Страница 20 из 26
Реформированию подверглась и отрасль семейного права. В частности, была запрещена диандрия – возможность женщины состоять в браке с несколькими мужчинами, которая, вероятно, представляла собой пережиток полиандрии, имевшей место в Шумере в глубокой древности и в правление Уруинимгины переставшей соответствовать запросам времени. В надписях этого правителя мы впервые встречаемся с представлением о царе как защитнике вдов и сирот, которое впоследствии станет неотъемлемой частью законодательных актов всех последующих царей Месопотамии. Надпись, в которой перечисляются меры, предпринятые Уруинимгиной, в частности снижение налогов и прощение долгов (если соответствующий фрагмент текста был прочитан исследователями верно), стала первой в длинном списке царских указов, выпущенных в более позднее время. Они, как постоянные, так и разовые, были призваны побороть обнищание населения, которое периодически имело место, особенно во времена экономических неурядиц. К сожалению, в нашем распоряжении нет других источников, где бы говорилось о социальной и экономической обстановке, упомянутой в текстах Уруинимгины. Поэтому, как сказано выше, мы не знаем, чем были вызваны его указы.
Последним выдающимся правителем юга Шумера до захвата этой территории Саргоном Аккадским был Лугальзагеси. Судя по тому, что его отца звали Бубу, по происхождению он был аккадцем. Бубу был «шаманом» (условный перевод шумерского понятия) богини Нисабы в Умме. Сын также занимал этот пост. Очевидно, Лугальзагеси, подобно Уруинимгине, захватил власть в этом городе и не был генетически связан с предыдущими правителями.
Захватив Лагаш, разграбив и уничтожив его храмы, Лугальзагеси нанес вражескому государству сокрушительный удар. Его противник Уруинимгина горько сетует о совершенном им кощунстве, обращаясь к богине-покровительнице Уммы с такими словами: «Что же касается Лугальзагеси, энси Уммы, то пусть его богиня Нисаба несет на своей главе бремя греха сего». Благодаря этой победе Лугальзагеси открыл себе путь к новым свершениям. Он захватил Урук, где принял эпитет «царь Урука и царь Шумера». В царской надписи Лугальзагеси, являющейся нашим основным источником по данной теме, прослеживается новая политическая теория – концепция государства, выходящего за пределы города и гораздо большего, чем то, о котором могли помыслить его предшественники, довольствовавшиеся титулом «царь Киша». Лугальзагеси, наоборот, стал связывать себя с богами-покровителями захваченных им городов. Так, он назывался «жрецом Ана» (бога неба из Урука), «верховным энси Энлиля» (божества-покровителя Ниппура), «великим визирем Суэна» (бога луны, покровителя Ура; аккадский аналог бога Нанны), «наместником Уту» (бога солнца, покровителя Ларсы). Под его властью также оказались Адаб и Эриду. Энлиль «от Нижнего моря (Персидского залива), по Тигру и Евфрату, до Верхнего (Средиземного моря) предоставил ему путь». В этом тексте впервые описаны границы известного шумерам мира, которым правили цари Аккада. Однако слова Лугальзагеси не следует понимать в этом смысле. Он не утверждает, что его политическое влияние должно распространяться на все Средиземноморье, а имеет в виду открытие прямых торговых путей.
В надписи Мескигалы, энси Адаба и современника Лугальзагеси, присутствуют наиболее ранние свидетельства о доставке древесины из «страны кедровой горы» (имеется в виду горный хребет Аманус, расположенный на побережье Средиземного моря). В этом тексте речь идет о частном случае, в то время как Лугальзагеси говорит о более обобщенных вещах. Об этом свидетельствуют и результаты сравнения этого текста с аналогичной надписью Гудеа, правителя Лагаша.
Титулы, использованные в этой первой царской надписи, представляющей собой полноценный литературный текст, а также ее слог во многом предвосхищают тексты, составленные по приказу потомков Саргона. Однако называть Лугальзагеси предтечей Аккадской державы ошибочно. Цивилизованный мир, известный вавилонянам, был объединен под властью одного правителя Саргоном и его преемниками. Этот путь он начал с завоевания шумерских городов. Но для этого ему нужно было покончить с Лугальзагеси, чего Саргон и добился по окончании продолжительной войны.
