Страница 37 из 47
U-образную дужку Харуюки просунул в петли на двери вольера, потом вставил в основную часть замка – тот автоматически заперся. Подергав замок и убедившись, что он держится прочно, Харуюки повернулся к Утай.
– Синомия-сан, сейчас я тебе тоже передам код.
«UI> Большое спасибо».
Харуюки скопировал код из окна запирания и переправил его Утай. Только так можно было устроить, чтобы она могла кормить Хо, даже когда Харуюки рядом нет. И на этом сегодняшняя комитетская деятельность была полностью закончена. Харуюки сделал в файле журнала соответствующую отметку и отправил в локальную сеть.
Харуюки еще раз посмотрел на неподвижно сидящую в полумраке вольера сову: большие глаза на миг открылись, глянули на него и снова закрылись.
Теперь я тоже буду заботиться о Хо. Мой долг – делать все возможное, чтобы ему здесь жилось спокойно и счастливо.
Едва подумав так, Харуюки ощутил в груди напряжение, но в то же время и странное тепло.
Сжав кулаки, он стоял неподвижно – и тут в его поле зрения вновь появились розовые слова.
«UI> Итак, перейдем к следующей задаче, Арита-сан».
– Э… следующая задача? Но ведь комитетские дела на сегодня уже…
«UI> Комитет живого уголка тут ни при чем. Надо решить, что делать с "ИСС-китом" и Доспехом бедствия».
– …А.
От резкой смены темы мысли Харуюки на миг застопорились – он просто стоял и смотрел на фигурку Утай Синомии в платье.
Ну да, конечно же. Эта девочка – не только обожающая зверушек младшеклассница, но и – в первую очередь – один из старших офицеров первого «Нега Небьюлас», «Элементов», обладающий дистанционной атакой ужасающей силы Бёрст-линкер 7 уровня, «Жрица очистительного огня».
Накануне, вернувшись в реальный Сугинами после окончания командного боя, Харуюки еще какое-то время пребывал в ступоре. Он рассеянно смотрел на Утай, деловито отсоединившую от нейролинкера и убравшую в ранец кабель Прямого соединения, потом, придя наконец в себя, в лоб спросил о том, что волновало его с того боя.
«Синомия-сан, у твоего аватара есть "способность к очищению"? Ты можешь убирать объекты, которые паразитируют?!»
Однако ответ, который он получил, был туманным.
«UI> Даже если могу, это занимает много времени. Ты видел, как это происходит, – даже для маленького объекта нужно по меньшей мере тридцать минут. Чтобы избавиться от сильного паразита, на обычной дуэльной арене просто не хватит времени. В деталях я все расскажу завтра».
После чего Утай встала, напечатала «Мой дом уже рядом, дальше провожать не нужно», низко поклонилась и ушла в направлении стоящих рядом жилых домов.
Не без труда сумев совместить в мыслях жрицу, плавно танцующую посреди пылающей степи, и худенькую девочку, которую он видел сейчас, Харуюки кое-как разлепил губы.
– Эээ, в общем… короче, все эти разговоры сегодня… мы можем до семи в школе не закончить, поэтому у меня дома… В общем, мы решили, что Черноснежка-семпай и остальные, мы у меня дома соберемся, но… Синомия-сан, ты сможешь?
При этих словах брови Утай почему-то дернулись, и она напечатала свой ответ как-то нерешительно:
«UI> В таком случае я хотела бы воспользоваться твоим гостеприимством, но…»
– А… значит, у тебя все-таки строго насчет позднего возвращения, да?..
«UI> Нет, это совершенно не проблема, но… На этом собрании все нынешние члены будут? И сестрица Фуу тоже?..»
Сестрица Фуу – это, очевидно, Фуко Курасаки, она же Скай Рейкер. Ей передала приглашение Черноснежка, и она сразу согласилась. Харуюки утвердительно кивнул, и Утай еще более нерешительно опустила глаза.
Неужели они в ссоре?.. Хотя вчера в кабинете студсовета, когда Черноснежка и Утай рассказывали о прошлом, такого ощущения не было…
Не зная, что сказать, Харуюки крутил в голове эти мысли; но тут Утай со странной решимостью на лице приподняла обе руки и застучала по голографической клавиатуре.
«UI> Хорошо. Поскольку я приняла приглашение Сат-тин, с этой дороги уже не свернуть. Ну, идем».
