Cena oshibki

Однако впечатляющая тирада капитана не возымела на никакого действия, лишь распалила ученого. В кой-то веке ему, одному из светил науки, виднейшему специалисту, перечил и пытался что-то доказать какой-то капитан звездолёта?

- Послушайте, любезный, - зашипел раненой змеёй Хаффнер, - давайте договоримся, вы занимаетесь своим делом, я и мои коллеги - своим. Я же сказал уже - опасности для "Ермака", для вашего драгоценного экипажа и для людей в целом нет, а то, что в результате наших действий уцелеет планета, по-моему, не плохо. Представьте себе, что это не Голиаф перед вами, а родное Солнце, которое вот-вот взорвётся. Вы тоже будете колебаться, имея технологии для предотвращения глобальной катастрофы, прикрываясь Этикой Абсолюта и тем, что, мол, естественный процесс жизни звезды прерывать нельзя?

- Подобные сравнения не уместны, мистер Хаффнер, и вы это прекрасно знаете.

- Подобное решать не вам, капитан, - огрызнулся ученый. - Уверяю вас, на научном совете ВКС будет принято решение, объективное, согласно сложившейся ситуации.

Лопатину вдруг стало очень страшно. Он на мгновение представил, к какому мнению придут учёные, что, в результате этого, предпримет прогрессивное человечество, и в какие возможные последствия это выльется. От чего-то Арсений Павлович совершенно не сомневался, что вмешательство человеческой цивилизации в жизнь системы Голиафа, обойдется катастрофой.

Однако, даже будучи капитаном новейшего звездолёта, Лопатин ничего не смог сделать с решением научного совета ВКС.

Исследования Давида продолжались еще полтора месяца, что называется, по инерции, однако больше синие призраки не нападали на человеческие транспортники. Возможно, потому, что люди пока еще не решались вторгаться глубоко в недра планеты.

Тем временем система Голиафа начала переносить на себе настоящий бум людской техники. Звездолеты глубинной разведки, службы безопасности, погранслужбы, крейсера спасателей и научно-исследовательские летающие лаборатории стали появляться на орбите звезды в огромных количествах каждый божий день.

Затевалось что-то очень крупное, и Лопатин, по долгу рассматривавший окрестные космические пейзажи из смотрового окна "Ермака", с каждым часом явственней и отчётливее понимал, что эксперимент необходимо сворачивать.

Вот только те, кто теперь стояли у руля научно-исследовательской экспедиции, делать этого явно не спешили.

Спустя еще три недели все подготовки к эксперименту по укрощению звезды были завершены, и система Голиафа замерла в ожидании.

Вокруг гипергиганта по его экватору в линию выстроились тридцать шесть кораблей, вооружённых специальными торпедами, которые при своей активации производили не взрыв, а антивзрыв, другими словами они были оснащены своеобразными генераторами черных дыр. Все это время ученые при поддержке больших вычислительных комплексов рассчитывали степень и глубину воздействия мини-коллапсаров на звезду, чтобы, в итоге, получился желаемый эффект, и гипергигант бы не превратился в гиперновую.

По задумкам научного совета выстрелить корабли должны были в тот момент, когда поле на планете Давида полностью спадет и, следовательно, излучение звезды станет максимальным. На всякий случай всем кораблям системы велели держать руку на пульсе. Проще говоря, при любой мало-мальски опасной ситуации звездолёты должны были уйти на струну не задумываясь.

Сам залп тридцати шести торпед оказался процессом в высшей степени не эффектным, да и видимых проявлений в атмосфере Голиафа особо зафиксировано не было. Однако вся регистрирующая аппаратура тут же начала фиксировать снижение показателей активности звезды: от её излучения, до температуры. Теперь всем становилось ясно, что эксперимент по продлению жизни небесного светила удался.

И в этот момент, когда тревога Арсения Павловича достигла своего пика, в кабине флагмана флота, которым до сих пор считался "Ермак", и где во время эксперимента находилось все научное и военное руководство экспедиции, объявился гость.