Вавилония и ее соседи
Как было сказано в предыдущей главе, еще в протописьменный период шумеры распространили свое влияние на земли, находившиеся за пределами Вавилонии. Уже к началу раннединастического периода жители Элама, весьма самобытного государства, некогда являвшегося противником Шумера, под его влиянием изобрели собственную письменность. Первым свидетельством о конфликте между Эламом и Вавилонией стала подпись к имени Энмебарагеси в царском списке. Как мы уже видели, Эанатум гордился тем, что сумел захватить Элам. Однако впервые Месопотамия достигла верховенства над Эламом в аккадский период, когда в Сузах был размещен царский гарнизон. Тогда же клинопись была впервые перенесена на иранскую почву, полностью заменив местную протоэламскую письменность.
Заметное влияние на историю Вавилонии раннединастического периода оказали Сирия и северо-западная часть Месопотамии. Именно оттуда пришли аккадцы. В протописьменный период эта местность находилась под значительным шумерским влиянием, но для нее продолжали быть характерны самобытные черты культуры и ремесла. Выше мы уже высказывали теорию об этой самобытности, отразившейся, в частности, в археологических находках, датированных вторым этапом раннединастического периода и сделанных в нижнем течении Диялы. Эти нововведения были привнесены с севера. Надписи правителей государства Мари (судя по форме использованных знаков, относящиеся ко времени правления Месалима, то есть к началу XXVI в. до н. э.) составлены уже на аккадском языке. В древневавилонский период он был широко распространен, а значит, в течение второго и третьего этапов раннединастического периода в Северной Вавилонии, в бассейне реки Диялы и в среднем течении Евфрата проживало исключительно семитское население. В той части Шумерского царского списка, которая посвящена правителям Мари, содержатся косвенные сведения о том, что местность в среднем течении Евфрата была тесно связана с Вавилонией. Эти контакты значительно облегчали возможность быстрого передвижения по реке и наземному пути, шедшему вдоль ее русла и лишенному естественных преград.
В среднем течении Тигра, где впоследствии образовалась Ассирия, складывалась совершенно иная ситуация. Контакты с Вавилонией были в определенной степени затруднены из-за Джебель-Хамрин, ответвления гор Загроса, и расположенной к югу от него пустыни. Эти естественные преграды также повлияли на развитие языка. Ассирийский диалект аккадского языка, известный с начала 2-го тыс. до н. э., значительно отличается от того, который мы называем вавилонским, использовавшегося в среднем течении Евфрата, в бассейне Диялы и в самой Вавилонии. Диалекты, используемые современными иракскими арабами, распределяются таким же образом. Из-за изоляции Ассирии письменность на ее территории появилась гораздо позже, чем в соседних государствах. Единичные тексты, написанные на аккадском языке, появились в Ашшуре только в аккадский период.
Малая Азия, подобно Ассирии, в раннединастический период находилась за пределами влияния Вавилонии. В надписях Лугальзагеси и правителя Адаба Мескигалы, живших примерно в середине XXIV в. до н. э., впервые упоминаются Средиземноморье и горный хребет Аманус. Из двух стран: Магана и Мелуххи (побережья Омана и Макрана в первом случае и устья Инда – во втором, если верны выводы, основывающиеся на довольно веских аргументах), олицетворявших для жителей Месопотамии более позднего времени край света, в надписи Ур-Нанше, правившего Лагашем в раннединастический период, упоминается только первая.
Уже в протописьменный и в еще большем масштабе в раннединастический период торговля вышла за пределы известного вавилонянам мира. Торговые пути в страны, производившие товары, которых не было в Вавилонии (золото, серебро, медь, олово, драгоценные и полудрагоценные камни), использовались уже в 4-м тыс. до н. э., хотя саму торговлю вели не караванщики, отправлявшиеся прямо в города Вавилонии, а различные посредники. Позолоченные быки с бородой из ляпис-лазури, ставшие частью погребального инвентаря, найденного в царских гробницах Ура, являются ярким свидетельством тех богатств, которыми Шумер обладал в данный период и которые были получены благодаря торговле со странами, находившимися за пределами его ойкумены.