Код Малевича

— Рок форева! — радостно заорал тот на всю квартиру.

— Воистину! — Григорий подмигнул Елене. — Хозяйка, мы сегодня есть будем или как?! Витек, иди мой руки и за стол. Сегодня устроим семейный просмотр каких-нибудь боевиков или дурацких мультфильмов, но после того, как сделаешь уроки.

— А ты мне поможешь сочинение придумать на тему «За что я люблю Императора»? А то я не знаю, что писать…

Мельник призадумался и почесал затылок. Пожалуй, он и сам бы не смог ответить на этот вопрос, равно как и на извечную загадку Чернышевского.

Пацан умчался со скоростью ретивого коня, получив легкий шлепок по заднице от матери, которая, в свою очередь, схлопотала такой же от возлюбленного…

.

.

Григорий стоял в коридоре и обнимал еще толком не проснувшуюся, но уже недовольную и всхлипывающую Елену.

— Да не реви ты! — Он погладил подругу по голове.

— А я и не реву! — ответила та, уткнувшись носом в джинсовую куртку Мельника. — Ты бутерброды не забыл?!

— Вот они, — лейтенант потряс полиэтиленовым пакетом.

— А попить? — не унималась женщина.

— Да взял, взял. Что ты, ей богу, как Карлсон?!

— Потому что ты мой Малыш! — Елена обняла гражданского мужа.

Тот закатил глаза и попытался освободиться.

— Ладно, хорош, а то я опоздаю на экспресс. Витьке привет от меня передай и скажи, чтобы в школе не хулиганил. Я недолго. Туда и обратно, как Бильбо.

Елена подняла взгляд и Мельник посмотрел в ее заплаканные глаза.

— Гриша, хоббит целый год где-то шарахался, и его едва не убили.

— Я больше и сильнее, не волнуйся, — Он поцеловал возлюбленную в лоб и освободился-таки от объятий. — Жди меня, и я вернусь!

Лейтенант подмигнул и скрылся за входной дверью.

.

День второй: «Welcome ту Московия!»

.

.

Месяц висел над домом «звезды» русландского шоу-бизнеса, едва не задевая своими рогами русалку-флюгер, что крутился на шпиле башенки. Весь коттедж был исполнен в стиле средневекового замка, что очень подходило к нынешней моде. Хозяйка особняка сейчас стояла в очереди на баронство, которое, понятное дело, не достается бесплатно и за красивые глазки. Но желающих получить титул оказалось слишком много, и ведущая программы «Перепих со мной» оказалась в самом хвосте. Давать взятки и перекупать место поближе к «кассе» — Анфиса жалела денег, а секс предлагал каждый первый, включая Мориса Боисеева, надеющегося на графство. Так что теледива, стиснув зубы и сверкая глазами от негодования, просто ждала своего часа. Об этом знала вся светская тусовка.

Сейчас Пехова, вальяжно расположившись на диване в гостиной, смотрела в огромный плазменный экран, что висел над пылающим камином, и всматривалась в эскиз своего будущего герба: на красном фоне песочные часы в форме женского тела. Низ в виде ягодиц, верх — шарообразный бюст. На сегодняшний день Анфиса являлась единственной представительницей слабого пола в шоу-бизнесе, кто обладал самой большой грудью. Последняя конкурентка в прошлом году пала жертвой маньяка, оставив ей «вау-вау» лавры. Естественно, это не могло не радовать. Имелась еще одна особа, некая Марья Герринг, которой проиграла бы и Сисинович, но Маша еще не успела закрепиться на иерархической лестнице столичного гламура, поэтому не шла в счет. Радостные мысли ведущей прервал звонок.

Пехова щелкнула пультом от телевизора, и на экране появилась картинка с наружной камеры видеонаблюдения. У ворот стоял черный «Мерседес». Анфиса вздохнула, встала с дивана и запахнула атласный халат. На прислугу ей не хватало денег, только-только на оплату счетов и поддержание имиджа «звезды», а отложенную на титул заначку она берегла как зеницу ока. Тут или баронство, или слуги. Пока все обязанности она выполняла сама, а вот когда долгожданная грамота за подписью Государя, подтверждающая ее высокородие, будет на руках, вот тогда можно раскошелиться на домработницу и лакеев, тем более, что к титулу прилагается единовременное пособие в миллион империалов.