Удивление Лопатина было настолько сильным, что он не сразу сообразил - в каюте объявился ни кто иной, как синий призрак. Собственной персоной.

Появление представителя внеземной цивилизации произвело на людей настоящий шок. Облачко пульсировало, изменяло свою форму, словно негодуя - именно такая мысль почему-то возникла в голове у Лопатина. Центр этого сгустка сиял ярче, имел светло-голубой оттенок свечения, однако к своей периферии тело пришельца темнело, и призрака начинал оправдывать название, данное ему людьми.

Неожиданно Арсению Павловичу, да и всем присутствующим на капитанском мостике, показалось, что пришелец словно бы посмотрел на них, и от этого своеобразного взгляда многим стало не по себе. Подобный взгляд ничего хорошего не предвещал.

"Зачем вы это сделали?" - вдруг раздалось в голове мелодичное пение, нежное, ласкающее слух, удивительно красивое. Лопатин не сразу сообразил, что существо разговаривает с ними, используя, очевидно, телепатию.

"Вы, называющие себя людьми, и считающие себя развитой и высокоорганизованной цивилизацией, только что совершили самую серьезную свою ошибку. Вы обрекли Домен на разрушение, желая помочь, совершено не разобравшись в проблеме до конца."

- В чем наша вина? Мы всего лишь хотели спасти вас, спасти зародыши и систему, - срывающимся на визг голосом спросил Эрнц Хаффнер.

"Ваша вина в том, что вы слепо верите лишь себе, ставите собственные идеалы и догмы превыше законов окружающего мира. Ваша вина в том, что вы, не изучив проблему всесторонне, позволили себе сделать вывод, ставший, в итоге, фатальным для всех. Ваша вина в том, что вы считаете себя венцом творения, возводите собственную логику и этику в ранг Абсолюта, а, меж тем, это далеко не так. Вы даже не поняли, что мы не являемся коренными жителями планеты Давид, как вы ее назвали. Мы такие же исследователи, как и вы сами, однако мы всегда действуем так, чтобы наше исследование и познание мира не несло ему разрушение, что совершенно нельзя сказать о вас - людях".

- Но чем грозит всем наше действие? И почему вы не остановили нас? Почему предпочли просто изучать, не попытавшись даже вступить с нами в контакт?

"Опять вы говорите, руководствуясь только и исключительно своей этикой и нормами морали. Мы не вправе запрещать что-то кому-то делать, даже такое, что недавно совершили вы. И контакт нам с вами, по большому счету, был не полезен, а даже, в некотором роде, вреден. Люди относятся к так называемым цивилизациям, повышающим общий энтропийный уровень Вселенной, создающим Хаос, дезорганизующим правильные и упорядоченные системы. Однако, в силу законов той же Вселенной, вы, и такие как вы, тоже обязаны существовать, и ваша деятельность, в некотором роде, полезна, и это так же одна из причин, по которой мы не остановили вас. Что же касается последствий вами совершенной ошибки, то они катастрофические. Цена ошибки - архи велика, и за это заплатят все, в том числе и вы.

Давид - не планета, как вы думали. Давид - это редчайший артефакт космоса. На весь Домен таких систем, состоящих из гипергиганта и одной единственной планеты, наберется всего восемь. То, что вы видели в утробе, представляет собой ... что-то типа нейрона центральной нервной системы. Представьте себе, что Метагалактика, Домен, это существо, пусть это будет человек, если вам так проще мыслить. Так вот, отдельно взятый нейрон - это и есть Давид, и сегодня взрыв гиперновой должен был не уничтожить его, а перевести на следующий уровень существования. Если хотите, Голиаф должен был запустить процесс обновления сущего - это самая примитивная аналогия, однако действенная. Теперь же ближайшие крупномасштабные структуры Метагалактики обречены. Без действующего нерва скоро начнётся полное разрушение материи в этом секторе космоса и, скорее всего, Домен не уцелеет".