Кремль 2222. Тобольск

В последнее время у Павла периодически возникало ощущение, будто бы он слышит обрывки чужих мыслей. Он никому об этом не говорил, даже отцу. И без того его считают странным, а тут еще глюки… Крысопсы бывают очень догадливыми, это всем известно. Но не может же он мыслить, как человек?

Он снова взглянул на Рекса. Тот уже полез вперед, стараясь ступать по заржавевшему остову теплоцентрали – чтобы не вязнуть в слизи и потрохах погибших тварей.

– Сновид, а ты чего задумался? – бросил Крот. – Какой-то ты сегодня квелый.

– Душно здесь. И вонь такая – аж глаза слезятся. Продышаться бы.

– Да, смердит тут хлеще, чем от дохлого нео. Потерпите немного, парни. Вот осмотрим колодец и вернемся в главный коллектор. Там сквознячок, и воздух почище. А вонь от червей – это они такие пахучие.

– Я вот чего не пойму, – произнес Павел, вытягивая вперед факел. – Здесь же несколько месяцев назад разведчики проходили. Как они могли не заметить червей?

Лейтенант отозвался не сразу.

– Я уже думал об этом. Есть у меня одно соображение… Но надо сначала до колодца добраться. Смекаю, тут ходу всего ничего. Вот там и разберемся.

Павел, как и другие бойцы мобильной группы, знал, что в конце коридора находится смотровой колодец. Из него по территории кремля когда-то расходились инженерные коммуникации: трубопроводы и силовые кабели. Сейчас они, понятно, превратились в труху и ржавчину. Но суть не в них, а в том, что наверху колодца был чугунный люк.

Нео, по каким-то причинам, не придавали этому обстоятельству значения. Возможно, из-за того, что люк засыпало многолетним слоем мусора. Возможно, им и в голову не приходило, что в Тобольске найдется сила, способная атаковать их крепость из-под земли. Но люк был. И он открывался.

Разведчики выяснили это еще зимой, когда первыми преодолели подземный семикилометровый путь от Промзоны до кремля. Они тогда слегка приоткрыли люк и задвинули на место – чтобы не встревожить раньше времени нео.

Теперь мобильной группе предстояло наверняка удостовериться в том, что люком может воспользоваться штурмовой отряд. О конкретных деталях штурма кремля Павел не знал – не его ума дело. Но он догадывался, что битва за крепость с оккупировавшими ее нео может начаться очень скоро – не зря же люди столько времени обустраивали тоннель от Промзоны…

До колодца они добрались через пару минут. Он оказался совсем близко, но продвижению мешали личинки червяков, то и дело появляющиеся под ногами; а некоторые висели по стенам, цепляясь за крюки и остатки силовых кабелей. Были они совсем мелкими, длиной максимум в ладонь крупного мужчины, и малоподвижными – не столько прыгали, сколько дергались, сокращая и выпрямляя свои кольчатые туловища. А некоторые просто сваливались сверху, норовя зацепиться за плечо или ногу.

Самые крупные и шустрые черви, видимо, погибли в грызне с багами и заключительной схватке с людьми у входа в боковой коридор. Но оставшаяся мелкота тоже представляла немалую опасность, ибо острые зубы имели все, а пасти открывали не по-детски – с кулак. Поэтому подвергались тщательному истреблению – ведь совсем скоро по этому коридору пойдет ударный отряд. И путь должен быть чистым.

Колодец представлял из себя железобетонную трубу диаметром примерно три метра и высотой около шести. На дне колодца копошились совсем уже мелкие личинки – числом с сотню или немногим более, – которых Сновид и Тощий, по приказу лейтенанта, споро нашинковали, как капусту. А затем еще и подавили сапогами – для надежности. Сам Крот в это время, забрав у Павла факел, внимательно осматривал стены колодца.

Затем, негромко присвистнув, показал рукой:

– Видите, у дна словно норы крысиные наделаны?

– Вижу, – сказал Павел. – Думаете, черви там прячутся?

– Не совсем так. Не прячутся, а зимуют. Теперь я, кажется, смекаю, почему их наша разведка не обнаружила. Понимаете, парни, черви зимой впадают в спячку. И перед этим зарываются глубоко в землю, чтобы от мороза не загнуться. Видите, всю стену у основания изгрызли, как только не обвалилась… А как теплеет, тут они и вылезают. Ну и начинают шебуршиться и размножаться.

