Мелодия все звучит

Харпер поджала губы и уставилась в потолок. Это была ее обычная реакция в моменты напряженных раздумий, шла ли речь о точном оттенке каймы на занавесях или о решении наподобие нынешнего.

– Думаю, ты права, – произнесла наконец она. – И, несомненно, для того, чтобы подобрать мебель для квартиры, не понадобится много времени. Я так понимаю, это таунхаус, который находится в коттеджном районе Монклера в штате Нью-Джерси. Не так уж далеко от моста Джорджа Вашингтона. Полагаю, минут сорок суммарно. По крайней мере, путь не займет много времени.

Она оторвала листок бумаги от блока для пометок и протянула Лейн через стол.

– Вот номер телефона Эрика Беннета. Насколько я знаю, какой-то мелкий консультант по инвестициям время от времени поручает ему небольшие дела. Когда-то он отлично справлялся с работой в концерне «Морган Стэнли», но вынужден был уволиться после того, как все узнали, что натворил его дорогой папочка. Назначь ему встречу.

Лейн отнесла листок в собственный кабинет, села за стол и набрала номер. После первого же гудка ей ответил твердый звучный голос.

– Эрик Беннет слушает, – произнес он.

2

Неделю спустя Лейн и Глэди свернули с Меррит-аллеи под указатель, гласивший «Раунд-Хилл-роуд». Этот район считался одним из самых престижных в Гринвиче – который и сам по себе был одним из самых богатых городов Коннектикута. По шоссе 95 доехать было бы быстрее, но Глэди любила рассматривать из окна автомобиля стоящие у дороги особняки. Лейн сидела за рулем «Мерседеса» Глэди. Глэди решила, что «Мини-Купер» Лейн слишком скромен, чтобы припарковаться на нем перед особняком Беннетов.

Бо́льшую часть поездки Глэди молчала. Лейн давно научилась с уважением относиться к этому молчанию. Если начальница захочет завязать разговор – она сама выберет для этого время. Лейн, давняя поклонница королевы Елизаветы, мысленно сравнивала этот обычай с тем, что она слышала о королеве. Недопустимо обращаться к ней до тех пор, пока она сама не начнет беседу.

Когда они свернули под указатель, Глэди сказала:

– Я помню, как впервые приехала сюда. Паркер Беннет купил этот огромный дом. Человек, который его строил, разорился до того, как успел въехать туда. Дизайн этого особняка – просто квинтэссенция дурного вкуса. Я привезла с собой архитектора, и мы совместно переделали интерьер. Боже мой, у них в кухне была стойка, выполненная в виде саркофага. А в столовой они намалевали свою версию фресок Сикстинской капеллы – подлинное оскорбление для Микеланджело.

– Если вы не только занимались декором интерьера, но и архитектурными изменениями, это должно было стоить целое состояние, – заметила Лейн.

– Это стоило огромных денег, но Паркеру Беннету было все равно. И почему это должно было его волновать? Он тратил не свои деньги.

Поместье Беннета располагалось у залива Лонг-Айленд. Огромный дом из красного кирпича с белой отделкой был виден с дороги. Когда машина свернула на подъездную дорогу. Лейн заметила, что кустарник вдоль обочин не подстрижен, а лужайка завалена опавшей листвой.

Судя по всему, Глэди отметила то же самое.

– Полагаю, что садовник уволился одним из первых, – сухо прокомментировала она.

Лейн припарковалась на повороте подъездной дороги, и вместе с Глэди они поднялись на крыльцо. Массивная дубовая дверь отворилась, как только Лейн коснулась кнопки звонка.

– Спасибо, что приехали, – сказал Эрик Беннет.

Пока Глэди отвечала на его приветствие, Лейн изучала Беннета-младшего. Мужчина, обладающий столь впечатляющим голосом, был среднего роста и такого же среднего телосложения. На четырехдюймовых каблуках Лейн была с ним почти одного роста. Его светлые волосы изрядно поседели, но еще не начали редеть. Глаза у него были светло-карие. Изучив все, что смогла найти, по делу Беннета, Лейн осознала, что Эрик был более молодой версией своего отца – приветливого, милого человека, который обманывал других, отнимая у них накопленные ими деньги.

