И пушек гром

– То, что мы не уклонялись от боя и сами искали его, делает вам честь, капитан, но зачем так было рисковать? Ведь этих столкновений можно было избежать?

– Можно было, – согласно кивнула Таиса, – но подумайте сами. Ходить по Кискайскому заливу нашим одиночным кораблям чем дальше, тем опасней. Да и вдоль побережья карберийских халифатов можно пройти только мощным конвоем, одиночные корабли и малые группы вынуждены брать далеко в океан. Мы показали, что даже одиночный альбионский корабль трогать не стоит. Да и настроение команды… Как вы его оцените?

– Люди готовы на всё, если прикажете, да и не только рядовые матросы, – офицер оглядел своих товарищей, собравшихся в кают-компании корвета, те одобрительно закивали. Офицер продолжил: – Мы все пойдём за вами в огонь и воду!

Таиса удовлетворённо кивнула, это тоже было причиной рискованных эскапад «Дельфина».

Таиса делала вид, что всматривается в океан, но на самом деле она давно почувствовала работорговца и приказала развернуть «Дельфин» именно в том направлении, теперь просто ждала, когда вперёдсмотрящий увидит тот корабль. Сейчас воды океана между Южным и Восточным континентами патрулировало более двух десятков альбионских кораблей. Их задача была не допустить восстановления численности рабов в Артарике. Работорговцы, почувствовав спрос, активизировались, не все плантаторы последовали примеру Иззекая Аткинса, а предпочли вести хозяйство по старинке, но для этого нужны были рабы, много рабов.

– Парус на горизонте! – закричал матрос с мачты и через пару минут добавил: – Похоже, работорговец!

Правительство Альбиона подошло к блокаде работорговли основательно, командам кораблей, задержавших судно работорговцев, выплачивалась денежная премия, и немаленькая! Поэтому все находящиеся на палубе «Дельфина» с надеждой посмотрели на Таису, та их не разочаровала:

– Идём наперехват! Работорговец или нет, там будет видно.

То, что это судно работорговцев, Таиса поняла ещё до того, как его увидела, она ощущала просто осязаемые эманации страха, ужаса и боли, исходящие от этого корабля. Обернувшись к стоящему рядом офицеру, Таиса приказала:

– Ранс, приготовьтесь к абордажу, мы не будем высылать досмотровую партию обычным порядком, сцепимся бортами, так чтоб десант сразу смог перебраться на их корабль.

– Но капитан, а если там не окажется рабов? – спросил лейтенант Грентон, помощник капитана «Дельфина». – Нас могут обвинить в пиратстве! Эти работорговцы, заметив нас, скорее всего, по своему обыкновению, сбросили рабов за борт, доказательств у нас не будет.

– Ранс, что-то подсказывает мне, что им сегодня крупно не повезёт, и они не успеют избавиться от живого товара, поэтому я и хочу провести досмотр как можно быстрее, – глядя на своего помощника, Таиса холодно усмехнулась.

Капитан, такой же неопрятный, как и его корабль (почему-то работорговцы почти не следили за своими кораблями и внешностью), злобно смотрел на быстро приближающийся корабль альбионцев. Решительность, а главное, скорость, с которой этот корабль шёл к судну работорговцев, внушали большие опасения.

– Боцман! – заорал капитан. – Рабов за борт! Быстро!

– Может, пронесёт, слишком они быстро идут. Похоже, останавливаться для досмотра не будут, – с некоторой ленцой ответил боцман. Действительно – куда спешить. Альбионцу надо будет лечь в дрейф, спустить шлюпку… Пока они дойдут, то от рабов три раза избавиться можно будет. Альбионцы, конечно, поймут, что на корабле были невольники, но… Рабов нет, улик нет, придраться не к чему.

– Я сказал быстро! – снова заорал капитан. – Задницей чую, что неприятностей нам не избежать!

Капитан работорговца сам не догадывался, насколько он предугадал дальнейшее развитие событий. Альбионец, вместо того чтоб лечь в дрейф, шел, не сбавляя скорости и, похоже, мимо проходить не собирался. Это очень было похоже на абордаж. Капитан мысленно похвалил себя, что дал команду избавиться от живого товара. Но когда уже стали ясны намерения патрульного корвета, на палубу выскочил бледный боцман:

– Капитан! Беда! Цепь заклинило! Не идёт!