По правде сказать, многие не понимали всей этой гонки за титулом, хоть и сами жаждали оный получить. Отстоять в очереди полгода, заплатить в казну два «ляма» деревянных, чтоб отбить только один, но… Понты.

Анфиса вышла на улицу, прошлепала в тапках на шпильках по выложенной дешевой тротуарной плиткой дорожке мимо стриженых газонов к воротам, вмонтированным в трехметровый кирпичный забор, и посмотрела в глазок.

— Кто там?

Раздалось покашливание и кто-то, не выходя из автомобиля, а лишь опустив тонированное стекло, ответил.

— У вас контракт на съемку в передаче «Ну и пусть говорят, нам-то что» горит. Зрители в зале, продюсер шоу нервничает и от этого чешется во всех неприличных местах. Только вас ждем.

— Твою мать! — хлопнула себя по лбу Пехова. — Совсем забыла. Я сейчас, только переоденусь.

Она уже, было, развернулась, чтобы молнией метнуться в гардероб, но ее остановил все тот же голос.

— Перестаньте, вы всегда прекрасно выглядите. В домашнем даже лучше, расположите к себе телезрителей. Кусочек секса никогда не повредит.

«И то верно, — подумала Анфиса. — Тем более это Первейший канал! Если засвечусь, как следует, может, предложат постоянную работу, а это куча «бабла», и плевать, что придется сделать татуировку с ликом Государя на правой груди. Надоели ночные эфиры на дебильном канале про «кто кого, где и как». Эти шоу даже не смотрит никто. А хочется чего-то настоящего, высокого. Например, вести передачу о том, сколько раз подряд могут африканские обезьяны-самцы в ливневый период… Когда же я себе мужика-то найду?!».

— Позвольте хотя бы ридикюль взять! У меня там жевачка и насос для подкачки жо… Я сейчас!

Пехова процокала на каблуках до дома, схватила с пола у двери сумочку и короткими перебежками, ломая ноги, вернулась к воротам. Створы, подчиняясь невидимому лучу пульта дистанционного управления, разъехались в сторону и через мгновение сомкнулись вновь. Дверь «Мерседеса» любезно открылась, и Анфиса забралась внутрь. Полы ее халата распахнулись, обнажая загоревшие в солярии бедра и интимную стрижку в виде змейки. Водитель успел это заметить в зеркало заднего вида, и «звезда» с наигранной смущенностью прикрылась.

— О! Вы сами за рулем?! — удивилась Пехова, узнав в шофере известного ведущего Первейшего канала, так сказать, будущего коллегу по цеху.

— Приходиться все делать самим. Надежды на холопов никакой. По дороге «бомбить» начинают и вечно опаздывают минимум на два часа, — водитель включил передачу и прежде, чем вдавить педаль газа в пол, развернулся и направил на теледиву шприц-пистолет для вакцинации, с помощью которого ветеринары усыпляют бешеных собак и безумных кошек.

— А что это?! — округлила глаза Анфиса. — А зачем?

— Занадом, — коротко ответил шофер и нажал на спусковой крючок.

Раздался пшикающий звук, и шприц со снотворным вошел в силиконовую грудь Пеховой, как нож в масло, и та тут же забылась крепким и сомнительно-здоровым сном. Мужчина еще раз посмотрел в зеркало и усмехнулся.

— Смерть — это долгий сон, а любой сон — это здоровье. Вывод: смерть — это здоровье, и скоро его будет у кого-то хоть отбавляй, — и неизвестный стянул резиновую маску, которая представляла собой лицо ведущего Валдиса Плеша.

Резина взвизгнула, оставив на асфальте черные следы.

.

.

Действие снотворного стало проходить. Голова ужасно болела и, казалось, расколется надвое. Пехова попыталась сглотнуть, но рот пересох, как у алкаша после новогодней ночи, отмеченной отборным миксом одеколона и туалетной воды. Пелена с глаз спала, и они потихоньку стали привыкать к мраку. Сидя на прохладной земле, Анфиса прищурилась, чтобы лучше видеть, и огляделась. Вокруг серые кирпичные стены, металлическая дверь, потолок, под которым крохотное, с сигаретную пачку, отверстие, через которое пробивался тусклый лунный свет.