месте. Было очень легко представить, что за пределами этой вечной, изначальной темноты остальной галактики просто не существует.
Когда раздался первый звук, она вцепилась в свой скьолдтар, ее сердце заколотилось. Это был таинственный, низкий, урчащий рык, который пробежался по ее позвоночнику, как ртуть по термометру. Она увидела, как напряглись ее кэрлы, водя стволами оружия по сторонам.
— Что это было? — прошипела она.
Железный жрец продолжил спокойно идти.
— Я сказал тебе, хускэрл, — ответил он. Его рокочущий голос отражался от стен. — В темноте есть опасность. Держи оружие наготове, и не позволь навредить моим трэллам.
Фрейя сдержала ругательство. Железный жрец раздражал ее сильнее обычного.
— Не стоит волноваться, лорд, — сказала она, ее челюсть сжалась. — Мы здесь, чтобы служить.
— Рад, что ты так считаешь.
Фрейя бросила быстрый взгляд через плечо. Вдали, в конце извивающегося туннеля, она увидела две светящиеся точки. Она моргнула и они исчезли. Дрожь усилилась.
Что здесь произошло?
И они снова шли, все ниже и ниже, дальше в глубокую тьму, островок душевного тепла в бесконечном океане абсолютной, вечной пустоты.
Морек шел по уровням Ярлхейма, опустив голову. Большинство встреченных им людей направлялись в противоположную сторону, спеша туда, где битва была наиболее яростной. Те немногие, которым было по пути, были в основном канониры, направляющиеся на свою смену к зенитным батареям.
От вибрации, вызванной исходящей стрельбой, затрясло шахту лифта при спуске Морека.
Как это возможно? Мы на сотни метров внутри горы. Что это за оружие?
Подвесок парил позади него в стальной клетке, неся распростертое тело Серого Охотника. Хотя это казалось непочтительным, Морек не смог воспротивиться желанию взглянуть на раненного Небесного Воина.
Лицо Аунира Фрара было открытым с тех пор, как Длинные Клыки сняли с него шлем в «Лендрейдере». Оно было гордым, строгим, с острыми чертами. В открытом рту блеснули созревшие клыки, а нижняя часть лица вытянулась в волчий профиль ветерана. Возможно, он нацелился на повышение в Волчью Гвардию. Красный Сон по-прежнему держал его в своей хватке, его дыхание было слабым, почти незаметным. Части его доспеха были разрезаны, обнажая более дюжины глубоких колотых ран, включая ужасный, разорвавший артерию разрез на шее. Будь Фрар смертным, его жизнь не удалось бы спасти.
Лифт с грохотом остановился. Морек открыл двери и вышел, потянув за собой подвесок. Перед ним были залы телотворцев. На каменных перемычках дверей были вырезаны знаки отвращения. Едкий, антисептический запах обжег его ноздри. Впереди тускло-красное освещение Этта сменилось резкими белыми светильниками. Стены были покрыты кафелем, а на металлических столах лежали хирургические инструменты. В отличие от остального логова Волков, которое изобиловало тотемами и отбеленными звериными черепами, жилье волчьих жрецов было чистым, холодным и неукрашенным.
Морек вошел, сощурившись от яркого света и держа подвесок рядом. Издалека раздавался шум, но признаков чьего-либо присутствия не было. Он двинулся дальше, миновал ряды металлических столов, прошел комнаты, заполненные оборудованием, о предназначении которого едва мог догадаться. Рядом с хирургическими машинами и физической аугметикой находились длинные модули тихо гудящих древних когитаторов в бронзовых контейнерах.
Звуки становились громче. Он приближался к их источнику. Повернув за угол, он вошел в большую комнату, с куполообразным потолком и даже более ярко освещенную, чем остальные. В ней стояли огромные, тяжелые столы, некоторые из которых были заняты. На них лежали двое Небесных Воинов, оба в сознании, обоих оперировали команды трэллов в кожаных масках. Смертные работали быстро и умело — разрезали плоть, пришивали мышцы, оперируя раны зондами-иглами и болеутоляющими. Все они носили железные визоры с зелеными линзами, каждая из которых мигала огоньками света.
— Смертный, — раздался низкий голос, и Морек повернулся на него. Волчий жрец, по виду один из помощников Вирмблейда, вышел к нему в иссиня-черном доспехе, его обнаженные руки были в крови. — Расскажи о своем деле.
Морек поклонился. — Мне поручили доставить этого воина, Аунира Фрара, под опеку Лорда Вирмблейда.
Волчий жрец фыркнул.
— Ты думал он будет здесь? Когда Этт атакован? — Он покачал головой. — Мы заберем его. Возвращайся на свой пост, ривенмастер.
Пока жрец говорил, трэллы столпились вокруг подвески, потянув ее в сторону одного из металлических столов. В распростертое тело были вставлены стальные нити, а над ранами установлены сканирующие устройства. Волчий жрец повернулся к своему новому подопечному и начал руководить операцией.
Морек поклонился. Он повернулся и вышел, возвращаясь через пустые залы владений телотворцев так быстро, как мог. Что-то в этом месте лишало его присутствия духа. Ароматы были чужими, очень непохожие на запахи шкур и золы, среди которых он родился.
Слишком много света.
Он прошел через другую комнату, затем повернул налево, пройдя через открытые двери. Он сделал еще несколько шагов, прежде чем понял, что идет не туда. Комната, в которую он вошел, была меньше остальных, В ее центре находились три громадных резервуара, каждый был заполнен полупрозрачной жидкостью. Емкости были цилиндрическими, шириной не более одного метра, но высотой до самого потолка. Собранное у их оснований оборудование ритмично тикало и дребезжало.
Он знал, что должен отвернуться, но содержимое резервуаров удержало его. В них плавали тела, темные очертания людей, подвешенные в жидкости. Огромные грудные клетки, мускулистые руки, толстые шеи. Профиль принадлежал космодесантнику, такой же крупный и могучий. Они не двигались, просто висели, слегка покачиваясь. Морек смутно различил спирали шлангов прицепленных респираторов, закрывающих их опущенные лица.
Он отвернулся, зная, что зашел слишком далеко и подавляя любопытство.
Любопытный разум открывает дверь к проклятью.
В этот момент он увидел слева металлический стол, в стороне от лучей светильников. Его глаза уставились на то, что было на нем.
Медленно, почти бессознательно, Морек почувствовал, как его ноги несут его к столу. Он прошел мимо резервуаров, забыв об их содержимом. Он не мог отвести взгляд, не мог повернуть назад.
На металлическом столе лежало тело, или возможно труп. Его гигантские легкие не дышали, по крайней мере, он не смог этого разглядеть. Он был такой же, как и остальные: обнаженный, распростертый на спине, руки вытянуты вдоль тела.
Морек сразу же испытал чувство неправильности. Мгновенье он не мог понять, что именно было не так в теле, он видел много их прежде, но потом он пригляделся.
Предплечья были гладкими, почти безволосыми. Ногти на руках не длиннее его собственных. Челюсть — квадратная, но без признаков волчьей вытянутости. Во рту не было места для клыков, только для зубов смертных.