Страница 117 из 119
— Иди, лиса, принеси немного масла, — сказал медведь.
Все вышли в сени. Лиса полезла было по стене под крышу, да упала на землю и притворилась, что не может вскарабкаться по стене.
— Очень уж высоко, я не могу залезть, — жалуется лиса.
Собака взялась помочь лисе. Подсадила лису. Вот взлезла она, и все внизу услышали из-под крыши писклявый голос лисы:
— Никакого масла тут нет! Есть только пустой батман.
Ей никто не поверил. Тогда лиса скатила вниз пустой батман. Глядят — и правда, батман пустой.
— К нам никто чужой не приходил. Кто это, бессовестный, сожрал масло? — зарычал медведь. — Сейчас же найти разбойника!
Долго они гадали, как найти вора. И вот что придумал медведь:
— Давайте разведем большой костер и рассядемся вокруг него. У того, кто съел масло, оно растопится и потечет наружу.
Так они и сделали: развели костер.
Вскоре они пригрелись у костра и уснули. Так как были уже первые зимние морозы, то крепче всех спал медведь.
Лишь одна лиса не спала. Видит она: по всей шерсти ее течет масло. Испугалась лиса, что это может выдать ее и тогда ей не избежать наказания. Решила она свалить свою вину на медведя: стерла масло с себя и обмазала им спящего медведя.
Когда они проснулись, увидели: все, как были, сухие, а у медведя шерсть в масле.
— Вот кто съел масло! — закричали звери и захотели наказать медведя.
— Не торопитесь! Тут какая-то хитрость, — сказал медведь. — Надо развести костер еще жарче и испытать всех снова.
Все согласились. Одна только лиса сказала, что не надо разводить костра, а то жарко будет.
Опять развели костер, и все расселись вокруг него. Медведь, по своей зимней привычке, опять захрапел. А волк, собака и заяц притворились спящими. На лисе опять стало выступать масло.
Лисица дождалась, когда звери заснули, начала опять стирать с себя масло и натирать им медведя.
Увидели это волк, заяц и собака, вскочили и с криком набросились на лису:
— Вот где настоящий вор! А еще прикинулась тихоней-сиротой!
Шум разбудил медведя. Ему рассказали, как было дело.
— Я не ела масла! Нет, нет! — отказывалась лиса.
Тогда все набросились на лису, связали ее, стали держать близко к огню за лапы и за хвост. Масло с нее так и потекло на костер.
После этого они сказали:
— Уходи сейчас же! Чтобы и духу твоего здесь не было. Нет тебе места в нашей дружной семье!
Лиса подхватила свой кумган и ушла скорее куда глаза глядят.
ПОЧЕМУ БАРСУК И ЛИСА В НОРАХ ЖИВУТ.
Белорусская сказка
Пересказ А. Якимовича, перевод Г. Петникова.
огда-то, рассказывают, не было у зверей и скота хвостов. Только один царь звериный — лев — имел хвост.
Плохо жилось зверям без хвостов. Зимой еще кое-как, а подойдет лето — нету спасения от мух да мошкары. Чем их отгонишь? Не одного, бывало, за лето до смерти заедали оводы да слепни. Хоть караул кричи, коль нападут.
Доведался про такую беду звериный царь и дал указ, чтоб все звери шли к нему хвосты получать.
Кинулись царские гонцы во все концы зверей созывать. Летят, в трубы трубят, в барабаны бьют, никому спать не дают. Увидали волка — передали ему царский указ. Увидали быка, барсука — тоже позвали. Лисице, кунице, зайцу, лосю, дикому кабану — всем сказали, что надо.
Остался один лишь медведь. Долго искали его гонцы, нашли наконец сонного в берлоге. Разбудили, растолкали и велели, чтоб за хвостом поспешал.
Да когда ж оно было, чтоб медведь да торопился. Бредет себе потихоньку, помаленьку — топ, топ, все кругом разглядывает, нюхом мед выискивает. Видит — пчелиное дупло на липе. «Дорога-то к царю долгая, — думает, — надобно подкрепиться».
Взобрался медведь на дерево, а там, в дупле, меду полным-полно. Забормотал он на радостях да и стал дупло выдирать, мед загребать, за обе щеки уплетать. Наелся, глянул на себя, а шуба-то вся в меду да в трухе!.. «Как же, — думает, — в таком виде пред царские очи являться?»
