Таков уж я

Морган Дэн

Таков уж я

Дэн Морган

ТАКОВ УЖ Я

Перевод с англ. Ю. Беловой

Здравствуйте, кто бы вы ни были. Не пытайтесь отвечать. Приемное устройство радиостанции не работает. Я сделал это потому, что мне нужно время, чтобы говорить, а не слушать.

Я не совсем понимаю, для чего отправляю это послание, за исключением надежды, что кто-нибудь когда-нибудь где-нибудь услышит его и поймет. Но если никто не услышит меня, это тоже хорошо. Тогда это останется между мной и Богом, и, должно быть, так и следует. Грант в жилом отсеке и сейчас, наверное, спит, так что я расскажу, как все случилось.

Я попусту растрачивал свое время на Четвертом спутнике и пил больше, чем это было полезно для здоровья. Но алкоголь был, в конце концов, самым невинным способом развлечения в этом трущобном доке планеты. Три других спутника управлялись с тщательной, безликой эффективностью, которую можно ожидать от правительственного департамента, но Четвертый - был собственностью Межпланетной Корпорации Развития.

МКР - прибыльная организация, подготовленная для сдачи в субаренду и предлагавшая неограниченные услуги любому, кто может их оплатить. Не похоже, чтобы правительство очень стремилось узнать, как идут дела на Четвертом. У меня есть предположение, что они работают над долговременной политикой, надеясь, что, позволяя всем хищникам и шакалам рода человеческого собираться в этих единственных в своем роде бериллиево-стальных и пластмассовых джунглях, они дадут им больше шансов охотиться друг на друга и уменьшить собственное число.

"Каждый, кто может платить", - но я выпал из этой категории пару недель назад, и бармен в Ныо-Лондонском ресторане знал это. Он позволил мне выпить пару стаканов чего-то, что на Четвертом сходило за шотландское виски, но, когда я попросил еще, он четко ответил, что я уже злоупотребил и гостеприимством, и кредитом.

Он был отвратным маленьким лысым пронырой, а его глаза бегали слишком быстро и слишком часто. Двух стаканов было мало, чтобы вырвать меня из дыры депрессии, куда я скатился после недавнего кутежа. Мои рефлексы были в таком плохом состоянии, что когда я потянулся, чтобы схватить его засаленную белую куртку, то промахнулся.

Он не хотел мне давать второго шанса. В следующую же минуту его рука появилась их-под стойки, держа что-то черное и угрожающее. Он занес это над моей головой. Мои плечи поднялись в предчувствии удара, глаза закрылись. Я знал, что меня побьют, но мое сознание было в полном смятении, и психологически я был не в состоянии что-нибудь сделать в этот короткий промежуток времени.

Но удара не последовало.

- Будет, Фред. Я позабочусь о счете этого джентльмена.

Я открыл глаза. Говорящий был высоким мужчиной с вьющимися светлыми волосами и открытым, заслуживающим доверия лицом. Сложение у него было, как у атлета, крупное, но по-юношески подтянутое. Он удерживал кулак бармена в своей большой ладони, а другой рукой расстегивал молнию на кармане своего одеяния, вытаскивая толстую пачку кредитных билетов.

- Вот это должно уладить дело.

Он вытащил пару двадцатикредитовых билетов и бросил на стойку.

- А теперь дайте капитану Молсону его выпивку, и мне тоже.

Он освободил руку бармена и повернулся ко мне. У него была улыбка, которую не часто увидишь у взрослого мужчины; его зубы были белыми, глаза голубыми и, несомненно, искренними.

- Хорошо, что я здесь очутился, капитан.

Я оглядел его. Он не принадлежал к населению Четвертого. Он был слишком чистым внутри и снаружи, чтобы существовать в такой среде; тип человека, которого вы видите на правительственных вербовочных афишах с легкой улыбкой на упрямом лице и голубыми .глазами, устремленными за горизонты человеческой империи. И он знал мое имя. Правда ли, что Федеральная полиция никогда не использует таких неловких шпионов? И даже если бы использовала, чего бы еще они хотели выведать у меня после душевных страданий и лишений, которые я перенес?

