Кремль 2222. Тобольск

– Давай по порядку, Бортник, – произнес он сухо и строго. – Кто, откуда, зачем? И не вздумай врать. Если почувствую, что юлишь, дыба у нас недалеко. А то свяжем и выбросим за стену – голодных мутов у нас тут много. Всякой твари по паре.

– Ни к чему мне врать, – глядя в глаза Ворону, ответил Бортник. – Сам я из «горных людей», приплыл с верховьев, где стан у нас был. А зачем… Затем, что жизнь свою спасал. И вас, тоболяков, предупредить хотел. Большая беда вас ждет. Ох, большая.

– Ну-ну, – сказал Ворон. – Большая беда, значит? Ну, излагай, не томи.

По словам Бортника выходило, что «горные люди» некогда обитали на Среднем Урале в подземных выработках. Перед ядерной войной там размещались склады государственного резерва, что помогло людям выжить на первых порах.

Впоследствии под натиском мутантов «горные» покинули родные места, постепенно мигрируя на восток. Двигались вниз по течениям рек, на лодках и стругах. В какой-то момент разбили стан на берегу Тобола, неподалеку от разрушенной деревни. Срубили острог, жили там несколько лет. Приходилось тяжко.

Община «горных» небольшая, а мутов много, и все на людей зубы точат. Прошлым летом от маркитантов, которые на стругах везли товар из Тюмени в Тобольск, услышали, что в Тобольске, якобы, есть община людей. Среди старейшин возник разговор о том, что можно было бы попробовать прибиться к тобольским – вместе-то легче выживать. Хотели даже разведчиков вниз по Тоболу послать, да так до конца навигации и не собрались.

А нынешней весной, совсем недавно, случилось несчастье. Едва прошел лед, как на реке появилась целая флотилия кораблей, галеры называются. А на тех галерах туча воинов плывет – сотни две, наверное, а то и больше. Но не людей. Хотя и похожи на людей, но на самом деле мутанты – по всему телу бляшками покрыты, как чешуей ящеры. А прозывают их шайны.

Об этих шайнах «горные» немного слышали раньше – от тех же маркитантов, которые про людей в Тобольске сказывали. По их словам, пришли эти шайны откуда-то с востока. Много их – орда. Куда и зачем идут – непонятно. Но всех безжалостно уничтожают, кто им на верность присягать отказывается.

Так вот. Появились они на реке под утро и сразу начали десант высаживать. Бортник в тот момент на берегу рыбачил, вместе с несколькими товарищами. Послали они одного гонца к острогу общину предупредить, а сами приняли бой, чтобы шайнов задержать. И заодно отвлечь, увести их в сторону от острога. Но силы, понятно, были неравны.

Дрались они с шайнами, пока могли, уводили за собой по берегу. А потом пришлось в лодку сесть и поплыть вниз по течению. Иначе бы шайны их всех на кусочки порубали. А дальше так и плыли, пока до Тобольска не добрались.

– И сколько же вас всего добралось? – спросил Ворон.

– Четверо нас было, – вздохнув, ответил «горный». – Но четвертый по дороге умер, от ран. На берег мы втроем вылезли. Один пошел на разведку, а я с товарищем остался. Ранен он был сильно, шайны из ружья подстрелили.

– Ранен?

– Да.

– А ты?

– Я тоже был ранен. Только оклемался уже к тому времени.

– Оклемался? Ну-ну, – процедил Ринат. – Ладно. И что дальше?

– Дальше на нас вормы напали. Товарищ мой погиб, а мне пришлось в лесок отступить. Думал, спрячусь до поры, но наткнулся на еще одну шайку. В общем, отбился, как мог… Но сил до конца не хватило. Спасибо, вон, вашему Павлу. Иначе мной бы уже муты лакомились.

Он посмотрел на Сновида и, тяжело вздохнув, замолчал.

– А третий человек куда делся? – продолжил допрос директор.

– Я ж говорю – на разведку ушел. Не знаю теперь, где он. Только он не человек…

– То есть? – Ворон насторожился.

– Ну-у… человекообразный.

– То есть – мутант?

– Ну-у… можно и так сказать.

– Так вы что, с мутантами дружбу водите? – Ринат снова, как и в начале допроса, прищурился и бросил многозначительный взгляд в сторону Павла.

– Почему дружбу? Сотрудничество, – сказал Бортник. – Мы со всеми сотрудничаем, кто к нам с добром приходит. Иначе бы мы не выжили. А тот мутант, он нормальный парень. И товарищ надежный.