Пошел медведь на речку, вымыл шубу да и прилег на пригорке сушиться. А солнышко так припекло, что не успел мишка и оглянуться, как уже сладко захрапел.
Тем временем стали звери к царю собираться. Первой прибежала лиса. Огляделась по сторонам, а перед царским дворцом целая куча хвостов: и длинные, и короткие, и голые, и пушистые…
Поклонилась лиса царю и говорит:
— Ясновельможный господин царь! Я первая откликнулась на твой царский указ. Дозволь же мне за это выбрать себе хвост какой захочется…
Ну, царю-то все равно, какой хвост дать лисе.
— Ладно, — говорит, — выбирай себе хвост по вкусу.
Разворошила хитрая лиса всю кучу хвостов, выбрала самый красивый — длинный, пушистый — и помчалась назад, пока царь не передумал.
За лисой прискакала белка, выбрала себе хвост тоже красивый, да только поменьше, чем у лисы. За нею — куница. И она с хорошим хвостом назад побежала.
Лось, тот выбрал себе хвост длинный, с густою метелкой на конце, чтоб было чем от оводов да слепней отмахиваться. А барсук схватил хвост широкий да толстый.
Лошадь взяла себе хвост из сплошного волоса. Прицепила, махнула по правому боку, по левому — хорошо бьет. «Теперь мухам смерть!» — заржала она на радостях и поскакала на свой луг.
Последним прибежал зайчик.
— Где же ты был? — говорит царь. — Видишь, у меня один только маленький хвостик остался.
— А мне и этого хватит! — обрадовался зайчик. — Оно и лучше, чтоб налегке от волка и собаки убежать.
Прицепил себе зайчишка коротенький хвостишко куда полагается, скакнул раз, другой и побежал веселый домой. А звериный царь, все хвосты раздав, пошел спать.
Только под вечер проснулся медведь. Вспомнил, что надо ведь к царю за хвостом торопиться. Глянул, а солнце-то уже за лес катится. Кинулся он со всех ног галопом. Бежал, бежал, аж вспотел бедняга. Прибегает к царскому дворцу, а там — ни хвостов, ни зверей… «Что ж теперь делать? — думает медведь. — Все будут с хвостами, один я без хвоста…»
Повернул мишка назад и злой-презлой потопал в свой лес. Идет он, вдруг видит — на пне барсук вертится, ладным своим хвостом любуется.
— Послушай, барсук, — говорит медведь, — зачем тебе хвост? Отдай его мне!
— И что ты, дядька медведь, выдумал! — удивляется барсук. — Разве можно такого красивого хвоста лишиться?
— А не дашь по доброй воле, силой отберу, — буркнул медведь и положил лапу на барсука.
— Не дам!.. — закричал барсук и рванулся изо всех сил бежать.
Смотрит медведь, а у него в когтях кусок барсучьей шкуры остался да кончик хвоста. Бросил он шкуру прочь, а кончик хвоста себе прицепил и двинулся в дупле мед доедать.
А барсук от страха места себе не найдет. Куда ни спрячется, все ему мерещится, что вот-вот придет медведь, остаток хвоста отберет. Вырыл он тогда в земле большую нору, там и поселился. Рана на спине зажила, а осталась зато темная полоска. Так до сих пор она и не посветлела.
Бежит раз лиса, глядь — нора, а в ней кто-то храпит, словно подвыпил. Забралась она в нору, видит, там барсук спит.
— Что это тебе, соседушко, наверху тесно, что ты под землю забрался? — удивляется лиса.
— Да-а, лисичка, — вздохнул барсук, — правда твоя — тесно. Если б не еду искать, то и ночью бы не выходил отсюда.
И рассказал барсук лисе, отчего ему на земле тесно. «Э-э, — подумала лиса, — коль медведь на барсучий хвост позарился, то мой ведь во сто раз краше…»
И побежала она искать от медведя убежища. Пробегала целую ночь, нигде спрятаться не может. Наконец под утро вырыла себе нору, такую же, как у барсука, залезла в нее, прикрылась своим пушистым хвостом и спокойно уснула.
С той поры барсук и лиса живут в норах, а медведь так без хорошего хвоста и остался.
МЫШЬ И СОРОКА.
Сказка коми
Обработка Л. Микушева, пересказ А. Смольникова.