Ставка на бандитов

Спустя несколько минут Монах лежал в широкой кровати на чистом, пахнущем морозным утром белье в спальне сестер.

Едва голова коснулась подушки, он действительно ощутил огромную усталость от бурно проведенного вечера и тут же забылся спокойным сном.

Годы, проведенные в лагерях, тюрьмах и на пересылках, обострили его нервы до предела, что никак не способствовало безмятежному сну.

Поэтому он мгновенно проснулся от еле ощутимого прикосновения.

Чуть приоткрыв глаза, Фомин обнаружил лежащую слева от себя одну из сестер, внимательно рассматривавшую его морщинистое лицо. Вторая, стоя у спинки кровати, не торопясь снимала с себя одежду, оставшись полностью обнаженной.

Глаза Монаха жадно впились в по-женски зрелое тело. Упругая кожа отливала матовой белизной, белокурые волосы свободно падали на узкие плечи. При каждом вздохе молодой девушки высоко вздымалась налитая зрелой спелостью грудь с млечной округлостью розовых сосков. Подтянутый живот плавно переходил в манящую бездну черного треугольника, вершина которого скрывалась между парой стройных, красивых ног.

Погасив свет ночника, девушка легла по правую сторону Фомина. Через мгновение он ощутил на себе нежные девичьи руки. К нему прильнули жаркие женские тела, возбуждая плоть волнующими изгибами стройных станов и покрывшими его истосковавшееся по женской ласке тело страстными поцелуями.

Впереди Монаха ждала первая за двенадцать последних лет безумная ночь, ночь похоти, ночь страсти, ночь забвения…

ГЛАВА 6

В офисе Стародубцева, обставленном хоть и уютно, но по-деловому, мелодично зазвенел телефон.

Сняв трубку, Вадим устало произнес:

— Слушаю.

В динамике послышался хриплый голос одного из руководителей среднего звена группировки Алика Бугринова по кличке Бугор:

— Вадим, это я, Алик, здорово, — поприветствовал звонивший своего непосредственного начальника.

— Привет, Бугор, — отозвался Стародубцев, рассматривая новый выпуск автомобильного каталога, — какие дела?

— Нужно посоветоваться, — осторожно повел Бугринов, — тут такое дело. Гладышева, банкира, помнишь?

— Ну, — односложно ответил Вадим.

— Так вот, от него какой-то бывший зек нам стрелку забил, — сказал Алик.

— А чего он хочет? — Стародубцев не придал серьезного значения услышанной информации и, ожидая ответ, лениво почесал себя за ухом.

Звонивший откашлялся в трубку и решил выложить все начистоту.

— Честно говоря, я не знаю.

— Ну так какого хрена звонишь, — разозлился шеф на своего подопечного, — поезжай на стрелку, все выясни и подгребай ко мне. А то взяли за моду по телефону языки чесать.

— Понял, — отозвался Бугор и поспешно повесил трубку, не дожидаясь очередного нагоняя.

Бугринов с двумя подручными, долговязым типом по кличке Дылда и крепко сбитым парнем с маленькой головкой, глубоко сидевшей между широкими плечами, по прозвищу Кубик, вошел в офис банкира.

Там за широким начальственным столом восседал сам Гладышев, а кресло для гостей занимал немолодой мужчина щуплого телосложения с перечеркивающим левую щеку глубоким шрамом. Из-под нахмуренных бровей на вошедших смотрела пара внимательных, пронзительных глаз.

Это был Монах.

Бугор, приблизившись к незнакомцу, протянул руку и представился:

— Здравствуй, Алик.

— Привет, — ответил Фомин, отвечая на рукопожатие, — меня зовут Валера.

Бугринов представил своих спутников и уселся на пододвинутый банкиром стул.

— Я вот по какому делу попросил вас подгрести на эту стрелку, — стал объяснять Монах, — хотя, возможно, это не мое дело и я не знаю всех тонкостей ваших отношений. — Тон говорящего был вежливым и обходительным, авторитет даже старался лишний раз не переходить на жаргон, пока в том не возникло необходимости.

Бугор внешне очень внимательно слушал Фомина, но про себя решил, что вопрос не стоит и выеденного яйца, зря подъезжали.

