Страница 1031 из 1043
Он увидел Громбриндаля, стоящего на широком щите, который держали на плечах одноглазый Убийца и рейнджер с пивной кружкой[26]. Здоровый глаз Убийцы встретился с его собственными, и Хаммерсон почувствовал, как растущую в нём печаль смыло гневом. Из-за того, что весь труд его народа был напрасным. Судьба мира будет решена не здесь, руками людей и эльфов.
Для гномов оставалось лишь это. Вся их история сошлась в этом мгновении. Хаммерсон встретил взгляд Громбриндаля, и Белый гном медленно кивнул. «Если нужно что-то сделать, пусть это будет сделано хорошо»-подумал Хаммерсон. Живые или мёртвые, гномы знали единственный способ, как нужно делать что-либо.
С другой стороны стены щитов орда Хаоса наконец пришла в движение. Хаммерсон поднял оружие.
— Мы стоим здесь, — сказал он, стараясь, чтобы его голос услышали все. — Больше никакой беготни. Мы стоим здесь, за Черноводную, за каждую крепость и весь мир. Вы слышите меня, сыны Жуфбара? Словно камни гор…мы выстоим.
Глава восемнадцатая
Карадриан развернул Клинок Феникса, блокируя смертельный удар топором. Чемпион Хаоса, известный как Арбаал Непобеждённый заревел от ярости и рубанул по Воплощению Огня снова. Неподалёку Аштари яростно закричал, вгрызаясь в чешуйчатое тело гончей плоти Арбаала. Демонический пёс взвыл от разочарования и гнева, когда огненная птица втыкала свой клюв в плоть зверя снова и снова.
— Я вырезал целые армии эльфов, — проревел Арбаал. Его топор вонял горячей кровью и оставлял следы багрового дыма, когда он обрушил его на голову Карадриана. — Я ломал хребты драконам и съедал сердца морских левиафанов.
— Твоя кулинарная практика меня не касается, — прорычал Карадриан, парируя удар. Его руки болели, но он крутил своей алебардой так, будто она была лёгкой как пёрышко. Он уворачивался и крутился, заставляя чемпиона Хаоса отступать. — Мне не важно, скольких ты убил, чудовище. Всё закончится здесь.
Быстрее мысли Карадриан бросился вперёд, нанося рубящие и колющие удары, ударяя Арбаала снова и снова. Он знал, что если бы не был хозяином Акшая, у него не было бы шанса выстоять против такого врага, тем более победить его. Но с бушующим внутри огнём, он чувствовал, что нет такой битвы, которую бы он не пережил. Это было опасное чувство. Он провёл века, оттачивая свои тело и разум, и обучаясь контролю ярости, которая была проклятьем всех эльфов. Но огонь взывал к этой первобытной его части и дарил силу. Он гадал, было ли это сродни чувству, которое испытывал Тирион, когда ярость Кхайне ввергла его в безумие и отчаяние. В том, что взывало к нему, была свобода, и он хотел обрести её. Но вместо этого он прошептал мантры Азуриана, пытаясь сосредоточиться.
Арбаал отбил Клинок Феникса в сторону, вырывая его из рук Карадриана. Эльф проклял себя за минутную потерю концентрации и поднырнул под следующий удар Арбаала, пытаясь схватить древко алебарды. Он схватил оружие и перекатился, повернувшись как раз вовремя, чтобы блокировать удар, который мог разрубить его надвое. Расколотые камни мостовой сместились у него под ногами, когда Арбаал всем своим весом налёг на топор и начал теснить эльфа.
Карадриан увёл алебарду в сторону, пытаясь вырвать топор из рук противника, но Арбаал был готов к этому и ударил кулаком эльфу в живот. Карадриан отшатнулся и отпрыгнул в сторону, когда Арбаал попытался сбить его с ног.
Тор полоснул по руке, и Карадриан закричал Его кровь зашипела и закипела, брызнув на кирасу Арбаала, и чемпион Хаоса остановился, подарив Карадриану шанс отойти подальше. Отступая, Карадриан проклинал себя за глупость. Если бы он не ушёл сейчас, то Арбаал отрубил бы ему руку. Он чувствовал огонь внутри себя, который требовал освобождения. Но если он сделает это, то приговорит собственных воинов к смерти. Арбаал бросился к нему, подняв топор. Оружие выло, приближаясь к нему. «Только один шанс»-подумал он.
