Страница 7 из 10
- Николаич, там радист что-то принял, зайди... - боцман панибратски хлопнул меня по плечу и шустро побежал вверх по трапу.
- Ну, что у тебя, - я вошел в каюту к Василию, хапнул с крючка у умывальника полотенце и вытер им мокрые волосы.
- Похоже, пятиватки какие-то любительские типа "Мидланда", тоже суета у них, готовятся к шторму, и похоже, этот шторм у них тут не первый, уж слишком как-то обыденно команды раздаются, будто не в первый раз... да вот, я записал немного, - Вася ткнул мышкой пару раз по экрану ноутбука и я прослушал короткий диалог на английском, но было понятно, что для всех участников разговора, а их было не менее четырех, английский язык не родной и один из говорящих был явно русский, так как "ё", "на", и "бля" для связки слов использовать больше некому.
- Попробуем связаться?
- Нет Вася, пока не надо, одно хорошо - есть большой анклав, а как до него добраться будем решать если выберемся из этой передряги.
- Сильная течь в моторном! - донеслось из динамика громкой связи.
... и началось! Я с момента Волны не испытывал такого страха перед морской стихией. Иваныч, хоть и успел развернуть "Аврору" и пытался оседлать то одну волну, то другую, болтало, качало и швыряло нас будто невесомых. С мачт сыпался такелаж, по правому борту часть лееров сломало, все, что было незакреплённое в каютах, на камбузе, в кают-компании и трюме, все скакало, подпрыгивало и летало от переборки к переборке, имея все шансы покалечить кого-либо из экипажа.
Сбив руки в кровь, я, Вася и мотористы ставим уже третий раздвижной упор, пытаясь "поймать" трещину по левому борту. Самую поврежденную часть борта кое-как зачеканили "пластырем" из брезента, пакли, досок, одного бревна и аварийных клиньев. Воды по пояс, мотопомпа надрывается и вот-вот заглохнет... В какой-то момент стало понятно, что вода больше не пребывает, и мы с Василием метнулись к ручному насосу и по очереди, налегли на рычаг, дабы ускорить процесс откачки забортной воды. Только сейчас обратил внимание на то, что я о какую-то железяку рассек себе колено, хорошо так рассек... не удивительно - падали и хлебали воду все неоднократно. "Аврора" приняла еще один удар, накренилась и по всему корпусу пошла жуткая вибрация...
- Что с валом? - из динамика под потолком донесся голос Иваныча.
- Скинь обороты Ивыныч! Корму развалит!
- Твою мать! - только и ответил Иваныч и отключился.
С божьей помощью, стараниями Иваныча и всего экипажа, "Аврора" кое-как вырвалась из штормовой зоны спустя почти пять часов борьбы с ветром, волнами и за живучесть. В скорости мы потеряли, идем на малом ходу, так как попытка увеличить обороты влечет за собой неимоверную вибрацию по корпусу.
- Не туго? - закончив с обработкой моего колена и наложив повязку, спросил наш судовой врач.
- Сойдет, главное мозг не задет, - ответил я и кивнул на Василия, который также сидел в кают-компании напротив меня с повязкой на голове, это он при очередном резком крене "Авроры" приложился головой о шпангоут.
По кают-компании начал расходиться нервный смех "отходняка".
- Ладно, пойду к Иванычу, подменю, - я поднялся и захромал на выход, но сначала зашел к себе в каюту и достал из тумбочки армейскую фляжку в брезентовом чехле.
Сосредоточенный, черный как туча и со значительно побелевшими висками, Иваныч стоял у штурвала, когда я поднялся в рубку.
- Давай порулю.
- Рули Серег... только это, я правую руку разжать не могу...
- В смысле?
- Не знаю, все тело свело...
- Так, ну-ка, открывай ротик... очень вкусное лекарство... - я обошел Иваныча и открутил пробку фляжки, - Давай, еще глоточек, наши хуторяне толк в этом пойле знают! Вот, молодец... теперь трубочку...
Достав из нагрудного кармана Иваныча трубку и кисет, я набил ее табаком, раскурил и протянул Иванычу, тот жадно схватил ее губами, сделал несколько затяжек... не знаю, то ли самосад крепкий, то ли растрогался так наш капитан от моей заботы, но в уголках его глаз проступили слезы.
- Вот и хорошо, давай-ка, один пальчик... второй...
Я помог Иванычу расцепиться со штурвалом и усадив его в капитанское кресло снова протянул флягу.
