Страница 1 из 17

Последние дни Кондора

Грейди Джеймс

Джеймс Грейди

James Grady

LAST DAYS OF THE CONDOR

Печатается с разрешения автора и литературных агентств InkWell Management LLC и Synopsis.

Глава 1

«Здесь что-то происходит…»

Группа захвата взяла его под наблюдение в дождливый вечер, опустившийся на улицы Вашингтона, федеральный округ Колумбия, в тот момент, когда он, подняв капюшон, выскользнул из окованной медью двери черного хода Адамс-билдинг – одного из трех зданий Библиотеки Конгресса, где работал на должности, скрывавшей его истинное лицо.

Он увидел белую машину. Первый признак того, что это был именно автомобиль группы захвата, – тонированные стекла.

Второй признак: как только капли дождя упали на синий капюшон, накрывавший его седовласую голову, двигатель машины вдруг ожил и тихонько заурчал. Белый автомобиль был припаркован вопреки всем правилам прямо на углу Третьей и Эй-стрит, застроенной таунхаусами улицы, идущей от территории, занимаемой Конгрессом, в глубь жилых кварталов по соседству с Капитолийским холмом.

Третий признак: хорошо заметный в насыщенном влагой воздухе серый хвост выхлопа. Хотя двигатель продолжал работать, автомобиль, по затемненным стеклам которого стекали струйки дождя, стоял на месте, не вливаясь в плотный поток катившего мимо транспорта.

Четвертый признак: никто из работающих в расположенном поблизости здании горожан, покинув службу, не подходил торопливой походкой к автомобилю и не садился в него, целуя в знак приветствия сидящего за рулем супруга или супругу.

Пятый признак: он чувствовал присутствие группы. Специалисты по восточным боевым искусствам говорили, что взгляд врага имеет вес и человек в состоянии почувствовать давление этого взгляда. Кевин Пауэлл, которому перерезали горло в каком-то амстердамском борделе в тот самый год, когда в Иране рухнул режим поддерживаемого ЦРУ шаха, настаивал на том, что нужно прислушиваться к собственным ощущениям, доверять интуиции. Тот, кто этого не делает, утверждал он, рано или поздно будет зарезан где-нибудь на ночной улице. Или в один прекрасный момент с криком проснется в комнате со стальными стенами без окон. В этот вечер понедельника седовласый мужчина, стоявший под холодным весенним дождем на одной из улиц Вашингтона, федеральный округ Колумбия, чувствовал чужое присутствие и знал, что означает это ощущение.

Раз, два, три, четыре, пять. Словно пальцы руки, которая была группой захвата.

Он бросил взгляд налево, на тротуар, идущий вдоль Адамс-билдинг, шесть этажей и подвальные помещения которого хранили огромное количество информации и самых разнообразных тайн. Дверь позади него могла выдержать удар врезавшегося в нее на полном ходу автомобиля.

На Третьей улице показался человек. Казалось, он просто собирается пройти мимо Адамс-билдинг. Это был белый мужчина, темноволосый, около сорока лет, на вид служащий, в строгом костюме и галстуке, коричневом плаще и коричневых ботинках, явно не приспособленных для бега. Одна рука в коричневой перчатке сжимала зонтик, в другой мужчина держал мобильный телефон.

– Ты где? – довольно громко спросил он в микрофон у невидимого собеседника, плотно прижимая аппарат к щеке.

Мужчина вполне мог быть членом группы захвата, под видом безобидной телефонной беседы передающим остальным участникам команды некую информацию. Однако седовласый мужчина, стоящий на тротуаре, решил, что это не так. Это был бы уже перебор.

Человек с зонтиком и телефоном находился уже совсем близко, его коричневые башмаки разбрызгивали лужи на темном, мокром тротуаре.

Внезапно рядом с ним возникло сразу несколько прохожих, на вид обычных американцев, закончивших работу и торопящихся домой в этот вечерний час.

