Страница 86 из 99
— Ох ты ж еш твою, — сказал Бриггс, изучая карту на многофункциональном дисплее. — Если это не гребаная жопа мира, то я уже и не знаю. — Однако каждые двенадцать секунд — время, необходимое на полный поворот антенны — система предупреждения напоминала им, что вперед находятся источник угрозы.
— Внимание, радар раннего обнаружения, направление двенадцать, дальность пятьсот… Внимание, радар раннего обнаружения, направление двенадцать, дальность четыреста девяносто восемь…
— Да закройся ты, — сказал Бриггс и отключил звук.
За десятилетия, проведенные на командных должностях от младшего лейтенанта до генерала, Анатолий Грызлов научился обращать внимание на малейшее изменение шума, темпов движения или состояние личного состава командного пункта. Изменения были очень малозаметны — но достаточны, чтобы он проснулся и подскочил в кресле. Он ненадолго удалился в небольшой зал для совещаний, но даже после менее, чем часа сна, поднялся на ноги с ощущением бодрости.
— Что случилось, Степашин? — Рявкнул он, влетев в основную часть штабного помещения.
— Несколько частей ПВО докладывают о контактах с неопознанным противником, сэр, — ответил Степашин. Он быстро передвинулся к настенной карте. — Истребительные части в Петропавловске и Анадыре докладывают о потерях, один корабль в Охотском море атакован противорадарными ракетами.
Грызлов схватил длинный плоттер и проверил несколько линий на карте. С ликующим видом он указал на несколько временных пометок. — Я говорил вам, Николай — прямо по графику. Маклэнехэн насколько пунктуален, что по нему можно сверять часы.
— Все сообщения были о контактах с малоразмерными целями, — сказал Степашин. — Вы считаете, что приближается Маклэнехэн с бомбардировщиками?
— Не бомбардировщиками — пока нет, — уверенно ответил Грызлов. — Это «Стелсхоки», беспилотные ударные самолеты. Они могут нести ракеты, но их основной функцией является разведка. Я сказал вам передать четко и ясно, Николай — не использовать радары, или они будут уничтожены малозаметными самолетами. «Стелсхоки» запускаются «Мегафортрессами» и «Вампирами», но пока Маклэнехэн не готов к отправке тяжелых самолетов — пока не готов, но они пойдут в ближайшее время. Вероятно, пока они лишь запускали беспилотники.
Он указал на линии, уходящие к нескольким базам в Южной Сибири.
— Он там, Николай, и ваши люди должны быть готовы, — сказал он с блеском в глазах, указывающим на азарт. — Следующим предупреждением, которое мы получим, будет сообщение о главных силах бомбардировщиков, пытающихся прорвать нашу ПВО. Петропавловск может принять первую волну, но более вероятно, что это первыми об атаке сообщат снова узел обороны вокруг Анадыря, или Благовещенск, Владивосток, Сахалин или Магадан.
— Вы должны атаковать всеми имеющимися силами любую цель и обстреливать ее каждой ракетой, пока она не будет сбита или у вас не закончатся ракеты, — сказал Грызлов, тыча в Степашина сигаретой. — Мы можем достичь патовой ситуации или даже победы, если собьём один транспортный или малозаметный самолёт — всего один! Когда американцы поймут, что они не неуязвимы, они быстро вернуться за стол переговоров.
Во всем мире не было более желанной картины, чем посадочная полоса на выходе из густой серой пасмурности, особенно через лобовое стекло, покрытое разводами ледяного дождя. Пилот заправщика Ил-78 ВВС Российской Федерации выдохнул с облегчением, что, как ему показалось, слышали все, находящиеся в большом и шумном самолете.
— Kalyosa, nizhniy, — скомандовал он, и второй пилот потянул рычаг выпуска шасси. — Закрылки тридцать, переключатель зажигания включен. — Он уменьшил мощность и направился к торцу взлетной полосы, пока штурман взял в руки контрольный список «прерванный заход на посадку», готовясь зачитывать информацию пилоту в случае необходимости прервать заход. Но все выглядело так, как должно было. На полосе был легкий ветер, но дождь достаточно сильно ограничивал видимость, так что требовалась определенная осторожность.