Между тем Монах продолжал:

— Так вот, прежде всего я хочу знать, кого вы представляете?

Алик с нескрываемым чувством превосходства посмотрел на собеседника и чуть ли не по слогам произнес:

— Мы представители заикинской группировки, — он сделал паузу, давая переварить сказанное, а затем продолжил: — Слышал, наверное?

— Нет, — честно ответил Фомин и пояснил: — Я очень долго отсутствовал и многого не слышал, но это ни в коем случае не умаляет ничьего достоинства, — вежливо закончил он.

Тогда Бугор задал встречный вопрос.

— А кого представляешь ты? — Он в упор посмотрел на авторитета, но, встретившись с парой колючих глаз, поспешно отвел взгляд в сторону.

— Я? — Фомин искренне удивился. — Я представляю самого себя.

— А ты кто? — встрял в разговор Дылда — один из спутников Буїринова.

— Ну понятно кто, — улыбаясь протянул Монах, — человек.

— Хэ! — хмыкнул Дылда и, поглядев на приятелей, закончил: — Так все мы люди. Я спрашиваю, кто ты «по понятиям»: бизнесмен или бандит?

— А если я не тот и не другой? — поинтересовался Фомин. — Что, третьей категории не существует?

— Слышь, Бугор, — на этот раз Дылда искал поддержки у старшего, — может, этот мужик нам просто мозги крутит, а?

— Заткнись, — зло выпалил Бугринов.

В словах этого странного собеседника явно ощущался подвох, но какой, он не мог разобраться.

Не желая ударить в грязь лицом, Бугор повторил вопрос своего подручного:

— Ты, Валера, не крути, а ответь, кто ты «по понятиям»? Не будем же мы тереть о чем-то с фраером.

— Я уже сказал, что я человек, — повторил Фомин, — для нормальных людей, которые рубят в понятиях, этого достаточно, но если вам этого мало, тогда что ж… Я действительно не фраер, — я вор в законе, мое погоняло Монах. Если любопытно, наведите справки.

На лицах присутствующих отразилось крайнее смущение и неловкость.

Но больше всех удивился банкир. Ему и в голову не приходило, что его бывший одноклассник и друг детства Валерка Фомин настоящий вор в законе.

Преодолев волну изумления, Бугор с уважением и как можно тактичнее осведомился:

— А какое дело у тебя к нам?

— Да это и не дело вовсе, а так — просьбочка, — ответил Монах, как бы и не замечая никакой перемены в поведении собеседников. — Этот человек, — Фомин указал на сидящего за столом Гладышева, — мой давний школьный друг, я к нему очень привязан, и мне не хотелось бы, чтобы его оскорбляли или относились к нему как к голимому лоху.

Бугор, все поняв, зло уставился на банкира, который подставил его под разбор, как считал Алик, с крутым авторитетом. Про себя он решил при случае припомнить это Гладышеву, однако внешне пытался ничем не выдать своих эмоций.

Но перемена настроений Бугринова не укрылась от проницательного взгляда Монаха, и он предостерег:

— Если, не дай Бог, с ним произойдет какая-нибудь неприятность, я буду рассматривать это как личное оскорбление, — Фомин нисколько не заботился на этот раз о дипломатичности своего тона, — поэтому мне придется разбираться с вашим паханом.

— Да никто его не трогает, — вяло запротестовал Бугор.

— Это так, на будущее, — Монах сделал многозначительную паузу, после чего, желая расставить все точки над «і», продолжил: — Заметь, Алик, я не вмешиваюсь в ваши деловые отношения. Больше того, если банкир кроит от вас капусту, дайте ему немного по ушам, но только в этом случае, и ни в каком другом. Все. Надеюсь, мы поняли друг друга? — Вор в законе испытующе посмотрел на пацана. — Если возникнет необходимость встретиться со мной еще раз, вот мой телефон. — Авторитет написал на клочке бумаги несколько цифр и протянул его Бугринову.

Тот, пряча бумажку в карман брюк, понял, что разговор окончен, поднялся со стула и протянул руку Монаху:

— До свидания.

— Пока, — отозвался Фомин и добавил: — Удачи.

Когда за ушедшими закрылась дверь, Гладышев вопросительно посмотрел на старого приятеля:

— Думаешь, на них подействовало?