И, помахав рукой Хо в вольере, она подняла переноску и зашагала прочь. Харуюки поспешно побежал следом. Взял у нее громоздкий ящик и тихо сказал:
– Это… если есть какие-то проблемы, может, сейчас мне расскажешь…
Но Утай лишь покачала головой и ничего не ответила.
Почему Утай Синомия так боится Фуко Курасаки?
Кристально ясный ответ Харуюки получил двадцать пять минут спустя – в гостиной семьи Арита на двадцать третьем этаже жилого дома в северном Коэндзи.
– У… Уиуууууууууй!!!
Этот крик – скорее, даже вопль – был первым, что издала Фуко, пришедшая на сегодняшнюю встречу позже остальных пятерых.
Бросив сумку на пол гостиной, она на полной скорости рванула к сидящей на диване Утай – только юбка от школьной формы затрепетала. Лицо Утай напряглось, а Фуко буквально набросилась на нее, облапила медвежьим объятием и снова воскликнула:
– Уиуууй, как же я по тебе скучала, Уиуууууй!!!
Высовывающаяся из-под Фуко тонкая правая рука, конвульсивно дергаясь, застучала по воздуху.
«UI> Прекрати, пожалйста, не ндо, сестица Фуу, здушмшь ведь».
– Ты так вымахала без моего разрешения!.. Но ничего, я все равно тебя буду тискать, как и раньше!..
«UI> Кто-нмбудт, спсит».
– Ааа, Уиуй… Уиууууй!!!
Впервые вижу опечатки в исполнении Синомии-сан.
Такая мысль промелькнула в голове у Харуюки, стоящего столбом у кухонной двери. Слева от него такими же обалделыми глазами на происходящее смотрели Такуму и Тиюри, справа снисходительно качала головой Черноснежка.
Битва на диване завершаться явно не собиралась, и Харуюки, с легкой дрожью повернув голову, тихо спросил у Черноснежки:
– Эмм, семпай. Ты говорила – из членов первого «Нега Небьюлас» ты в реале встречалась только с Фуко-сан и с еще одним человеком. Это была Синомия-сан, да?
– Мм… у тебя хорошая память. Да, так и есть.
– Но, семпай, ты еще говорила, что Фуко-сан была в реале твоей единственной подругой. Как-то противоречиво, мне кажется… То есть получается, что… на самом деле…
Черноснежка широко, но как-то натянуто улыбнулась и кивнула.
– В общем, ну… именно так. Мы с Утай, конечно, товарищи по легиону, но для Фуко Утай еще и… Как бы это сказать… – тут она прервалась, окинула взглядом всю компанию и продолжила тоном лектора: – Вы ведь уже знаете, почему у Фуко прозвище «МБР»?
– А, ээ, мне Нико рассказала. В территориальных сражениях она брала одного бойца поддержки и летела в тыл противника – вот поэтому.
Выслушав ответ Харуюки, Черноснежка утвердительно кивнула.
– Все верно. Когда передняя линия противника слишком выдвигается, это очень эффективно, но аватару поддержки, которого Рейкер берет с собой, изрядно достается. Его роняют с неба в подходящую точку, на него наваливается толпа противников, а иногда его вообще скидывают прямо на противника, как бомбу… Вы, наверное, уже догадались, что выполняла эту задачу Утай. Она была, так сказать, «личным аксессуаром Рейкер».
– …Аксес… суаром… – повторил Харуюки сквозь ставший непослушным рот. Он снова кинул взгляд на диван: протянутая, будто молящая о помощи рука Утай вдруг бессильно упала.
…Минуты три спустя.
Во главе стола – Черноснежка. По правую руку от нее – Тиюри и Такуму. По левую руку – Фуко и Утай. А прямо напротив – Харуюки. Все собравшиеся разом сели. На столе стояли чашки с черным чаем, приготовленным Харуюки, и большая тарелка с принесенными Тиюри сэндвичами, которые сделала ее мама.
Ветчинные сэндвичи, щедро наполненные латуком и пастромой, сырные сэндвичи, щедро наполненные чеддером, рукколой и спаржей, сэндвичи из черного хлеба с копченой лососиной – целая гора сэндвичей представляла собой великолепное зрелище. Утай, совершенно вымотанная сверхэмоциональным приветствием Фуко, смотрела на это изобилие квадратными глазами.