Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 122 из 1067

— Это святилище «Оберона».

— Я знаю.

Магистр кузни рискнул кинуть пронизывающий взгляд направо и налево, анализируя искусственную тьму. Его монокль не мог рассеять тьму дальше чем на несколько метров. Мерцающие помехи начали появляться в его линзах.

— Убери помехи. — Юризиан вновь поднял болтер. — Или я тебя уничтожу.

Эмоции против желания окрасили его речь в коде. Быть вот так связанным противоречило его чувствам и пониманию благородного поведения. Не было ничего славного или мудрого в том, чтобы позволять врагу диктовать условия.

— Я страж «Оберона». Твое присутствие генерирует незначительную угрозу для меня.

Юризиан ощутил горький металлический привкус гнева на языке. Его палец напрягся на курке болтера.

— Убери помехи. Это последнее предупреждение. — Статика затмевала обзор, подобно тысяче насекомых, которые накапливались на линзах. Он уже едва мог различить силуэт, когда хранитель Механикус приблизился.

— Отрицательно, — произнесло существо.

Спустя секунду за настоящими руками, отвечая на импульсы мозга, серворуки угрожающе подняли топор и остальное оружие — почти как паукообразный хищник из мира смерти, который увеличивался в размерах, предостерегая жертву.

Последняя угроза рыцаря была высказана с убежденностью, подчеркнутой в машинной речи числовыми уравнениями.

— Тогда умри.

Их спас один из черных рыцарей.

Он обрушился на врагов с неба с завывающим воем протестующих двигателей. Огонь вырвался из прыжкового ранца, когда гигант приземлился в толпе ксеносов, черная тень двигалась, очерченная языками пламени.

Андрей быстро отскочил, приказав отряду укрыться в относительной безопасности опрокинутого погрузчика.

— Не вздумайте перестать стрелять! — прокричал он, не особо надеясь перекрыть рев орков и гром орудий. Он сомневался, что кто-то его слышит, но докеры продолжили стрельбу, как только нырнули в укрытие.

Храмовник рубил направо и налево цепным мечом, отсекая зловонную инопланетную плоть от уродливых тел. Болт-пистолет грохотал в унисон, вгоняя заряды размером с кулак в тела зеленокожих и разрывая тварей на куски. Андрей уже видел раньше Астартес в бою и делал все возможное, чтобы не снижать скорости стрельбы, помогая самоубийственной храбрости рыцаря. Но некоторые из его подопечных разинули рты и опустили оружие в благоговейном страхе.

Андрей выругался. Возможно, они решили, что Астартес сможет справиться без их помощи.

— Продолжайте стрелять, чтоб вас! — завопил штурмовик. — Он умирает за нас!

Преимущество яростной неожиданной атаки длилось недолго. Орки обратили внимание на смертельную угрозу, схватились за топоры и начали палить в упор из пистолетов. Некоторые в ярости попадали друг в друга, а те, что отстали или находились вдали, были уничтожены лазерным огнем отряда.

Храмовник вскрикнул — искаженный воксом гневный вопль пробрал насквозь каждого человека, кто его услышал. Цепной меч выпал из черной руки, безвольно повиснув на цепи, что сковывала оружие с предплечьем.

За спиной потрясенного воина один из немногих оставшихся зеленокожих вырвал копье из поясницы рыцаря. Тварь торжествовала не более секунды: жгучее копье яркой вспышкой энергии испарило морду орка и разметало содержимое черепа ксеноса по броне рыцаря. Андрей перезарядил оружие, не отрывая взгляда от схватки.

Храмовник восстановил равновесие, а спустя удар сердца сжал руку на урчащем цепном мече. Рыцарь нанес еще три диких удара, вырывая куски плоти и разбивая броню ближайшего орка, прежде чем остатки стаи ксеносов пронзили его копьями. Оторванный от доспеха прыжковый ранец полетел вниз. С пугающей эффективностью твари вдавливали лезвия в сочленения брони и использовали свою огромную физическую силу, чтобы повергнуть Астартес на колени. Пистолет Храмовника поднялся в последний раз и выпустил болт в грудь ближайшего ксеноса, снаряд воспламенился и взорвался, забрызгав остальных орков кровью.

Трех последних орков скосило выстрелами команды Андрея, и они рухнули рядом с поверженным Астартес.

