Страница 14 из 112
Вечером на заседании кабинета Бисмарк прочел заявление о причинах своего ухода. Они выглядели примерно так: отсутствие единодушия между министрами и отсутствие полного доверия к нему со стороны императора; ощущение, что он стоит на пути императора; официальное уведомление о желательности его отставки. При этом Бисмарк подчеркнул, что его отставка невыгодна для государственных интересов и что его здоровье в хорошем состоянии. Министры реагировали на это вяло, а император снова послал запрос, почему до сих пор не поступило прошение об отставке.
18 марта Бисмарк это прошение подал, и Вильгельм поспешил с ним расстаться. Уже вечером он сообщил на совещании генералов, что вынужден уволить канцлера. Бисмарк не успел еще получить ответ на свое прошение, как новый канцлер, генерал Лео фон Каприви, уже занял часть его служебной квартиры и этим вынудил его к поспешному выселению. Эту обиду Бисмарк помнил до конца своей жизни. Желая соблюсти приличие, император в двух посланиях 20 марта, в день официальной отставки канцлера, лицемерно выразив сожаление об уходе Бисмарка, возвел его в достоинство герцога Лауэнбургского и назначил «генерал-полковником кавалерии с рангом генерал-фельдмаршала». Бисмарк не хотел принимать герцогский титул и просил разрешения сохранить прежние имя и титул. До конца дней он, как и раньше, именовал себя только князем Бисмарком. В отставку ушел и Герберт Бисмарк.
Посетив гробницу Вильгельма I и попрощавшись 26 марта с императором, в субботу 29 марта Бисмарк покинул свою резиденцию и, сопровождаемый толпами поклонников, направился на вокзал, где его ждал почетный караул и военный оркестр. Смешавшись с толпой, вслед отходившему поезду приветственно махали многие важные лица. Бисмарк стоял у окна вагона. Император, конечно, отсутствовал, но о нем Бисмарку забыть не дали. В следующий вторник, когда под торжественную музыку оркестров в Фридрихсруэ он отмечал свое 75-летие, из дворца прибыл подарок, и Бисмарк с изумлением обнаружил, что для полного счастья ему не хватает только огромного портрета кайзера. Впервые в жизни он не нашелся что сказать.
В целом же отставка канцлера, почти тридцать лет правившего Германией, была воспринята в стране на удивление спокойно. Никто не сокрушался, не выражал сожалений и опасений за будущее. Многие, очевидно, вздохнули с облегчением. Печальна судьба людей, которые из обожаемых и незаменимых кумиров превращаются в надоевшую всем фигуру, от которой спешат избавиться. Бисмарку пришлось испытать эту судьбу.
«Не могу же я бездельничать, как залегший в спячку медведь», — жаловался Бисмарк после отставки. Некоторое время он наслаждался конными, автомобильными и пешими прогулками по имению, с удовольствием наблюдал за играми детей своей дочери Марии, интересовался благосостоянием крестьян и их семей из окрестных деревень, проживавших на территории его поместья. Но он был слишком зол и полон энергии, чтобы принять отставку спокойно.
В курсе нового канцлера Каприви было много такого, что Бисмарку не нравилось: попытки примириться с рабочими, колониальные уступки Британии в благодарность за Гельголанд, ухудшение отношений с Россией. Не имея возможности выступать в рейхстаге, Бисмарк нашел иной способ выражения своих взглядов: он принял предложение издателей «Гамбургер Нахрихтен» писать для них комментарии на актуальные события. Продиктованные в спешке и небрежно отредактированные, статьи Бисмарка не пользовались у читателей особой популярностью. Возраст наложил отпечаток на стиль, лишив его остроты, сделал высказывания похожими на догмы. Временами в тексте встречались досадные повторы. Но, несмотря на то что его статьи больше никого особо не впечатляли, они обладали определенной привлекательностью, поскольку всегда интересно было узнать, что скажет отставной политик читателям. Вскоре статьи Бисмарка начали печатать также газеты Мюнхена и Лейпцига. Часто их цитировали в иностранной прессе.
