Страница 16 из 55
Во время войны мою семью эвакуировали и до сорок четвёртого я с ними не встречался.
Обменивались редкими письмами, ведь мы с женой после свадьбы так толком друг друга и не успели узнать.
В сорок четвёртом, когда они вернулись в Ленинград, я вырвался в краткосрочный отпуск, помиловался и потешился с женой, дочка близко меня не признаёт, какого-то дядю Колю вспоминает, тесть с тёщей косо глядят на грубого моряка, хотя к тому времени я был уже лейтенантом.
Уехал не с лучшим настроением, вскоре жена написала, что беременная, со второй дочерью познакомился уже через два месяца после её рождения.
Война закончилась, вернулся на Балтийский флот, поступил в военно-морскую академию, но для близких жены так и остался быдлом.
Может быть если бы жили отдельно, то всё и наладилось, но жена из-под маменькиного крыла никуда не хотела уходить и уезжать, поэтому я домой заходил, как на каторгу, но служба спасала, бывало до полугода в море болтался.
Может быть, до сих пор так бы продолжалось, но два года назад с интервалом в пол года ушли из жизни родители жены.
Казалось бы, в наших отношениях всё должно наладиться, но не тут то было.
В моей жене вдруг проснулась гремучая змея, а вскоре на горизонте появился другой мужчина, кто знает, может быть он и раньше у неё был.
Я не стал разбираться, у моряков это достаточно частое явление, развелись и разменяли квартиру.
Старшая дочь к этому времени уже была замужем и находилась на севере, а младшая не захотела оставаться с матерью и пошла жить со мной.
Вот, мы и теснимся с ней в двухкомнатной квартире, а жена в шикарной трёх и недалеко от Невского.
Мы с ней больше не пересекаемся, одна она или нет, меня это не интересует.
Фрося вдруг повернулась к мужчине, обняла его крепко за шею и поцеловала в губы, отстранившись, неожиданно выпалила:
- Вить, мне не надо никаких твоих обещаний и клятв, мне всё равно, что ты подумаешь обо мне, и что будет завтра, а сейчас пойдём ко мне в номер.
Ты как-нибудь постараешься проскочить, может быть сунешь дежурной пятёрочку...
Я так долго в жизни ждала и догоняла, а теперь не хочу терять ни одной ночки с тобой.
Завтра, может быть пожалею о своём поступке, а сегодня я хочу быть с тобой, принадлежать тебе, любить тебя...
21
Виктор нежно гладил по пышным волосам прильнувшую к нему женщину.
Её откровенное предложение, нисколько его не шокировало, но он боялся нарушить поспешными действиями романтику сегодняшней встречи.
Он мягко оторвал от своей груди голову Фроси и впился жадными губами в её смоченные солёными слезами уста.
Вдруг он отстранился:
- Фросенька, скоро действительно разведут мосты и жаль терять нам отпущенное судьбой время, давай поспешим к моей машине.
Держась за руки, словно дети, они почти бегом вернулись к Казанскому, где Виктор оставил свою Волгу.
В считанные минуты они подъехали к гостинице и после недолгих переговоров с дежурной, поднялись в номер.
Зайдя в комнату, Виктор тут же прямо около дверей притянул к себе Фросю и жадно стал целовать её в чуть приоткрытые от желания губы.
В номере были две отдельно стоящие кровати.
Виктор быстро по хозяйски сдвинул их вместе и, продолжая целовать, стал медленно раздевать вожделенную женщину.
Руки Фроси тоже в этот момент не бездействовали.
Она судорожными движениями снимала с него пиджак, распускала узел галстука и лихорадочно расстегивала пуговицы рубашки.
Их одежды вперемешку одна за другой падали вбеспорядке рядом с ними.
Виктор обернулся, нажал на выключатель и потушил свет.
Затем ловко расстегнул пуговки бюстгальтера, который безвольной птицей упал возле их ног и Фрося пылко прижалась своими пышными полушариями к широкой мускулистой груди мужчины.
