Страница 6 из 41
- Не получится, - ответила Серая Шкурка. - Прекрасная Принцесса живет как раз по ту сторону Долины, так что нам, хочешь, не хочешь, придется ее пересечь. Трава будет цепляться за ноги, пытаться повалить на землю, а если ты схватишь ее рукой, поранит тебе пальцы. Знаешь, есть такая трава, о которую можно порезаться, если попытаться ее сорвать. Так вот, эта - такая же. Она ужасная. К тому же вечно что-то шепчет.
- Что же она шепчет?
- Это зависит от того, с кем она говорит. Особенно она жестока к детям несчастным, обиженным, одиноким и к тем, кто не верит в себя. Она тянет их вниз, режет им коленки, да так, что шрамы остаются на всю жизнь. Если прислушаться, можно различить ее шепот: "Ты - слишком толстый, ты - слишком худой, ты - дылда, ты - коротышка. Расправь плечи. Почему ты такой глупый? Подожди, дома я тебе задам. Вот дойдет до отца, тогда узнаешь. Ты лентяй. Ты эгоист. И врун. Почему ты так плохо учишься? Почему ты хуже соседских детей? Сделай то, сделай это, иди сюда, пойди туда, чтоб тебя было видно, но не слышно, слушай старших, подчиняйся, соглашайся..."
- Трава начинает шептать, стоит ребенку лишь подойти к ней, продолжала Серая Шкурка. - Она сводит детей с ума, режет им ноги, и следы от этих порезов не затягиваются и не исчезают.
Пока они разговаривали, из-за кустов у подножья холма вышла группка детей. Все они были в школьной форме, и у каждого за спиной висел ранец с учебниками. Маленьким было лет по семь, старшим - лет по четырнадцать. Они остановились у края Долины и прислушивались к шепоту травы. Идти по полю они боялись, оно казалось им просто бескрайним.
- Знать бы, как им помочь, - сказал Питер, Его внезапно охватила ненависть к траве, и он живо представил себе, как скосил бы газонокосилкой все это поле, чтобы трава никогда больше не цеплялась за ноги ребят.
Серая Шкурка догадалась, о чем он думает,
- Ее не скосить, - сказала она. - Я однажды пыталась, но трава вырастает быстрее, чем ты ее срезаешь, а уж я-то умею обращаться с косой.
- Стоя тут, мы вряд ли им поможем, - сказал Питер.
Он подбежал к лошади, вскочил на нее и галопом погнал вниз по склону. Серая Шкурка - за ним. Они мчались меж деревьев и скал, перепрыгнули через мелкий ручей и устремились к детям, стоявшим на краю поля под красным эвкалиптом. Многие дети плакали. Самый маленький мальчик порезал об острую траву руку и обмотал ее носовым платком: на платке виднелись пятна крови. Другой мальчик сильно порезал себе коленки, а у одной девочки на лбу был синяк - она ударилась, споткнувшись о невидимый в траве камень. Дети были напуганы и стояли, сбившись в кучку. Питер осадил лошадь возле них; они смотрели на кенгуру, как на врага.
Вдалеке, посреди долины виднелась еще одна группа детей. Те решились проложить себе путь через Цепляющуюся Траву, но, чем дальше они углублялись в сплетенную гущу стеблей и листьев, тем труднее становилось им идти. Трава неистово колыхалась вокруг них, из ее сплошной переплетенной массы вытягивались маленькие серые пальцы и раздирали детям руки и ноги. Постоянный шепот все нарастал, пока не перешел в громкое шипение, как у тысячи змей, когда они то бросаются вперед, то отступают.
По траве, поднимаясь и опускаясь серыми волнами, проносились темные тени, напоминающие тени от облаков. Становилось дурно от одного взгляда на эти сухопутные волны, которые, в отличие от волн морских, не освежали душу.
"Почему ты не можешь сдать экзамены? - шептала детям потревоженная трава. - Надо больше заниматься и меньше играть. Надо трудиться упорней. Кто не сдаст экзамены - останется без работы. Ты уже слишком большая, чтобы играть в куклы и прочие детские игры. Подумай о будущем".
Трава становилась все злее и злее, и дети стали падать и барахтаться в объятиях листьев и стеблей. Питер не мог больше ждать. Детям нужно было дать Волшебный Лист. Мальчик пустил лошадь в галоп, и она помчалась вперед длинными прыжками. В руке Питер держал Волшебный Лист, и трава, тянувшаяся к нему, съеживалась и увядала. Колышащиеся стебли расступались под копытами Мунлайт, увядая и шипя, словно их что-то сжигало.
Когда Питер нагнал детей, трава отпрянула от них и безжизненными плетьми легла у их ног. Ее шепот умолк.
Питер соскочил с лошади и вручил каждому ребенку по Волшебному Листу. Дети прекратили плакать и стали улыбаться.
- Вам больше нечего бояться, - сказал Питер. - Продолжайте свой путь. Пока у вас в руках будут эти Волшебные Листики, ничего плохого с вами не случится.
Дети побежали вперед, смеясь и танцуя. Питер проводил их взглядом, пока они не достигли края ноля, а потом вскочил на Мунлайт и вернулся к детям, которых оставил под красным эвкалиптом.
- Скажите, вы добрые, и ты, и кенгуру? - шепотом спросила одна девочка, державшая за руку брата.
- Пожалуй, да, - ответил Питер. - Во всяком случае, мы пришли сюда помочь вам.
Тут все дети заулыбались и перестали бояться.
- А мне ты дашь такой лист? - спросила девочка, у которой все лицо было покрыто веснушками.
- Конечно. Я всем дам по листу.
- Скажи мне, - спросила Серая Шкурка девочку, - мама тебя любит?
- Ну, конечно! Но она любила бы меня еще больше, если бы не эти веснушки. Она все время мне говорит: "Как жалко, что у тебя веснушки!"
- Ах, вот оно что! - сказала Серая Шкурка, и, немного подумав, добавила: - По-моему, веснушки - это даже очень красиво.
- По-моему, тоже, - согласился Питер и дал девочке Волшебный Лист.
Она зажала Лист в руке. И тут же веснушки на ее лице стали совсем незаметными, а само оно так изменилось, будто с души слетела тень, и вместо нее засверкало солнце, отражаясь в глазах.
- И я хочу такой лист, - произнес мальчик, который стоял, понурив голову, - он стеснялся смотреть на Питера.
- А что говорит твой отец?
- Он все время твердит, что я неудачник, а я не знаю, что это такое. По-моему, он жалеет, что я расту не таким, как он. Я хочу быть художником, а он твердит, что все художники не от мира сего.
- О боже! - воскликнула Серая Шкурка и зашептала Питеру на ухо: Именно так и про меня все говорили, когда я вынула из сумки пианино. Понимаешь, я люблю играть на пианино. Меня уверяли, что я играю Шопена с большим чувством, уверяли люди, которые любят музыку.