– Как заклинило?! Как такое может быть?! Якорь вам в глотку, делайте что хоти…

Договорить капитан не смог, сильный толчок сбил его с ног, альбионский корвет таки пошёл на абордаж, после удара корпусом на палубу корабля работорговцев посыпались альбионские солдаты. Не прошло и минуты, как всё было кончено – большинство команды сразу сдалось, те же, кто этого не успел или не захотел, лежали на палубе в лужах своей крови.

– Как это понимать? – попытался хорохориться капитан работорговца, когда увидел альбионского коллегу. Это был невысокий стройный юноша, с пепельными волосами, собранными в хвост на затылке.

– Проверить трюм, они не успели сбросить свой груз, – скомандовал юноша в мундире капитана, не обращая внимания на возмущённого работорговца. Когда ему доложили об обнаруженных невольниках, пепельноволосый юноша повернулся к захваченным ловцам живого товара: – Каторга, пожизненно. Вы нарушили эдикт короля Георга Восьмого, но я могу вас от этого избавить.

Охраняемые солдатами и стоящие плотной толпой работорговцы подались вперёд, ожидая, что этот юноша предложит их капитану откупиться, а тот серьёзно закончил:

– Быстро вздёрнуть вас на рее, не хотите, ну как хотите, – альбионский капитан пожал плечами и приказал своим людям:

– В трюм их, заковать!

– Но там же чёрные! – заголосили почти все пленные.

– Кто ж вам виноват, что вы их туда загнали, – искренне изумился альбионский капитан, – разместили бы на палубе и в каютах, теперь бы в трюме сидели с комфортом.

Когда работорговцев увели, Грентон сказал:

– Черные их же убьют! Мы не довезём…

– Премию нам платят за корабль, – снова пожала плечами Таиса, – а привезём ли мы захваченную команду или трупы… А вот невольников надо покормить, это улика. Их мы должны доставить в целости, как доказательство того, что это действительно работорговец. Курс на форт Лэмис!

Когда открылся большой люк в борту и два матроса с трудом сняли стопор с начавшего вращаться ворота, то цепь, к которой будущие рабы были прикованы, пошла в это проём, увлекаемая каким-то тяжёлым грузом. Невольники, а среди них было много женщин, испугано заголосили – их начало тащить в океан сквозь открытый проём. Но цепь, сильно дёрнувшись, тут же остановилась, белые матросы с проклятиями попытались провернуть ворот, на который эта цепь была намотана. Но было похоже, что не только ворот заклинило, ещё и груз на том конце цепи, что уходил за борт, за что-то зацепился – Таиса подстраховалась, она не только намертво застопорила подъёмный механизм, но ещё и прилепила якорь к борту корабля. Если бы кто-то из матросов догадался выглянуть в большой люк, через который намеревались сбросить невольников в морскую пучину, то был бы очень удивлён – железный якорь висел словно приклеенный к деревянному борту судна. Но чтоб выглянуть, надо было пройти через весь трюм, набитый чёрными рабами, а они вряд ли оставили бы такую попытку безнаказанной. Матросы убежали, и вслед за этим корабль содрогнулся от сильного удара, с палубы послышалось несколько выстрелов и лязг сабель. Но вскоре всё стихло. Затем в трюм вошли вооружённые люди, но не те, что силой и хитростью заманили туземцев на свой корабль, вернее, вошли и те тоже, но они были без оружия. Направив на невольников ружья (те знали, что это такое, поэтому отпрянули назад), люди с оружием быстро приковали бывших хозяев корабля к общей цепи. Вернее не приковывали, а просто защёлкнули замки на кандалах (у невольников оковы крепились к цепи подобным же образом). Когда вооружённые люди покинули трюм, туземцы, не сговариваясь, бросились на тех, кто хотел сделать их рабами.

– Быстро же вы с ними разобрались, – это произнёс невысокий юноша, в одежде похожей на ту, что была на людях с оружием. Произнёс на одном из языков, на котором разговаривают люди с Ишвимолинокори, языке великого вождя-шамана, недавно покинувшего своё племя и ушедшего живым в леса счастливой охоты. Этот юноша зашёл в трюм сам, с ним никого не было. Зашёл и бесстрашно подошёл к туземцам, словно ничего не опасался, те настороженно смотрели на этого смельчака, ведь он же видел, что сделали с теми белыми, что были прикованы к цепи? А юноша, улыбнувшись, сказал: