Рыжик-5

- Шо? - Люда подняла глаза, но видеть при этом не начала.

- Чего грустим, говорю? - пояснил Костик. - На дворе ещё лето, а у тебя уже осень наступила.

- Осень... - задумчиво повторила Люда. - Да, осень... - и неожиданно вынув нос из колен, продекламировала в абстрактное небо:

- Осень наступила, высохли цветы... - Она подумала немного, прислушиваясь к чему-то своему, и завершила могильным тоном: - Подожди немного, будешь там и ты!

- О, как! - отметил Костик несомненное превосходство её вариации, и они опять надолго замолчали, настолько надолго, что даже легендарного терпения сисадмина не хватило.

- Мне, конечно, неудобно прерывать твоё инфернальное погружение, но-о-о... я тут, понимаешь, сам слегка офигел...

Предполагалось, что Люда хотя бы заинтересуется, ибо если "офигел" даже Костик, это должно быть "офигительно" интересно!

- Так вот, - не дождавшись реакции, продолжил он, - Я тут сравнил кое-какие карты... глянь сюда, пожалуйста!

"И этот туда же... Как вы мне надоели!" - подумала Люда, но глаза на монитор подняла.

- Вот это - карта мощностей титон-берриаса [прим. - пограничные яруса юрской и меловой систем мезозоя] того района, про который ты говорила...

С третьей попытки Люда вспомнила, что речь идёт про достопамятную пьянку, после которой её жизнь так круто изменилась... А теперь вообще кончилась!

- Вот это - ваш любимый барьерный риф, который тянется через весь регион... - бубнил своё Костя.

- Не "наш", а "ваш"... - буркнула Люда.

- Кто из нас геолог? - картинно поднял бровь Костик. - То-то!.. Так вот, обрати внимание на это сгущение изолиний - здесь у нас самый крутой рифовый массив в титоне. А теперь посмотрим на ярус ниже, в киммеридж. Тут барьерчик был поменьше, зато - ОП! - "блямба" на том же месте! Смотрим ещё ниже - в оксфорд: рифчики, рифчики, рифчики... - ОП! - такая же "блямба"! Смотрим ещё ниже! Ну, тут фигня всякая... Переходим в палеозой, и сразу - в силур. Видишь линию биогермов [прим. - "рифов"]? Ориентация совсем другая... а "блямба" на том же месте. Да ещё какая - больше, чем в титоне! Но это ещё не всё...

Люда "внимательно" слушала, и если бы Костик хоть раз оглянулся, то выражение её унылого лица отбило бы ему всякий энтузиазм. Но он не оглядывался и поэтому увлечённо продолжал развивать идею.

- Сама понимаешь, такой перспективный участок не остался без внимания. И кроме бурения тут поставили хорошую геофизику. Вот данные сейсмики и - бздынь! - всё на том же месте имеем могучий выступ фундамента. А вот тебе гравиметрия и - хляпс! - там же имеем сурово отрицательную аномалию, считают, что это гранитный батолит. А вот ещё ко всему геохимия: марганец, ванадий, хром, никель, кобальт, медь и всякая другая хренотень. Микроэлементов - хоть ложкой черпай! Но и это ещё не всё...

Он, наконец, оглянулся и обнаружил у Люды такой несчастный вид, что сейчас же сбавил пафос, но излагать не перестал.

- В этом районе есть государственный заказник - ну, там, эндемики всякие, редкие виды. И где, ты думаешь, он расположен? Правильно, над нашими "блямбами" и "хренотенями". Но даже ЭТО ещё не всё...

Костик ещё раз оглянулся, нахмурился и потянулся за чайничком. Увидев заботливо протянутую пиалу, Люда поняла, что от неё ждут какой-то другой реакции, а не то мрачно-набыченое выражение, каковое она на себе обнаружила. Поэтому, она безропотно взяла чай и принялась его тихонько отхлёбывать. Возможно, стало легче.

- Ну вот, - продолжил Костик, убедившись, что "клиент" вменяем и способен воспринимать окружающую действительность, - а теперь самое интересное. Ты, наверное, слышала, когда училась, что ваш Пониженский университет - самый крутой в стране? И наверняка думала, что это просто трёп. А зря! Я сам проверил - из Понижена происходит чуть не треть нашей культурной и научной элиты, и среди них - десяток мировых знаменитостей, гораздо больше, чем из Столицы! И уж совсем интересно, что именно отсюда происходят воззрения о панбионике.

- Чего? - Люда, начавшая было слушать, болезненно скривилась.

- Ну, без поллитры тут не разберёшься, - признал Костик, - но если вкратце, то это теория, что понятия живой и мёртвой материи относительны.

- Угу... Пациент скорее жив, чем мёртв. Пациент скорее мёртв, чем жив. Или пациент жив, или...

- Не-не, не так радикально! - замахал руками Костик. - Всё гораздо элегантнее. Возьмём, например, камень...

- ...и кя-а-ак!.. - с надеждой продолжила Люда, но надежда её не оправдалась.

- Никаких "кя-ак"! - отрезал Костик строго. - А будешь шалить, надаю по попе!

- Ы-ы-ы... - скисла Люда.

- Так вот, сам по себе камень - мертвый, но составляющие его атомы - живые системы. И планета, состоящая из таких камней - тоже в определённом смысле живая...

- И гражданин от столкновения с камнем живой... в определённом смысле...

- Опять?!

- Бе-бе-бе!..

- Кстати, о птичках... в смысле - людях. Как раз очень интересно описано, послушай!.. Каждый атом нашего тела - живой, а вот молекулы - уже нет! В свою очередь неживые молекулы, соединяясь в клетки, образуют живую самоорганизованную систему. Сообщество клеток само по себе не является живой системой, а вот в виде нашего организма - сколько угодно. Ещё выше, организмы, в смысле люди, пока они не организованы, живую систему не представляют, а вот цивилизация - это уже живая система, способная к самоорганизации... Ты вообще слушаешь?!

Люда смотрела на него остекленелым взглядом и чувствовала, что смысл умных речей, словно кошка, - не даваясь в руки и гордо подёргивая хвостом, - проходит мимо.

- Попробуй представить, что Лес, - продолжил Костик, не вняв её мольбам, - на определённом этапе развития становиться уже не скопищем деревьев, а такой вот живой самоорганизованной системой. А твоя Миклуха, в свою очередь, является квинтэссенцией развития этой системы, как бы её разумом, и сама представляет своего рода живую самоорганизованную...

- Костя-а-а!..

- Да-да?

- Понимаешь, Костя, - решилась она объясниться, - всё это о-о-очень интересно... но мне это уже...

ШАНДАРАХ!!! Дверь сисадминской коморки с грохотом распахнулась, заставив и гостью, и хозяина испуганно вздрогнуть, а на пороге возникла, светя безумно расширенными глазами, растрёпанная и захеканная Юлька.

- ЛЮСЬКИН! БЕГОМ! - выдавила она, тяжело дыша и упираясь руками в косяк. - Нас в "поле" посылают!

- К-как - в "поле"? Когда? - выдавила Люда, с перепугу уронив ноги с лежанки.

- Уже!!! - гаркнула та, не оставив возможности для сомнений. - Машина ждёт!

- Ой, так я сейчас... только сумку... - засуетилась Люда, но и тут её грубо прервали.

- Нафиг сумки - мы сегодня вернёмся! - Юлька, наконец, отдышалась и бросилась хватать Люду за руку. - Валим! Валим! Валим! - потянула она, безо всякого сожаления сдёрнув подругу с места.

И провожаемая восхищённым взглядом Костика, Люда с топотом вывалилась из сисадминской.

Внутрь деловито урчащего "бобика" Люда влетела как птичка, в том смысле, что свободного места там было, как у той ласточки в гнёздышке. Она вжалась Юльке в бок, втянула ноги поверх лежащего на полу мешка и упёрлась затылком в брезенты, нависавшие из багажного отделения. Но только она устроилась, как гора вещей, чуть не до потолка громоздившаяся сбоку от Юльки, зашевелилась и голосом Олежки сообщила: "Держите!", после чего на колени девушек лавиной сползло по увесистому баулу. "Все?" - нетерпеливо обернулся с переднего сидения завхоз и, убедившись, что даже если бы не все, то всё равно меж тюками больше не влезет, барским взмахом руки скомандовал: - "Поехали!" Лёха сдвинул один рычаг, передёрнул второй и, деловито ухватившись за руль, плавно тронул с места. Зажатая в уютной "норке" между дверцей, Юлькой и баулом, Люда начала успокаиваться, а успокоившись - уверенно проваливаться в хандру.