Если группа захвата, которая охотится за тобой, получила приказ на ликвидацию, в некоторых случаях лучше не пытаться скрыться, а сделать так, чтобы твое убийство было связано с повышенным риском демаскировки. Зная это, седой мужчина в плаще с капюшоном, сунув руки в карманы, двинулся прочь от Адамс-билдинг. Нет, он не побежал. Он смешался с группой из восьми прохожих, пятеро из которых прятались от дождя под раскрытыми зонтами.

Это был хороший ход – если только эти прохожие не входили в группу захвата.

В 2010 году израильтяне, чтобы ликвидировать в номере дубайской гостиницы одного из членов руководства группировки «Хамас», использовали команду из двадцати девяти агентов.

Разумеется, задание у группы захвата могло быть самого разного свойства – от ликвидации до обычного наблюдения. Вполне возможно, что ее участникам могли приказать похитить его. Так или иначе, вполне возможно, что сейчас, идя по улице в районе Капитолийского холма, он находился среди тех, кто должен был это сделать. Однако ни от кого из окружающих его людей не исходили флюиды охотника. Все спокойно дошли до квартала ресторанов, который располагался на Пенсильвания-авеню, неподалеку от трех похожих на замки зданий палаты представителей. Мужчина вдруг почему-то вспомнил, как он когда-то ходил с приятелями в шестой класс школы. Ему даже показалось, что он почувствовал специфический запах металла и машинного масла, исходивший от велосипедов проезжавших мимо других ребят.

«Мы все – дети на велосипедах, – подумал он. – Стайка беззащитных птиц».

Прохожие обогнали его и, словно почувствовав исходившее от него напряжение, все как один свернули в сторону. Но он не бросился бегом следом за ними. Раньше, в молодости, ему приходилось много бегать, в том числе на длинные дистанции, – до тех пор, пока тело не воспротивилось этому из-за болей в коленях, травмированной спине и простреленном левом плече. Это произошло, когда он ненадолго приехал в Вашингтон. А прибыл он в американскую столицу как раз тогда, когда представители власти, управлявшие страной, владеющей одним из самых мощных в мире арсеналов ядерного оружия, спорили, допустимо ли заниматься оральным сексом в Белом доме. Именно во время той командировки в Вашингтон во время пробежки боль во всем теле заставила его принять решение: он никогда больше не будет бегать ради удовольствия и поддержания себя в форме. И ему пришлось примириться с этой мыслью, которую навязало ему беспощадное время.

Вспомнив об этом, он вспомнил и о другом. О том, например, что в Бейруте у быстро бегущего по улице человека было больше шансов выжить, если рядом оказывался ребенок. Местные снайперы предпочитали стрелять именно по детям – это помогало выманить из укрытий сразу нескольких взрослых, которые, не выдержав, пытались оказать сраженному пулей ребенку помощь. У него возникло желание броситься вперед, чтобы укрыться в какой-нибудь арке, но здесь, вблизи пересечения Третьей улицы и Индепенденс-авеню, никаких арок не было. Не было ни арки, ни велосипеда, ни густого черного дыма от подожженных на уличных баррикадах покрышек.

Соберись. Ты не в Бейруте. В этот зябкий, дождливый вечер ты находишься в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия.

Не забывай об этом.

Это вполне в твоих силах.

Разумеется.

У тебя на хвосте группа захвата.

В конце концов, должна же у тебя быть профессиональная гордость. Заставь их поработать, чтобы добиться своего, – какая бы задача перед ними ни стояла.

На Третьей улице, отходящей от загруженной транспортом Пенсильвания-авеню, движение одностороннее. Минуя Индепенденс-авеню, она устремляется прочь из города, в сторону окраины, создавая иллюзию возможности бегства. Проезжая часть у тротуаров с обеих сторон плотно забита припаркованными автомобилями – как со стороны здания Адамса, так и с противоположной, той, вдоль которой выстроились сплошной шеренгой таунхаусы. Во многих из них разместились общественные приемные конгрессменов и штаб-квартиры их комитетов политической поддержки. Это удобно: пешая прогулка длиной в два квартала и продолжительностью всего четыре минуты – и член палаты представителей, только что находившийся на рабочем месте, оказывается в помещении, откуда он на совершенно законных основаниях может пользоваться телефоном для сбора денег на предвыборную кампанию. Любая машина…