Глэди представила их друг другу.

– Моя ассистентка Лейн Хармон. А это Эрик Беннет, но ты, вероятно, уже догадалась об этом.

В ее тоне прозвучала ирония. Беннет коротко улыбнулся.

По своему обыкновению Глэди перешла прямо к делу.

– Ваша мать сейчас здесь, Эрик?

– Да. Она спустится через пару минут. У нее сейчас парикмахер.

Лейн помнила, что Энн Беннет больше не желают видеть в салоне, клиенткой которого та была много лет. Слишком много других клиентов выразили резкое нежелание общаться с нею, потому что их родные стали жертвами алчности Паркера Беннета.

Большой вестибюль производил впечатление заброшенности. Симметричные изогнутые лестницы вели на балкон, где вполне можно было разместить оркестр. На стенах вестибюля виднелись отверстия.

– Я вижу, драпировки сняты, – отметила Глэди.

– О да, верно, и за те годы, что они висели здесь, их стоимость увеличилась на двадцать процентов. Оценщик был ими доволен – равно как и картинами, которые вы приобрели для моего отца. У вас верный глаз, Глэди.

– Естественно. Я просмотрела виртуальную модель таунхауса в Нью-Джерси, который вы купили для своей матери, Эрик. Он весьма неплох. Мы можем придать ему изрядную долю шарма.

Лейн было понятно, что за тот год, что Глэди работала над особняком, у нее сложились вполне дружеские отношения с Эриком Беннетом. И сейчас Глэди в своей обычной стремительной манере начала обход первого этажа.

Расположенное слева от вестибюля помещение с высоким потолком явно было тем, что большинство людей назвали бы гостиной, но Глэди поименовала его «салоном». Окна с изящными арочными проемами выходили на обширные земли поместья, расположенные позади особняка. Вдали Лейн разглядела крытый плавательный бассейн и домик при нем, представлявший собой миниатюрную копию особняка.

«Наверняка этот бассейн просто олимпийских размеров, – подумала она. – И держу пари, он наполнен морской водой».

– Я смотрю, отсюда вынесли всю антикварную и сделанную на заказ мебель, – едко отметила Глэди.

– Еще один повод воздать должное вашему хорошему вкусу, Глэди. – На этот раз Лейн показалось, что в тоне Беннета прозвучала нотка горечи. Глэди не ответила на комплимент.

– В любом случае мебель из малой комнаты для отдыха куда лучше подойдет для нового таунхауса. Давайте взглянем на эту комнату.

Они прошли через роскошную столовую. Как и салон, она полностью была лишена мебели. По пути в дальнюю часть особняка Лейн увидела помещение, ранее явно бывшее библиотекой. Теперь там остались только полки из красного дерева.

– Я помню коллекцию книг, собранную вашим отцом, – обронила Глэди.

– Да, и он начал собирать ее задолго до того, как основал свой инвестиционный фонд, но, похоже, для правительства это не имело значения. – На этот раз тон Беннета вновь звучал небрежно. – Честно говоря, я хочу, читая книгу, иметь возможность держать ее в руках и не запятнать при этом ни золоченый обрез, ни иллюстрации. – Он бросил взгляд на Лейн. – Вы согласны?

– Целиком и полностью, – сочувственно ответила она.

Глэди показывала ей снимки комнат особняка, сделанные после завершения работ над интерьером. Каждая комната была обставлена в своей уникальной цветовой схеме, и в общем это создавало эффект уюта и очарования.

Но теперь в доме не было ничего очаровательного или уютного. Он казался нежилым, более того – брошенным. На полках книжных шкафов лежал тонкий слой пыли.

Они продолжали идти через особняк. Слева показалась симпатичная комната, в которой по-прежнему стояли удобные кресла и диван, круглый кофейный столик со стеклянной столешницей и пара раскладных столов красного дерева. Занавеси с цветочным узором были подобраны в тон обивке мебели. На стенах висели репродукции Моне в рамках, ковер в мягких зеленых тонах дополнял эффект уюта.

– Это была комната отдыха для слуг, Лейн, – пояснил Эрик Беннет. – Из нее был отдельный выход на кухню. До прошлого года у нас было шесть человек прислуги.