К весне 1892 г. положение Каприви пошатнулось. Причиной тому послужила долгая полемика в рейхстаге и в стране в целом по поводу законопроекта об образовании. Кроме того, Каприви отдалился от многих из своих прежних коллег-генералов (в частности, Вальдерзее) и от некоторых влиятельных промышленников, не разделявших его социальной политики. В результате Вальдерзее начал искать пути примирения императора и Бисмарка.
4 мая 1892 г. газеты поместили объявление о помолвке Герберта Бисмарка с графиней Маргаритой Хойос, которая происходила из аристократической венгерской семьи. Герберту, забытому сразу же после его отставки, император незамедлительно отправил большую поздравительную телеграмму. Газеты запестрели предположениями о том, что брак Герберта станет для Вильгельма II блестящей возможностью помириться с экс-канцлером. Но император считал, что инициатива должна исходить от Бисмарка. Свадьба Герберта состоялась 21 июня 1892 г. в Вене и получила полное освещение в прессе.
Свою симпатию к Бисмарку, поехавшему на свадьбу сына, люди проявляли не только в Вене. Оттуда он направился на курорт Киссинген через Мюнхен и Аугсбург. На станциях его встречали толпы народа, и он произносил перед ними речи, исполненные патриотических фраз. Пройдя курс водолечения, Бисмарк возвратился в Шёнхаузен. Путь его лежал через Йену. И там экс-канцлер тоже выступал с речами, выражая опасение, что в имперской конституции слишком большой властью наделена корона и одновременно умалено влияние рейхстага. Парламент нуждается в свободе, чтобы иметь возможность критиковать, предупреждать, а при определенных условиях и направлять деятельность правительства. Но как бы он ни сокрушался по поводу авторитарной системы, она была творением его собственных рук.
Вскоре Бисмарка постигло семейное горе. Иоганна, проболевшая несколько месяцев, ослабленная астмой, стала постепенно терять разум. 27 ноября 1894 г. она скончалась во сне. Бисмарк рыдал, как ребенок. Иоганна не отличалась красотой или яркостью ума, но она была преданной женой, которая в трудные для мужа дни служила ему опорой и поддержкой. На другой день, вытащив белую розу из одного из траурных букетов, принесенных покойной, он взял с полки исторический труд и с головой погрузился в прошлое Германии. Чтение, как он обнаружил, стало единственным средством отвлечься от постигшего его горя.
Вскоре Бисмарк уехал из Варцина и уже никогда туда не возвращался. Большую часть последних трех с половиной лет он провел во Фридрихсруэ. В канун 80-летия Бисмарка его посетил император. Он привез с собой кавалерийский эскадрон и по всей форме приветствовал генерал-полковника. Старик еще раз надел военный мундир, но попытки сесть на лошадь предпринимать не стал. Он сидел, опершись на массивную трость, у его ног дежурил черный, огромный, послушный и бдительный мастиф.
В декабре 1897 г. Бисмарк в последний раз принимал Вильгельма II. Кайзер хотел, чтобы их беседа прошла в обстановке сердечности, любезности и рождественского хорошего настроения. Лицам из свиты Вильгельма казалось, что Бисмарк хотел сказать что-то важное. Однако каждый раз, когда он пытался перевести разговор на серьезную тему, Вильгельм обращал все в шутку. И все же Бисмарк не позволил отвлечь себя от главного. «Ваше Величество, — сказал он, — до тех пор, пока у вас есть настоящий офицерский корпус, вы можете поступать так, как вам заблагорассудится, но когда его больше не будет, все станет по-другому».
Это было последнее предупреждение, сделанное Бисмарком. Больше он ничего сделать не мог. Теперь он почти не вставал с кресла и без очков уже не видел полей и лесов своего владения. В середине 1898 г. у него развилось воспаление легких, и врач не покидал больного. Через несколько недель Бисмарк как будто начал поправляться, но 30 июля случился рецидив. Домашние собрались у его постели и пытались разобрать слова, которые старался произнести больной. Вечер стоял жаркий, и его мучила жажда. Вдруг, собравшись с силами, старик схватил стакан с водой, воскликнул: «Vorwärts!» (Вперед!), — и упал на подушки. Вскоре после одиннадцати часов ночи Мария заметила, что отец не дышит.