- Знаешь Серег... - сказал Иваныч спустя несколько минут молчания, - я же никогда, слышишь, никогда вот так сам не попадал... ну было по молодости, штурмана подменял, так то боевой корабль был! А тут... я если честно думал все, вас всех погублю...
- Ты справился Иваныч, и лучше чем ты, я не знаю ни одного капитана в этом мире, - я повернулся и подмигнул ему, - вырвались же!
- Вырвались, - Иваныч опустил голову, и громко вздохнул, - но к новому экватору я пойду теперь только на судне из старого мира, никаких деревянных новоделов!
- Согласен, с мореходностью у "Авроры" слабовато, пусть меж островами Архипелага "бегает", а нам надо что-то другое на роль флагмана выдвигать.
- А теория этого кришнаита, похоже, подтверждается.
- Отчасти да. Ну что, как рука?
- Да отпустило вроде, только пальцы онемевшие еще.
- Ты иди, спи...
- Да, пойду, - Иваныч еще раз приложился, закрутил пробку и отдал мне флягу, - только если что, сразу буди.
- Обязательно, - я снова отвлекся от управления и приборов и оглянулся на Иваныча.
Пирс на железке был свободен, и пришвартовались по-барски, то есть как получилось, так как руль у нас почти заклинило еще три дня назад. Иваныч намеренно загнал "Аврору" на отмель рядом с пирсом, судно уткнулось килем в каменистый берег и, чуть накренившись, замерло. Вымотались и устали все... Кроме того, что были трое увечных, не сильно, но с переломами, остальной экипаж отделался небольшими ушибами, испугом и весь переход занимался тем, что подменял тех, кто стоял на ручной помпе, потому как мотопомпа перегрелась и вклинила к исходу первых же суток болтанки.
- Иваныч, а как мы слезать с мели-то будем? - спросил я капитана, когда он дал команду заглушить двигатель.
- Никак! Пока с нашей верфи ребята сюда не прибудут и не устранят течи по трюму, а потом сдёргивать ее буксиром с мели и на буксире же тащить к Сахарному.
- Все так плохо?
- Да, не в те воды сунулся наш флагман, - хмыкнул Иваныч и как-то грустно улыбнулся, - но свою задачу он выполнил, и даже перевыполнил.
- Ладно, я к радисту, дам радио по закрытому каналу и...
- И спать! - договорил за меня Иваныч, а потом утопил кнопку громкой связи и сказал, - всему экипажу - благодарность от капитана... всем отдыхать, двенадцать часов!
Прежде чем завалиться спать, после того как я дал радио на Сахарный, сначала зашел к нашему врачу, чтобы перевязать колено, но тот спал прямо на операционной кушетке. Не стал будить, самостоятельно перевязался и побрел в свою каюту, в которой тоже, "без задних ног" уже дрых Юра. Вытянувшись на шконке и закрыв глаза, я слышал через открытый иллюминатор, как Иваныч вежливо посылает Сашу и бойцов комендатуры Железки:
- Мужики, все потом, у нас все живы и все кроме меня уже все спят... неделю на ногах с перерывом на пару часов сна - это тяжко, все позже Саша. Радио на Сахарный мы дали...
Саша что-то ответил, но я уже не слышал и провалился в сон.
440-й День.
Спал беспокойно, снилась какая-то муть... снова картинки из детства и солнце, настолько яркое и жаркое, что я проснулся оттого, что жутко хотел пить. Предрассветные сумерки достаточно освещали каюту, я поднялся с постели на ноги и сразу почувствовал ненормальность наклона палубы - сидим на мели с приличным креном. Юра вздрогнул и открыл глаза...
- Спи, я на камбуз, пить хочется.
Юра ничего не ответил и не пошевелился, его веки опустились и он снова, громко засопел. "Аврора" как вымерла, все просто смертельно устали и вымотались, даже на камбузе тишина и как следствие нескольких дней пережитого шторма полный бардак - на полу посуда, шкафчики тоскливо смотрят на меня перевернутым нутром, коряво распахнув дверцы. Я поднял с палубы эмалированную кружку с оббитой эмалью и налил воды из расходного бачка со стены, который держался на одном анкере, жадно опустошил кружку и сразу налил еще. Подошел к иллюминатору, открыл его и осмотрел пристань на Железке и щитовой барак дежурной службы, рядом с которым прохаживается караульный, а его напарник замер у трапа, спущенного с "Авроры" на берег.