Страница 9 из 23
Глава 3. Август, 1991. Полдень.
- Сделаем перерыв,- предложил Барушин и пожаловался: - Глаза устают.
Чувствовалось, что старик, потрясенный увиденным вариантом неосуществившегося прошлого, собирается задать какие-то вопросы, но тут Новикова опять включила телевизор. По всем каналам шла одна и та же передача: дикторы наперегонки зачитывали очередные постановления и сообщения госкомитета нацспасения.
Перечень разрешенных к изданию газет. Указ о немедленном роспуске всех органов государственного и административного управления, не предусмотренных действующей Конституцией СССР.
На всей территории страны действительно лишь Союзное законодательство. Члены незаконных военизированных формирований, не сдавшие оружие в течение суток, будут считаться вооруженными повстанцами и подлежат расстрелу на месте.
Заявление министра обороны: в городах, где введено особое положение, комендантский час в выходные дни действует с 21.00 до 6.00. Жителям столицы, не имеющих пропусков военной комендатуры, запрещается появляться на улицах в пределах Садового кольца. Военные патрули имеют приказ без предупреждения открывать огонь по нарушителям.
Постановление №5. Неподчинение, равно как призывы к неподчинению распоряжениям ГКНС караются смертью. Для вынесения смертного приговора достаточно единоличного решения любого из членов ГКНС.
Постановление №6. ГКНС кооптировал в свой состав председателя Верховного Совета СССР, первого секретаря Российской компартии, председателя депутатской группы "Союз" и вице-президента Академии Наук.
ГКНС также санкционировал проведение митингов в собственную поддержку в городах Москва, Ленинград, в республиканских столицах и областных центрах. ГКНС приветствовал заявления председателя либерально-республиканско й партии, руководства Всероссийского Совета патриотических движений и ряда других общественных организаций, которые поддержали законные меры по установлению порядка и повышению дисциплины.
Исполняющий обязанности президента предостерег республики, желающие покинуть Союз в обход действующего законодательства: статус республик, нарушающих закон, будет понижен до областного, представительные органы этих территорий будут распущены директивным образом.
Затем на экране появился председатель Госплана (тоже член ГКНС), сообщивший, что готовится указ о значительном снижении цен на товары первой необходимости и о мерах по социальной защите малообеспеченных граждан. Следом выступил зампред КГБ и поведал о проведенной минувшей ночью операции по захвату главарей основных преступных группировок: люберецкой, химкинской, чеченской, солнцевской и прочих,- изъято полторы тысячи стволов нарезного оружия и около двадцати миллионов наличными. Потом началась трансляция митинга, где выступали самые разные люди, горячо и почти единодушно одобрявшие жесткие действия во имя спасения погибающего Отечества.
На этот раз вместо заунывной симфонии пустили клип известного эстрадного певца, но музыку заглушил грохот траков. Боязливо выглянув в окно, Барушин успел увидеть уходящие за поворот боевые машины пехоты. Он тяжело вздохнул и буркнул:
- Хотел бы я знать, чем все это кончится...
- Главное - чего с президентом случилось,- поддакнула Новикова.
- Хорошо кончится,- меланхолично посулил Антощенко.- А с президентом просто - едва отъехав от дачного комплекса, его автомобиль попал под гусеницы случайно проходившего мимо танка.
Нервно рассмеявшись, Светлана Петровна посоветовала не шутить столь мрачно. Завлаб в ответ улыбнулся так загадочно и многозначительно, будто имел достоверную информацию из самых высоких сфер. "Ерунда, чего он может знать! - раздраженно подумал Барушин.- Мелкая ведь сошка, сто верст ему расти до номенклатуры. Даже я ничего не знаю..."
- Я же говорю, такое происходит почти во всех наших моделях,- это Илья прервал свое суровое молчание.- Бюрократическая олигархия, погрязнув в невежестве, некомпетентности и коррупции, приводит экономику на грань стагнации. В попытках спасти свои кресла-кормушки, доморощенные реформаторы пытаются что-то подлатать, косметическими средствами придав режиму приятную видимость, но неизбежно садятся в галошу. А потом - переворот, коллективная диктатура, лихорадочные поиски харизматического вождя...