Карадриан развернулся и прыгнул назад, уходя от удара. Он пролетел по воздуху и приземлился за спиной Арбаала. Когда чемпион развернулся, чтобы встретить Карадриана, Клинок Феникса нанёс удар. Древняя броня, выкованная в собственных кузницах Кхорна, разрушилась, когда огненный клинок пробил её. Арбаал отшатнулся, хватаясь за рану. Он поднял топор, но Карадриан отрубил ему руку по локоть. Арбаал закричал от ярости и бросился на эльфа, протягивая к нему оставшуюся руку.
Карадриан сделал шаг назад и развернулся, ударив лезвие алебарды в зазор между горжетом Арбаала и нижней частью его шлема. Раскалённое до бела прошло через шею чемпиона, и его голова покатилась по мостовой. Карадриан прислонился к стене, оседая на землю и тяжело дыша. Он зажал рану рукой и поморщился, когда прикосновение прижгло кровавый порез.
Он поднял глаза. Гордые принцы утонувшего Каледора бесстрашно парили в воздухе на своих драконах, не обращая внимания на молнии и колдовской огонь, которые словно дождь обрушивались из раздутых облаков, чтобы отбросить врага. На его глазах в дракона ударила порождённая Хаосом изумрудная молния, и его дымящийся труп рухнул с небес и снёс несколько ветхих построек.
Под ними, безрассудно продвигаясь по площадям и улицам Садгартена и Ульриксмунда, шли оставшиеся рыцари Ультуана, Империи и даже холодного Наггарота — Рейксгвардия скакала рядом с Серебряными шлемами и кричащими, чешуйчатыми формами Хладных. Волна брони и конской плоти катилась и сметала врага повсюду. И во главе этой волны скакала сияющая фигура Дракона Котика, его меч сжигал тьму и тех существ, которые прятались в ней. Это была величайшая атака кавалерии в истории мира, ведомая величайшим героем эльфийского народа. И он был не один — вместе с ним был и Император на своём грифоне, Когте Смерти. Там, где появлялся огромный зверь, последователей Хаоса ждала кровь и ужас.
Вокруг Карадирана его воинство тоже сражалось с врагом. Его воины облачены и защищены огнём, и он срывался с их оружия, чтобы поглотить северян и демонов. И тех и других было достаточно, чтобы питать растущее пожарище. Даже с силами Тириона и Императора им придётся нелегко. Чем ближе они подходили к Храму Ульрика и огромному котловану раскопок, тем отчаяннее сражались последователи Разрушительных сил. «Но они сражаются напрасно»-подумал он.
Не такие фанатичные враги уже начали отступать. Особенно те, которые видели поражение Арбаала. Чемпион зарубил десяток лучших воинов Ультуана перед тем, как Карадриан добрался до него, и если бы он этого не сделал, чемпион мог в одиночку перебить здесь всех. С его поражением его воины начали отступать, и демоны, которые сопровождали чемпиона, дестабилизировались, их слабая хватка на этом мире начала слабеть. К тому же он чувствовал приближение других Воплощений, не только Тириона и Карла Франца, но Нагаша и других. Они скоро будут здесь, и если Теклису можно было верить, никакая сила в мире не сможет им противостоять. Победа казалась не только возможной, но и неизбежной.
Рёв, более низкий и мощный, чем самый громкий раскат грома, пронзил расцветающие надежды Карадриана и смёл их в сторону. Он поднимался с земли и эхом разносился в небе, он проникал через каменную кладку, катился по переулкам и избегал тупиков. Звук резонировал в каждом камне, и эльф схватился за голову от дикой боли, пытаясь найти источник крики.
Мгновение спустя небо разразилось огнём. Горящие метеоры пробили облака и рухнули посреди битвы, убив воинов с обеих сторон. Рёв не утихал, возрастая до невыносимой громкости, когда всё больше метеоров падали вниз, разрушая здания и превращая улицы в руины. Карадриан взмахнул алебардой, вызывая щит огня, чтобы защитить тех немногих своих воинов, до которых смог дотянуться. Но это было бесполезно. Его пламя гасло, и эльфы погибали.
Карадриан зарычал от ярости и свистом призвал Аштари. Феникс поднялся с трупа гончей Арбаала единственным взмахом багровых крыльев и полетел к нему, уклоняясь от града горящего мусора. Он схватил поводья птицы и вскочил ей на спину, когда она полетала мимо.
26
Одноглазый Убийца это никто иной как сам Готрек Гурниссон.
Гном с пивной кружекой — один из самых старых персонажей вселенной Вархаммер, уступающий разве что самому Белому гному. Это Йозеф Багмэн, знаменитый пивовар, чьё пиво так ценится гномами.