Нумерос 78

Может быть, Нацу-кун попросту врет? Можно, конечно, попросить его открыть коробку и посмотреть… Но заглядывать в подобную посылку Джиданбо что-то совсем не хотелось. А вдруг, как раз, и вправду?

— Что-то случилось, Джиданбо-сан?

Тихий вежливый голос отвлек стража от размышлений.

— Кира-сан! Вернулись с задания?

— Ну, да…

Появление лейтенанта третьего отряда неожиданно сильно обрадовало Джиданбо. Ведь теперь у него появился один весьма реальный вариант, как избавиться от вежливого, но слишком назойливого визитера.

— А? — от вида громадного стражника, радостно подскочившего на ноги со всем шумом и грохотом, сопутствующим данному процессу, Идзуру немного оторопел.

— Кира-сан! Окажите мне услугу!

— Я… С радостью, конечно, но…

— Нацу-кун! Познакомься, это лейтенант Кира Идзуру, — терять полученную возможность Джиданбо не собирался. — Он только что любезно согласился проводить тебя до поместья семьи Ку… до нужного тебе поместья!

— На что я согласился?!

— Джиданбо-сама! Это же отличная новость! Кира-сама! Спасибо вам огромное!

Что непонятное и зеленое уже закружилось вокруг лейтенанта, не давая ему возможности для отступления и подталкивая в сторону моста.

— Я всегда знал, что офицеры Готея самые отзывчивые люди в Сообществе Душ! Еще бы! Разве можно быть нехорошим человеком на такой ответственной работе? Конечно же, нельзя! А главное, как удачно! Я ведь и вправду не знаю дороги! Первый раз в Сейретее! Кстати, Кира-сама, меня зовут Нацу! Ах, да Джиданбо-сама меня уже представлял! Вы, значит, из третьего отряда? Третий это, кстати, по классу или, просто, по нумерации? А то я знаю некоторые структуры, где это дело совмещают. Вы, Кира-сама, что-то грустный какой-то? Устали после задания? А что за задание? Хотите я вам хороший анекдот расскажу? Сразу развеселитесь и полегче станет…

— А… Я… Ну… — Идзуру удавалось вставлять лишь что-то односложное в паузах между фразами, которыми Нацу трещал буквально без умолку.

Глядя вслед этим двоим, Страж Белого Пути довольно выдохнул. Однако кое-что из подробностей последнего разговора невольно напомнило о себе, заставляя Джиданбо вновь помрачнеть.

— Говорить в открытую, конечно, нельзя, — пробормотал великан. — Но в открытую я и не буду. Так, вскользь поспрашиваю… Ну, мало ли, кто что когда подмечал…

Как я и рассчитывал несчастный лейтенант удрал от меня спустя минут десять. Гнаться за ним мне не захотелось, да и предлог Идзуру сочинил вполне себе складный. Кому же еще, в самом деле, теперь, когда здесь нету Гина, приглядывать за рощей хурмы на территории, подведомственной третьему отряду? К тому же, перед всем этим Кира, разумеется, якобы случайно, узнал и о содержимом моей посылки, и о том, кому же она предназначена. Вот такой из меня хранитель чужих несуществующих тайн.

За неимением гида, я устроил себе прогулку по Сейретею в вольном стиле, вдоволь налюбовавшись на роскошные дома за высокими белыми заборами и другие местные достопримечательности. Жаль только фотика с собою не было. Старый мне Улька так и не вернул, а подцепить где-нибудь новый мне помешала встреча с Сой Фон. Заодно было присмотрено пару мест, что числились в том списке заданий, который за пять минут до отъезда подсунул мне Ичимару.

Последним пунктом экскурсии стало здание Академии шинигами, от которого в этот час уже расползались во все стороны веселые стайки учащихся. Миновав широкую площадь и пробравшись к местному аналогу информационного стенда, я прилепил поверх деревянных табличек листок бумаги и, насвистывая, двинулся обратно, посматривая по сторонам в поисках подходящих людей.

Незатейливая надпись на оставленной бумажке гласила примерно следующее:

Будущий шинигами! Отправляясь на задание в мир живых, помни!

Трамвай обходят — спереди!

Автобус — сзади!

А капитана Зараки — стороной и как можно дальше!!!

