Страница 7 из 26
- Ладно, проехали. Демосфен. Прощаю на этот раз. Подошла официантка, Светлана попросила безалкогольного, которого не оказалось.
- Макс, можно?, - не дождавшись разрешения, она взяла его бокал с пивом и начала пить. Роман задумчиво наблюдал за ней, выпятив челюсть.
- Уф! Это гуд, - Светлана отдышалась и отставила бокал. - Жара.
- О'Крошечка, что купила? - поинтересовался Максим. Света посмотрела него и начала перечислять: - Топик офигительный, туфли суперские ..
- Ладно, хватит. Светка, он шутит.
- Ничего я не шучу. Я хочу узнать, на какую чепуху тратят женщины свои деньги.
- Ты опять начинаешь?
- Послушайте! Максим сел поудобнее, положил руки на стол. Вот зачем вам десять этих ваших "топиков"? Пять пар туфель! Ну купила на зиму одни мокасины, на лето сандалии. И мех носите, животных...
- Во-первых, на свои пью. И это все по распродаже. Максим усмехнулся. - Распродажа ваша. Вы - рабы, то есть мы все...
- Рабы немы, - сказал Роман.
- Нет, именно мы ! А кто же мы? - Максим развел руками. - Рабы и есть. Докажу на восьми пунктах. Вот смотрите. Нумеро айнс! Оба друга обернулись к девушке. С ней происходили странные метаморфозы. Ее миловидное лицо покраснело, зрачки расширились, движения стали размашистыми.
- Не помешаю? - раздался голос над их головами. Возле столика стоял человек с кружкой пива. Он был огромного роста, спортивного телосложения, с жестким непривлекательным лицом. Роман взглянул на него исподлобья.
- Вообще- то мы... Тут он увидел глаза незнакомца. В них таилась незлая усмешка и какой -то внутренний свет. Роман вдруг почувствовал симпатию, абсолютную уверенность, что с таким человеком хорошо пойти в поход или мчаться по перекатам на рафте.
Он сделал приглашающий жест на единственный свободный стул. - Бронислав, -представился мужчина.
- Максим,
- Роман, - они обменялись рукопожатиями. - А это...
О'Крошка вдруг перегнулась через стол и звонко чмокнула новоприбывшего в щеку. Тот отшатнулся.
- Люблю Бронислава! - сообщила Светлана друзьям. Те изумленно смотрели на нее.
- Вы что, знакомы? - спросил Роман.
- Тебя тоже люблю, - О'Крошка протянула руку и взъерошила Привалову волосы.
Тот почувствовал, что краснеет.
- Светка, у тебя крыша не поплыла?
- Не поплыла! Хочу делиться сокровенным!, - объявила девушка.
- Отличная мысль! Я начну! - выпалил Роман, чтобы заткнуть Свету. Он чувствовал себя гадко.
- Свет, может, не надо? - Максим отставил от нее бокал с остатками пива, - Где же твоя ирландская выносливость? Давай я тебя домой отвезу. Он поднял руку, ловя взгляд официанта.
- Стррашный секрет номер один, - я не совсем ирланк... ирландтка, во мне пульсирует тувинская кровь! Я обожжаю этот ... хоомей! Слушайте!
Светлана очень глубоко вдохнула, строго свела брови и вдруг запела басом с хрипотцой одну продолжительную ноту, - А-у-ммма-а...
Люди в кафе притихли. Друзья прослушали дикое двухголосье, затем подошел официант, строго посмотрел на Максима и постучал по столу.
Светлана замолчала.
- Потрясающе, - сквозь зубы произнес Роман, - а теперь поехали. Сразу в консерваторию.
- Тайна намбер ту! - Не слушая его, продолжала Светлана, - Бронислав, записывай, ты похож на этого..налогового. В общем, мой шеф ведет "серую бухгалтерию"! Занижает и не отражает, записал? И ко мне еще клеится, старый хрюндель, поет, что в тундру увезет и какую-то Хабибу догонит. - А вот код его тайного счета на Кипре: восемь, восемь...
- Светлана, остановитесь, - строго сказал Вепрев. - Как юрист говорю, у вас будут неприятности.
- Фак неприятности! Пусть не лезет! Пусть его посодют, а он не воруй.
- Давайте теперь я, я свой секрет раскрою - лицо у Максима тоже стало пунцовым.
- На самом деле я не только в соловецком лесничестве работаю. Я работаю на разведку одной из недружественных стран...