Картина была зловеще спокойной, словно в сердце шторма, вокруг которого бушует пламя.

— О Трон, — прошипел штурмовик. — Стойте здесь, да?

У Магерна даже не было времени согласиться, прежде чем солдат перепрыгнул через рокритовую платформу и ползком двинулся к телу павшего рыцаря.





— Что он делает? — спросил один из рабочих.

Магерн и сам хотел это знать. Он двинулся за штурмовиком, изо всех сил подражая движениям Андрея. Что-то горячее и яростное прожужжало мимо его уха, словно ядовитое насекомое. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что ему чуть не попала в голову шальная пуля.

— Что ты делаешь? — Он поравнялся со штурмовиком.

Ответ казался Андрею очевидным. Его пальцы в перчатке шарили под подбородком шлема рыцаря, ища какую-нибудь застежку, замок или размыкающее устройство. Трон, должно же быть что-то…

— Смотрю, жив ли он, — рассеянно пробормотал солдат. — Ага! Вот ты где!

С приглушенным шипением, почти не слышным из-за недалекой стрельбы, печати шлема разделились. Андрей стащил его и вручил Магерну. Он оказался втрое тяжелее, чем думал Томаз, а ведь он ожидал, что шлем будет чертовски много весить.

Рыцарь еще дышал. Его лицо было в крови, темная жидкость скопилась на глазах и пятнала лицо, вытекая из носа и рта. Зубы были крепко сжаты. Говорили, что кровь Астартес должна свертываться за пару секунд. Здесь этого не случилось, и Андрей сомневался, что это был хороший знак.

— Не могу шевельнуться, — прорычал Храмовник. Голос, вырывающийся из горла, был мрачен. — Позвоночник. Сердца. Останавливаются.

— Я знаю, внутри тебя что-то есть. — Андрей быстро осмотрелся по сторонам, удостоверяясь, что вблизи нет врагов. — Что-то важное внутри тебя, то, что должны забрать твои братья, да?

— Прогеноиды. — Дыхание рыцаря было столь же грубым, как и ворчание цепного меча. Громадных размеров бронированная рука воина сжала плечо Андрея. Но в хватке уже не было силы.

— Я не знаю, что это, сэр рыцарь.

— Геносемя, — с кровью выплюнул Храмовник немеющими губами. Его глаза тускнели, полузакрытые, и закатывались. Стало ясно, что он ослеп. — Наследие!

Андрей кивнул Магерну:

— Помоги мне сдвинуть его. Очень важно, чтобы его братья нашли тело. Важно для их ритуалов.

— Император… — пробормотал рыцарь. — Император защищает!

Рука, сжимавшая плечо Андрея, обмякла и упала на геральдический крест на грудной пластине воина.

Еще раз встретившись глазами, портовик и солдат потащили мертвого рыцаря.

Мы погибаем.

Мы погибаем, рассеянные в порту, среди людей, оторванные от братского единства.

— Надень шлем, — говорю я Неро, не оборачиваясь к нему. — Не позволяй людям видеть тебя таким.

Со слезами на глазах наш целитель выполняет приказ. Список павших рыцарей передается с наручного экрана на ретинальный дисплей. Я слышу по воксу, как прерывается его дыхание.

— Анаст мертв, — выдавливает он, добавляя еще одно имя к уже сказанным раньше.

Я подался вперед, сильный ветер пытается вонзить когти в мою броню, треплет пергаментные свитки и табард. Мы на высоте нескольких сотен метров, готовые обрушиться на тварей внизу. Двигатели «Громового ястреба» низко рычат, замедляясь.

Порт под нами весь в руинах. Склады и доки горят — черные и серые, янтарные и оранжевые, — с небес зрелище такое, будто смотришь в пасть какого-то мифического дракона. Звуки ударов говорят о столкновении с землей очередных подлодок или о взрывах наших складов с боеприпасами.

— Хельсрич падет сегодня, — говорит Бастилан, облекая в слова то, что, должно быть, думаем все мы. Я никогда за более чем сто лет войны бок о бок с ним, никогда не слышал, чтобы он говорил что-то подобное.

— И не лги мне, Гримальд, — произносит он, деля со мной пространство рубки. — Побереги слова для других, брат.