Кровь застучала в висках, обоюдное желание буквально сотрясало их тела и Виктор подхватил на руки обвившую его шею Фросю и уложил аккуратно на широкое ложе.
Шесть с лишним лет Фрося не знала прикосновения мужчины к своему телу и поэтому руки Виктора мгновенно пробудили дремавшую в ней чувственность.
Она сладко стонала от касаний его рук и губ.
Её душа и тело открылись навстречу изощрённым ласкам и нежности поцелуев.
Пылающее лоно истекало сладкой истомой, она непроизвольно выгнулась на встречу мужскому телу, ища то, что принесёт ей верх наслаждения.
Виктор не заставил женщину изнемогать от желания, потому что и сам, возжелал так, что хотелось буквально выть от необузданной эрекции.
Проникновение буквально взорвало Фросю изнутри, сорвавшийся с губ громкий стон был похож на рыдания и тело полетело парящей птицей подчиняясь ритму взаимного желания.
Виктор вслед за Фросей выплеснулся низвергающейся из вулкана кипящей лавой и пульсирующими толчками, достиг почти одновременно с ней экстаза соития.
Осознавая свой немалый вес, Виктор хотел сразу же отстраниться и прилечь рядом, но Фрося держала его на себе крепко обнимая за шею:
- Не отпущу, ты сегодня мой и только мой, я не хочу завтра, я больше не хочу одинокого завтра, как я устала быть одинокой!
Но, вдруг резко отстранила Виктора и села на кровати, поджав к бороде колени:
- Ты, у меня уже четвёртый партнёр, а я, наверное, могу легко пересчитать, сколько раз я отдавалась мужчине.
Поэтому неважно, что ты ко мне чувствуешь, главное, что я очень и очень тебя хочу, мне очень и очень с тобой хорошо, а на остальное мне наплевать.
Виктор тоже присел на кровати и положил подбородок на плечо Фросе:
- Фросенька, на что тебе наплевать, я что-то не так сделал, не так сказал?...
- Нет, это я не так делаю и не то, что надо говорю.
Ведь мы с тобой только сегодня познакомились, а я уже отдаюсь тебе в дешёвом номере гостиницы, как последняя курва и мне нисколько не стыдно.
Ты, предлагаешь мне провести с тобой три дня, обещая интересную культурную программу, а я соглашаюсь без разговоров и сама затаскиваю тебя в свою постель, и более того, совсем не хочу из неё тебя отпускать.
Виктор вскочил с кровати, зашёл ненадолго в душевую и, возвратившись, начал поспешно одеваться.
Увидав заполошенный взгляд Фроси, тут же успокоил:
- Солнышко, ты такое сейчас наговорила, что без бутылки мы не обойдёмся, десять минут и я вернусь...
И он в одной рубашке без пиджака выскочил из номера.
И, действительно, он скоро возвратился, держа в одной руке бутылку армянского коньяка, а в другой коробку конфет:
- Прости, другого не нашлось поблизости, а к этому мы сегодня уже привычные...
И, видя, что Фрося хочет встать с кровати, замахал руками:
- Нет, нет, пьянка подождёт, сейчас я раздеваюсь и к тебе в объятия, вначале любовь, а потом уже разговор под рюмочку.
Виктор снова разделся, прилёг рядом с женщиной и без колебаний откинул простынь.
Он любовался Фросиными крупными грудями, поочерёдно целуя в каждый коричневый сосок, чуть их посасывая и покусывая.
Затем влажный язык бесстыдно обследовал все бугорки и впадины тела женщины, медленно скользя по бархату кожи...
Фрося лежала головой на подушке, прикрыв плотно глаза и тихонько постанывала от наслаждения.
Она не торопила мужчину, понимая, что никуда от неё он этой ночью уже не уйдёт.
И опять были сладкие стоны, и опять с губ срывался страстный шёпот, и опять руки и ноги обнимали тело мужчины, который не торопил на этот раз события, а старался доставить женщине высшее наслаждение, на что, совсем не надо было прикладывать особых усилий, Фрося раз за разом взрывалась огнём изнутри, истекая вожделенной влагой.