- А что потом? - заинтересовался Барушин.- Обстановка хоть малость улучшается?
- По разному бывает...- уклончиво сказала Новикова.
- Чего тут удивляться? - прежним ленивым тоном заметил Антощенко.Цареубийство - исконно русский инструмент демократического народовластия, простите за тавтологию... Я бы даже сильнее выразился: цареубийство есть инструмент демократии, единственно эффективный в нашей национально-политической атмосфере. Вспомните историю.
Разговор принимал нежелательный оборот, поэтому Барушин привычно сделал строгое лицо и потребовал объяснить ему, за каким дьяволом лаборатория взялась за этот странный дорогостоящий эксперимент. Антощенко выразительно поморщился, однако попросил Рудмана изложить глубокоуважаемому Георгию Тимофеевичу смысл эксперимента.
- Ну, что я могу рассказать...- замялся Илья.- В последнее время вошло в моду повторять: дескать, история не знает сослагательного наклонения. Мы же взялись исследовать это самое сослагательное... На любом переломе исторического процесса обязательно существовали какие-то альтернативы, которые остались нереализованными. Можно утверждать наверняка: впопыхах, подгоняемые обстоятельствами, народы и вожди неизменно принимают не самые лучшие решения - отсюда и все наши трагедии. Вот мы и пытаемся рассчитать оптимальный вариант развития исторических событий, чтобы найти такую модель, когда человечество и в первую очередь Советский Союз развиваются без особых катаклизмов. Постепенно, методом проб и ошибок вырабатывается наиболее благоприятный сценарий мировой истории...
- Это, конечно, очень интересно,- насмешливо сказал Барушин, довольный, что может поставить на место самодовольных умников.- Только вот смысла не видать. Допустим, вы когда-нибудь найдете такой идеальный исторический сюжет, когда всем хорошо и все довольны. Допустим... Но ведь наша-то сегодняшняя жизнь от этого ничуть не изменится! Останется лишь горькое чувство: могли, мол, и мы жить, как люди, да не сообразили отцы, в какую сторону следовало свернуть этак в одна тысяча пятьсот таком-то году...
- Позволю себе не согласиться,- с неожиданной твердостью возразил Антощенко.- Когда нам ставили эту задачу, речь шла о том, что в обозримом будущем институт имени Ландау завершит работу над так называемым "гравитационным тоннелем". С помощью этой штуки, якобы, можно будет влиять на прошлое, чтобы изменить историю в угодном для нас направлении.
От неожиданности Барушин даже вздрогнул: этот ничтожный доктор наук не имел права знать о работах, в суть которых были посвящены далеко не многие ответственные функционеры! Не имел права, но откуда-то знал... Между тем Новикова продолжила мысль своего шефа:
- Когда начнет действовать гравитационный тоннель, мы уже будем иметь наготове несколько оптимизированных сценариев. Выберем из них самый лучший и начнем менять исторический процесс, чтобы все шло близко к нашей модели...
- Ну, хорошо,- проворчал Барулин. - Но чем хорош, к примеру, этот вот вариант - сорок третий, или какой он там? Насколько я понял, он отличается от обычной истории только тем, что Гитлер в сороковом году принял немного другое решение насчет вторжения в Англию. Дальше-то что? Какая нам с того радость?
- Есть и другие сценарии,- Антощенко пожал плечами.- Можем продемонстрировать вам любую модель. Только имейте в виду: даже столь незначительное, как вам кажется, различие принципиально изменяет всю последующую историю... Давайте смотреть дальше - там сейчас самое интересное начнется.
Глава 4. Лавина "Эльбруса". Весна, 1941.
1.
Совещание в Политбюро продолжалось второй час. Наркомы и маршалы деловито отчитывались о подготовке страны и армии к будущим битвам. Пусть со скрипом, но исполинский военный механизм разворачивался, неуклонно наращивая ударно-оборонительную мощь