***
Мемуар Александра Привалова
Я катил портрет за два ряда до профессора Выбегаллы и все отчетливо видел.
Опальный ученый муж все чаще украдкой поглядывал на небо, чего-то ожидая.
Я насторожился.
Прошло две минуты. Откуда то издалека и сверху стал приближаться шум, похожий на хлопанье крыльев гигантской летучей мыши. На снег упала черная тень, мимо моего лица пронеслась исполинская перепончатая лапа с когтями в полметра. Раздался характерный хлопок и запах разжигаемой газовой конфорки, стало очень жарко, припаркованный на обочине автомобиль подпрыгнул и задымился.
Все закричали, в колонне возникла давка, трибуны вмиг опустели, милиционеры с беспокойством смотрели вверх. Над площадью давал круги институтский Змей Горыныч. Он медленно махал кожистыми крыльями, коротко взревывал, головы мотались из стороны в сторону, в ухе средней болтался жетон с инвентарным номером. Опьянев от свободы, дракон то взмывал в небеса, выделывая красивые фигуры пилотажа, то пикировал вниз и на бреющем полете поджигал урны, телеграфные столбы и штакетники.
"Был бы здесь Янус Полуэктович!" - пронеслось у меня в голове, "Он бы, как обычно, спас ситуацию, ведь он знал о ней еще вчера". Но У-Янус Невструев убыл в командировку в Ришикеш на диспут.
Я лихорадочно огляделся. Витька Корнеев справа от меня бормотал что-то под нос, помавая руками, Роман Ойра-Ойра размахнулся и кинул в Горыныча нечто черное, кляксообразное, и попал в пасть левой головы. Этим ему, видимо, удалось нарушить работу огнедышащей железы, так как Змей бездымно закашлялся, потерял высоту и тяжело сел на клумбу перед памятником Владимиру Ильичу. Вождь осуждающе указывал протянутой рукой на ящера, как будто призывая полюбоваться и осудить поведение ожившей гидры капитализма.
Роман обернулся ко мне, - Не волнуйся, Саша, сейчас мы его нейтрализуем. Однако в его голосе не было всегдашней уверенности. И тут случилось страшное.
Змей повел головами и заметил Стеллу. Шесть желтых глаз его загорелись, три пасти похотливо облизнулись раздвоенными черными языками.
Стелла тонко завизжала, подбежала ко мне и прижалась.
Змей стал неторопливо приближаться пеликаньей переваливающейся походкой, по пижонски вихляя задом с бронированным хвостом.
Нужно было действовать немедленно, в запасе у меня было всего полминуты.
Всю прошлую неделю я штудировал главу о трансгрессии из учебника Ломоносова-Лавуазье, ставил опыты, и в конце концов смог переместить осточертевшего Мерлина на областную овощебазу прямо во время его нудятины.
Я молниеносно поставил перед собой задачу. Дано: диплодок летающий, активность полторы годзиллы, Юпитер в созвездии Льва. Я лихорадочно просчитал вектор-магистатум, оценил расстояние от зверя до Озера в Тьмускорпиони, включая семьдеся шесть этажей и, приподняв козырек ушанки, вырвал из брови волосок.
Горыныч уже нависал над нами горой, обдавая пропан-бутановой вонью.
Стеллочка закатила глаза и обвисла у меня в объятиях. Я скороговоркой закончил заклинание и зажмурился.
Раздался оглушительный всплеск, как будто на землю перевернулся вселенский ушат воды, потоки с ревом бурлили, растекаясь по улицам.
Рукотворное море улеглось, в огромной луже грузно ворочалась ластоногая обитательница Озера Лизка. Я понял, что в спешке перепутал параметры диплодока с плезиозавром.
Лизка огляделась, грациозно поворачивая длинную шею. Голова ее нервно подергивалась. Было видно, что она взбешена. Ее взгляд упал на симпатичную Стеллу, потом на змея. Глаза ее сузились, роговые наросты на спине встали дыбом.
Горыныч вдруг съежился, как блудливый муж, застигнутый за актом супружеской неверности. Три головы его, бодаясь, пытались спрятаться друг за друга. Он принялся, как пес, вилять полутонным хвостом, брызгая водой во все стороны.
Стало понятно, что когда-то, тысячелетия назад, двух рептилий связывали тесные отношения. Демонстранты, осмелев, окружили арену семейной разборки.