– Товарищ, говоришь? – Ворон с недоумением покрутил головой. – Да-а, странные вы люди, «горные». Если вы люди, конечно, а не муты.

Повисла тяжелая пауза. Ворон сверлил глазами Бортника, а тот, с усталым выражением лица, смотрел в противоположную стенку. Пауза не нравилась Павлу. Он понимал настороженность Ворона: да, доверять никому нельзя – кругом одни враги. Но и Бортник ему чем-то нравился. Ну какой же он мутант?

– Ринат, – сказал Павел. – Чего ты привязался? Ну и что с того, что они с мутантами сотрудничают? Мы тоже крысопсов приручаем.

– Крысопсы, это звери. И наши помощники. Вспомогательные существа, короче. А он мута парнем назвал. И товарищем считает.

– Ну, мало ли как бывает… Его бы фельдшеру осмотреть. Видишь, ран у человека сколько.

– Вижу, – с недовольством произнес директор. – Но фельдшера пока звать рано. Надо еще разобраться, что это за тип. А с фельдшером успеется.

– Да не нужен мне ваш фельдшер, – в сердцах бросил Бортник. – У меня свое лекарство есть.

Теперь Ворон смотрел на чужака с удивлением.

– Какое еще лекарство?

Бортник засунул ладонь в сумку, прикрепленную к поясу, и достал оттуда небольшую плоскую баночку с завинчивающейся крышкой.

– Вот. Мазь на основе перги и пчелиного молочка. Восстанавливает поврежденные ткани и убивает любую инфекцию.

– Это от тех самых – земляных пчел? – неуверенно спросил Павел.

– И земляных, и серых.

– Так вы еще и пчел приручаете? – Ринат с многозначительным выражением лица покачал головой.

– Приручаем, – отозвался Бортник, не замечая иронии в голосе директора департамента. – А вы разве нет? Замечательная мазь. Можете проверить на раненых. У вас же есть раненые?

Он протянул баночку Ворону, но тот замотал головой.

– Пользуйся сам своей мазью, горный… человек.

Ринат явно не доверял Бортнику. И разговор уходил куда-то не в ту сторону. Павел решил вмешаться.

– А шайны эти самые… Они специально на вас напали?

– Не думаю. – Бортник, как показалось Павлу, взглянул на него с благодарностью. Тоже, видимо, чувствовал недоверие Ворона. – У нас община маленькая, зачем шайнам целый экспедиционный корпус посылать? Они о нас, скорее всего, и не знали толком. Думаю, они на Тобольск идут.

– Думаешь, или уверен?

– Да, пожалуй, что и уверен. Мы их видели разок, уже на подходе к Тобольску. Там есть такой длинный участок, где русло почти прямое, без излучин. Так вот, мы заметили их галеры, они шли под парусами. И скоро будут здесь. Вам надо готовиться к худшему – шайны несут смерть.

– Скоро, это когда? – вмешался в диалог Ворон.

– Они уже на подходе. Ждите их с часу на час. Максимум – вечером.

– Вот как? Ну, посмотрим… А в Тобольск-то вы почему направлялись?

– Как почему? А куда же еще нам деваться? Я же говорил: слышали о том, что люди здесь живут. Вот и хотели к вашей общине прибиться. И предупредить заодно…

– Прибиться, значит?

– Ну да. А что?

Ворон отошел к проему и, выглянув в комнату, громко произнес:

– Эй, бойцы, хватит баклуши бить. Возьмите этого… этого лазутчика и отведите в каземат. Пусть там посидит. Пока до вечера.

– Кандалы надевать? – спросил один из караульных.

– Кандалы? Нет, пока не надо. Просто закройте на замок.

Лазутчика? У Павла от изумления отвисла челюсть. Хотел что-то сказать. Но Ворон грозно зыркнул на него, и Сновид лишь сглотнул слюну. Лазутчик, надо же. Неужто проницательный дядя разглядел в чужаке что-то такое, чего он, Павел, упустил?

Едва стражники вывели Бортника из караулки – тот еле передвигал ногами, но все-таки шел сам, – Павел тут же спросил:

– Дядя, но какой же он лазутчик?

– Плохо ты еще знаешь людей, Сновид. Они такой лапши на уши могут навешать. Тем более, если это скрытые муты.

– Я все равно не понимаю. Почему ты решил, что он врет? Ведь эти шайны… Если это правда…