– Здесь на дне кости попадаются, – сказал Тощий. – Даже крупные. Вот, смотрите.

Он подцепил на кончик мачете кусок кости. Он походил на обломок челюсти фенакодуса.

– Кости? – удивленно произнес Крот. – Откуда здесь кости? Их эти гаденыши давно бы уже в муку погрызли.

– Да она, похоже, свежая, – сказал лучник. – Они что ее, приволокли откуда-то?

– Погодь, погодь, – прервал лейтенант, ухватив себя за кончик русой бороды. – Погодь… Вот ведь, еж твою… Сдается мне, парни, что червяков нео подкармливают.

– Зачем?

– Эх, парни, плохо вас на курсах учат. Или сами ушами хлопаете. Прыгучие черви всегда свою территорию защищают. А те, кто их подкармливает, вроде как хозяева для них становятся. Ну, вроде как для прирученного крысопса человек.

Лейтенант мотнул бородой в сторону Рекса, деловито обнюхивавшего обломок кости. Тот сразу же насторожил уши и слегка наклонил голову.

– Хочешь сказать, нео специально подбрасывают червям объедки, чтобы те коллектор охраняли? – недоверчиво спросил Павел. – Неужто мохнатые такое сообразить способны?

– Может, и способны. А, может, просто ленивые. Отходы-то им куда-то девать надо? Они же не биороботы, чтобы все без остатка переваривать. Если пищевые отходы не вывозить, то кремль за столько лет до верхушки колокольни можно завалить. Смекаешь?

– Смекаю.

– Вот и я смекаю – мохначи когда-то нашли колодец и устроили там мусорную яму. А черви это дело прочухали, и начали отходы уминать. Удобно устроились, твари. Всем хорошо: и нео, и червям… Но сейчас не это важно. Важно, что люк свободно открывается. Значит, и мы можем отсюда выбраться, когда лестницу принесем.

– А что с норами делать? – спросил Тощий. – Вдруг оттуда еще черви повылезают?

– Черви там вряд ли до сих пор сидят. Разве что личинки выползут. Эх, устроить бы тут дезинфекцию горючим газом, а потом дыры бетоном залить. Да времени сейчас на это нет, работники долго провозятся. И нео спугнуть можем.

Павел мысленно согласился с Кротом. Да, подпалить в коллекторе сжиженный газ было бы здорово – мертвых червей сожгли бы, и воздух бы от вони очистили. Технология убойная. Но хлопотная. И взрывной волной люк может вырвать, если малость не рассчитать. А шуметь раньше времени никак нельзя – штурм на носу. Вот возьмем крепость, тогда и здесь «дезинфекцию» устроим – чтобы даже запаха мутантов не осталось.

– Так что? Может, я за лестницей схожу? – спросил Тощий.

– За лестницей? – Лейтенант покачал головой. – Нет, пока она тут не нужна. Разведку проведем, когда стемнеет. Ты, Антип, сейчас в Промзону отправляйся. Доложишь, что дорога до кремля свободна.

Правитель посмотрел на настенные часы. Часов в Промзоне было двое – соорудили местные умельцы. Одни часы висели в Зале Совета, вторые в караульной комнате. Ориентируясь по ним, дежурный стражник каждый час отзванивал время ударами в колокол. А часы, которые висели в Зале Совета, сами имели бой. И они только что отбили шесть часов вечера.

Можно было начинать заседание, но Корней медлил. Волновался. Хотя и принял решение около часа назад – после того, как гонец принес известие от лейтенанта Крота. Тот сообщал, что мобильная группа «истребителей мутов» дошла до смотрового колодца. А это означало, что штурмовать кремль необходимо сегодня ночью. Откладывать еще на сутки нет смысла. Да и рискованно – вдруг нео что пронюхают? Они хотя и тупые, но чутье у них звериное.

К штурму кремля люди подготовились заранее. Даже время года было выбрано специально – так, чтобы угодить на период весеннего паводка. Только в это время мелкая речушка Курдюмка, бравшая начало на границе Промзоны и впадавшая в Иртыш неподалеку от Троицкого мыса, была судоходна. Настолько судоходна, чтобы по ней могли проплыть десяток небольших стругов с воинами. Другого способа скрытно перебросить к кремлю штурмовой отряд попросту не имелось.