Карабкаясь по вертикали

- Привет, - шепчу, смущенно улыбаясь.

- Привет! - невольно вскрикнул, но, тут же, осекся; пристыжено усмехнулся, осмотревшись по сторонам, завидев реакцию школьников.

- Здравствуйте, Вячеслав Дмитриевич! - торопливо кричит какой-то мальчик.

- Здравствуй-здравствуй, - короткий взор на него, а затем снова на меня. - Что-то случилось? Или... что привело? Лика?

Ухмыльнулась сама себе под нос - не может поверить, мой родной, что я могла... и вправду, снизойти на личный интерес к нему, без вопроса по школе. Что дала слабину.

- Мы можем поговорить наедине? Когда у тебя уроки заканчиваются? Когда освободишься?

- А... - немного растерялся. - Да уже, в принципе, так только, кое-что в журнале надо было дописать. Но, то я завтра. Ладно. Пошли... - живо хватает меня за руку и тащит на выход.

Смеюсь.

- Забудешь же... до завтра. Да и вещи? Или ты без куртки? И сумки?

Улыбаюсь.

- Ой, да, черт... - замельтешил.

...

Пройтись по скверу к воротам, а потом вдоль дороги... бессмысленно наощупь прокладывая путь.

- Так что случилось? - волнение разрывало его изнутри, доводя сердце до бешеного ритма. Казалось, вот-вот и выпрыгнет из груди.

- Присядем, - махнула рукой на скамейку.

- Да, конечно, - живо подается вперед. Тут же бросает свою папку на сидушку и тыкает пальцем. - Садись, а то там мокро.

Смущенно улыбаюсь.

Тяжелый шумный вздох.

- Лучше ты присядь.

Обмер, побелев.

- Присядь, - уже более жестко скомандовала я.

Еще тягучая, упертая минута - и поддается.

Взгляд в глаза, но затем не выдерживаю - и отворачиваюсь в сторону.

Стою вплотную.

Тихо шепчу, но так... чтобы слышал, но только он.

- У меня рак.

Не шевелится.

Рискнуть кинуть на него быстрый взгляд - и тут же осекаюсь. Выпучил глаза до боли. Не моргает. Не дышит.

- Лечить можно... и буду, конечно. Только... смысла, говорят, особого нет. Затянется всё на года. Денег уйдет уйма. А вероятность удачного исхода - безумно мала. По крайней мере, если это будет происходить в нашей стране. Но, а... на не нашую - денег не хватит. Даже с учетом того, что нам с Ликой удалось скопить.

- Она знает? - могильным голосом произнес и невольно запнулся, поперхнулся.

- Нет. Еще нет. Но я ей скажу. Не сразу, правда... Мне надо все обдумать, разузнать толком... и...

- Сколько?

- Что? - обмерла я в удивлении.

Глаза в глаза.

- Всё. Сколько ВСЁ? - рявкнул на меня, словно я была... сама виновата во всем этом, словно я это... себя заразила... и теперь так нагло разрушила его мечты. - Денег, времени. Сколько?

Опускаю глаза. Шумно вздыхаю.

- Слав, это - неважно...

- МНЕ ВАЖНО! - вдруг резко сорвался на ноги и едва не кинулся на меня. Нервно затрясся. - Пусть тебе на меня ПЛЕВАТЬ! Но мне на тебя - НЕТ! И никогда не было! ПОНИМАЕШЬ? Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Кристин, БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ! Так что НЕ СМЕЙ мне тут указывать, что мне ВАЖНО, а что - нет. ЯСНО?

Впервые его видела таким...

Обмерла я в растерянности.

Странные чувства: и приятно, и необычно, и жутко, и страшно.

- Так что... СКОЛЬКО? - едва слышно, сдержанно уже.

Подавить слезы, запнуться. Сделай безумно глубокий, до боли, вдох - и ответить.

- Сколько времени... я не спрашивала,... и не хочу знать. А денег - так, что квартиру хватило бы... купить. В Израиле там какая-то революционная методика локального облучения, помогает буквально за несколько месяцев с огромной вероятностью, у нас же - если и затянется на года, то это - бессмысленная попытка остановить не останавливаемое.

Но денег все равно нет, и это неважно. Меня больше беспокоит то, что будет с Ликой. И я не прошу, чтобы ты взял ее под опеку, или еще что, ни в коем случае. Если... суждено будет...

- ЗАТКНИСЬ! - рычит.

