Страница 11 из 11
Шернер старался записывать все это, про себя лишь внутренне удивляясь — надо же, прямо катаризм какой-то исповедуют в этих русских дебрях. Ермил тем временем продолжал:
— Вот оттого сейчас в мире и больше зла оттого, что песчинки, со дна моря принес Гоголь-Сатана. Оттого и человек и вышел таким…, да и с каждым годом хуже становится. Вотячье оно-то тоже в это все верит, у них Керемет с Инмаром землю творят — тож Сатана и саваоф по нашему. Но у них вера злее будет — у нас хоть саваоф сильнее Сатаны считается, а у них — что один, что второй силен и борьба у них конца и края не знает.
— Судя по тому, что я видел час назад — ты все таки больше согласен с удмуртами, чем с собственными соплеменниками — усмехнулся Шернер. Ермил искоса посмотрел на него и хмыкнул.
— Не суди того, чего не понимаешь — произнес он. — До бога высоко, до царя далеко, а вот до тех кто в лесу живет, в реках да болотах — близко. А от них уже и до Самого — рукой подать. Богу молись, а черта не гневи — так нас предки всю жизнь учили. Бога большевикиотменили, а вот черта — кишка тонка- Ермил посмотрел на немца, которому вдруг стал очень неприятен этот разговор и вдруг расхохотался. — да ты не боись, герр офицер, не боись. Вас-то Он любить должен, вы же народ сами к Хозяевам подталкивать будете, после сегодняшнего особенно. Вы главное поймите, чего Он от вас хочет, а тогда и дело у вас здесь пойдет на лад. Ну, а коль не поймете — Ермил осклабился — так меня спросите, я плохого не посоветую. Эй Степка, — крикнул он — ну-ка придай ходу.
Хлестнул кнут и лошадь резвее побежала вперед. В телеге позади Альфред Шернер продолжал беседовать с русским колдуном, делая пометки в блокноте. Огромная черная птица пролетела над дорогой, и ее путь отмечали на мгновение гаснущие звезды. Откуда-то издалека послышался протяжный волчий вой.