— Я три-четыре-четыре, вижу полосу.
— Три-четыре-четыре, посадку разрешаю, ветер три-пять-ноль, скорость восемнадцать узлов с порывами до двадцати двух. — Пилот посмотрел за завесу дождя и увидел зеленый свет с аэродромной вышки, визуально подтверждавший разрешение на посадку.
— Разрешение на посадку подтверждено, — повторил пилот. Молодой и горячий штурман испытал огромное облегчение — потому что последние два дня творилось черт знает что. Дело было не только в почти невероятном ударе по США — пилот все еще не был убежден, что это был мудрый шаг, но уважал генерала Грызлова за то, что тот нашел в себе смелость дать тигру под зад.
Да нет, не под зад — а переломать тигру лапы и отпинать по полной программе.
Происходящее было действительно удивительно быстрым и радикальным преобразованием российской армии, в особенности, военно-воздушных сил. Они больше не будут остаточными на фоне наземных и военно-морских сил. Военно-воздушные силы преобразовывались из средства доставки и поддержки в глобальную и точную ударную силу быстрого реагирования. Никогда еще военно-воздушные силы не играли решающей роли в каком-либо сражении — это была их первая полная победа, и она, конечно, будет не последней.
Авиабаза в Якутске стала прообразом этой невероятной трансформации. В прошлом, Россия опиралась на огромные самолеты и множество огромных баз на всей своей огромной территории, чтобы обеспечивать топливом свои ударные самолеты. Большинство базы к востоку от Урала были заброшены, так как военное руководство рассматривало сибирские пустоши как препятствие, которого следовало избегать, а не пространство, которое следовало завоевывать.
Но так больше не будет. Воздушные заправщики правили Сибирью, возглавили эту войну против Америки и будут вести в будущее еще десятилетиями. С флотом заправщиков последних моделей, таких как Ил-78, в пределах досягаемости оказывался действительно весь земной шар. В Якутске базировалось также несколько бомбардировщиков и истребителей, как и на любой российской военной базе с достаточным местом для их размещения, но главными здесь были заправщики.
С базой заправщиков в Якутске, обеспечивающим мост между базами на западе страны и Северной Америкой, у России, наконец, появился шанс вернуть себе законный статус мировой сверхдержавы[115]. Генерал Грызлов — большинство российских военных до сих пор не называли его «президентом», твердо веря, было большей честью обращаться к нему по званию, чем по политическому титулу был одним из наиболее выдающихся деятелей в области авиации в истории.
Похоже, что остальная часть самолетов уже вернулась со своих заданий — стоянка была заставлена заправщиками ИЛ-78 и Ту-16, истребителями МиГ-23 и МиГ-29, даже виднелось несколько бомбардировщиков Ту-95 и Ту-22М[116]. Также, у торца взлетной полосы виднелись несколько машин охраны — необычно, не не слишком удивительно, учитывая повышенные меры безопасности. В окрестностях, похоже, была не слишком высокая активность, за исключением нескольких дозоров, в основном, на колесных бронетранспортерах с пушками и пулеметами на крыше[117].
— Штурман, запросить состояние полосы, — скомандовал пилот.
— Da, — ответил пилот и вышел на связь: — Вышка, видимость на полосе и состояние покрытия?
— Видимость на полосе две тысячи, — ответил диспетчер. Затем он поколебался и добавил: — Предупреждаю, состояние покрытия khudshiy. Повторяю, khudshiy. Кhudshiy!
Второй пилот Ил-78 посмотрел на командира экипажа с выражением абсолютного ужаса. Тот был сосредоточен на посадке в условиях ухудшающихся погодных условий, так что ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять и осмыслить сказанное вторым пилотом.
115
Все равно, несколько непонятно, какие проблемы были у российской стратегической авиации с достижением Северной Америки через северный полюс
116
Разумеется, какие подразделения? Российская армия — это же орда, у которой есть столько-то самолетов, которые размазаны по абсолютно левым частям. Ну, там у батальона три танка, пять БТР и стратегический бомбардировщик
117
У всех российских колесных бронетранспортеров вооружение находится в башнях, а БТР-82 с 30-мм орудием тогда еще не было.