Игнорирую.

- Если суждено ей будет остаться без меня, то, пожалуйста, будь ей другом. Может, совет какой,... когда совсем тяжко на душе станет. Чтоб ... она не осталась одна, как я когда-то... Слав, - попытка схватить его за руку, но вырывается. Отворачивается, пряча слезы. - Слав, прости меня,... но только тебе я могу верить в этой жизни.

Реву, болезненно смеюсь, давлюсь страхом.

- Как бы я не пинала тебя и не отметала, не знаю, почему... ты все равно рядом, ты искренен, ты чист - и всё это... нереально. Может, как всегда гадко в подноготной, как у меня было в жизни. Но я верю тебе, хочу верить... и прошу. Ни денег, ни заботы, только... дружбы. Хорошо?

(стирает слезы со щек, взгляд в глаза; шмыгает носом)

- Что за диагноз? Кто врач? Я хочу с ними поговорить.

- Зачем?

- Мне надо.

Смеюсь болезненно, сквозь плач.

- Слава-Слава, упертый мой Слава. Тебе хоть кол на голове чеши. А ты все равно следуешь своему плану.

- Кто врач?

***

Прошло уже пару недель.

Лике я так и не призналась, хотя... должна.

Лечение начала с каких-то таблеток, но на что-то более радикальное пока не решилась. Да и врач, почему-то, тянет резину.

И вот мы сидим в кухне. Кто чем занят: я еду готовлю, Лика - уроки делает.

Каждый сам в себе.

Звонок в дверь.

- Откроешь, а то у меня руки грязные? - виновато улыбаюсь дочке.

- Конечно, - живо срывается и к двери. Взгляд в глазок.

Обмерла. Перевела растерянный взор на меня.

- Кто там? - удивилась я.

- Вячеслав Дмитриевич.

Обмерла я, побледнев, предчувствуя жуткое.

А что... если выкрыет мою тайну? Я еще не готова,... не готова признаться вот так Лике в лицо, что я ее ... предала и вероятней всего... скоро брошу одну. Навсегда.

Нет. НЕТ!

Машинально качаю головой.

- Не открывай.

И снова звонок.

- Но он видел, что в окне свет.

- И я слышу вас! - вдруг звук оттуда.

Тягучие минуты рассуждений. Дуэль взглядов с дочкой, и сдаюсь. Живо подрываюсь с табурета, помыть руки, вытереть полотенцем - и к двери.

- Иди в зал.

- Ну, мам.

- Живо!

Кривится, но подчиняется. Забрать тетради, книги, пенал - и поплелась в комнату.

Еще один вдох для смелости - и провернуть барашек замка.

...

Пропустить гостя на кухню. Плотно закрыть за нами дверь.

- Слав...

- Вот, - вдруг ныряет в карман, достает толстую пачку зеленых купюр и бросает на стол.

Обмерла я в ужасе.

- Что это?

Облизался. Украдкой взгляд в глаза, словно боясь моего гнева, отрицания, непринятия.

- Твое с Ликой будущее.

Еще движение - и положил на стол какие-то странные документы.

- А это бумаги для больницы в Израиле. Я был у твоего врача. Он мне все доступно рассказал, втолковал. Нашел кое-каких своих знакомых... и...

- Деньги откуда?

Обмер. Взгляд потупил в пол.

- Неважно.

- МНЕ ВАЖНО! - ору. - Не надо мне никаких таких долгов, причем не только на мою шею! Ладно, со мной все ясно. Но ты, что будешь ты делать, чем отдавать, или зарплату учителям резко подняли?

- Я кое-что продал.

- ЧТО? ПОЧКУ?

Прожевал эмоции.

- Обратно я ничего не возьму. Да и не вернут. Первый взнос оплачен. Там дата указана, когда надо приехать. Гостиницу подобрали, переводчика тоже. Единственное, что сама подгадаешь, - так это конкретная дата вылета. Тебе виднее, как и когда лучше проститься с Ликой.

- А ее я, где оставлю? В детдоме? ИЛИ ГДЕ?

- Я могу присмотреть.

Обмерла я...

Тяжелый вздох.

- Что ты продал?

Глаза в глаза. Выигрываю бой - отвернулся.

- Неважно, я буду рад присмотреть за Ликой, если ей это надо, или, может, соседке проплатишь, если мне не доверяешь... Не знаю там... Неважно. Решай сама.