Кстати, именно последний пункт я и собирался нарушить в ближайшее время. Получить информацию о расположении нужного казарменного комплекса, удалось, набившись в компанию двух симпатичных студенточек. Поначалу девчата поглядывали на меня как-то насторожено. Но отношение сразу поменялось, как только выяснилось, что я лучший друг (все еще не закончившегося) детства капитана Хицугаи. Ну а после того, как я пообещал подарить им фотографию сонного «Широ-куна» сразу после побудки, меня потащили дальше чуть ли не на руках. Кстати, обещания надо держать…

Тепло распрощавшись с тайными фанатками няшных капитанчиков, я вступил на опасную территорию, более известную как квартал отряда номер одиннадцать. Вероятно, бродить по этим переулкам можно было часами, благо топографический кретинизм считался здесь признаком хорошего тона, и спрашивать дорогу было все равно бессмысленно. Тем не менее, весь процесс поисков завершился практически сразу, едва приличия оказались отринуты, и я позволил себе взобраться на ближайшую стену. Нужный дворик с характерной фигурой на дощатой веранде обнаружился спустя всего три минуты плутания по скатам из желтой черепицы. Прыжок в густую траву, и уже ничто не отделяло меня от очередной изощренной формы самоубийства.

— Кен-чан! А кто это? — первой меня обнаружила, конечно, Ячиру.

Скучающему капитану, предававшемуся процессу созерцания закатного неба, на такого, как я, было накласть с высокой башни. И это меня вполне устраивало!

Еще на подходе вытащив из плечевой сумки заготовленные подарки, я, весело улыбаясь, добрался до помоста, и вручил лейтенанту коробку со сладостями. После такого жеста дальнейших вопросов не последовало. Пока конфеты исчезали с пугающей скоростью, у меня получилось водрузить свою «посылку» на пол веранды рядом с Зараки. Усевшись на короб, я стал доставать капитану хотя бы макушкой до плеч. Что сразу же и не преминул отметить, ухватив со столика рядом с шинигами расписную керамическую бутылочку с характерным запахом.

Хлебнув из горла, я пришел к выводу, что все-таки японцы — редкостные извращенцы. А кто еще мог сделать своей традицией распитие такого напитка как сакэ, да еще и теплого? Эх, сейчас бы водочки да под селедочку. Или с сальцом и жареной картошечкой…

На мою последнюю наглость Кенпачи все-таки отреагировал. Брошенный искоса, взгляд единственного открытого глаза сам по себе придавливал не хуже бетонной плиты.

— Привет, — откликнулся я, допивая остатки гадости и поворачиваясь к чумазому розовому ужасу. — Ячиру-тян, нам с Кен-чаном надо поговорить серьезно. Так что вот, пойди пока, поиграй где-нибудь рядом.

Бумажный змей, украшенный яркими блестками и черепушками, был встречен на ура, и спустя пару мгновений по дворику уже носился радостный торнадо.

— Ну, и кто ты такой? — поинтересовался, наконец, Кенпачи с заметной ленцой.

— Нацу, — с таким собеседником разводить политесы смысла не было никакого.

— И какого лешего ты приперся?

— Хочу обсудить с тобой один такой очень важный вопрос, Кенпачи. Который, кроме меня, никто поднять не решится. Считай, что я твоя совесть, давно потерянная в детстве, и прекрасно жившая до этого дня отдельно, но вот теперь решившая вдруг пробудиться по одной немаловажной причине. Кенпачи, твоя жизнь сплошное сражение, да к тому же и лет тебе уже немало…

Занятно, а сколько ему и вправду? Так-то по внешнему виду ни за что не поймешь. Вон, дуб какой вымахал! Интересно, а если его срубить, то по кольцам годовым можно будет определиться? Не, навряд ли…

— Вот и скажи мне, капитан, ты задумывался хоть раз о том, что будет с ней? — мой палец указал в сторону скачущей Ячиру. — После того, как ты найдешь того самого-самого достойного врага?

Ответом мне был лишь еще один скучающий взгляд.

— Ты только не подумай, что я лезу к тебе в душу, Кенпачи. Я не такой идиот, и слышал, что последний, кто пытался это сделать, в итоге туда же тебе и наплевал. Собственными зубами. Но неужели судьба этого существа совсем не заботит тебя? Ты вот себе хотя бы представляешь, что может вырасти из этого милого создания, если так и дальше будет продолжаться? Вот взять для примера Куротсучи.