- Меня зовут Грант. Джек Грант. - Он протянул мне руку.

Я проигнорировал ее и спросил:

- Что вам от меня надо?

На Четвертом люди не ходят вокруг абсолютно незнакомых людей, оказывая им услуги, без какой-либо причины.

- Я хочу купить вам выпивку. - Он взял стаканы, которые Ред только что поставил на стойку, и передал один мне. - За успех.

Он выпил, и я последовал его примеру. Я был не в том состоянии, чтобы гордо отказаться от такого источника выпивки.

- И я хочу предложить вам работу, - добавил он.

Я со стуком поставил стакан обратно на стойку и пристально посмотрел на него.

- Я пью ваше виски, но мне не нравятся ваши шутки.

Но он вовсе не смеялся надо мной. Просто на его лице была такая широкая дружелюбная улыбка, как если бы его крупное тело стало взрослым, но откуда-то изнутри проглядывал спрятанный там простодушный мальчик, полный доверчивости и доброй воли.

Я понизил голос:

-Я пилот, сынок. Я больше ничего не умею делать или не хочу ничего другого делать. Ты знаешь мое имя - ты должен знать и все остальное.

Его лицо стало холоднее, но осталось дружелюбным. Я знаю, что внешность может быть обманчивой, но в этом случае я бы поставил множество кредиток на подобное лицо.

- Забудьте обо всем этом, - сказал он. - Я знаю, вы хороший пилот, что бы ни говорил Следовательский отдел. Поэтому я и предлагаю вам эту работу.

Я не поблагодарил его за добрые слова. Я все еще был в неведении, но, когда мы принялись за выпивку и беседу, я получил некоторые ориентиры. На Четвертом он находился всего пару недель. Я понял, что он занимается перевозками с других спутников, но любопытство побудило его прибыть сюда, чтобы посмотреть, что происходит на Четвертом. Я видел в нем нечто от себя самого в молодости: он пил в поисках приключений, мог испытывать удовольствие от страха и сожаления на этот счет, а также хохотать от души.

Наконец он вновь заговорил о деле, и я согласился пойти с ним и встретиться с владельцем корабля. Имя этого человека, когда он упомянул его, .заставило меня еще больше удивиться, как такой замечательный парень якшается с подобными людьми.

- Привет, Молсон. Рад вновь тебя видеть. Садись...

На толстом и веселом лице Бушмена расплылась ухмылка. Вот только его мертвые, рыбьи глаза... их взгляд рыскал вокруг меня подобно мерзким щупальцам, проверяя и оценивая то, что видит.

Я сел на краешек стула, напряженный и нуждающийся в выпивке. Я очень хотел получитьэту работу, любую работу. Я не работал больше года - с тех пор как это случилось с "Морской звездой". Но даже это не являлось достаточной причиной, чтобы вежливо разговаривать с Бушменом. Я был тут; вы не пробудете десять лет своей жизни космическим пилотом, не влезая иногда носом в грязь, но рядом с Бушменом я был пай-мальчиком.

- Ладно, - сказал я. - Вы знаете меня. Я один из лучших в своем деле. Так получу я работу или нет? Если да, то где, и что за работа?

- Расслабься,Молсон. - Бушмен вытер влажный лоб белоснежным платочком. - Ты был одним из лучших в этом деле. Но ты поскользнулся.

Эвфемизм не означал, что он пытался пощадить мои чувства, это просто был способ Бушмена показать, что у него имеется рука наверху.

Поскользнулся - это восемьдесят пять человеческих жизней, полностью разбитый корабль, и я сам, проведший больше трех месяцев в госпитале. Следственный отдел назвал происшествие преступной неосторожностью и выдвинул как свидетеля одного из выживших, маленького электронщика с глазками-кнопками, который клялся, что я был пьян в момент несчастного случая.

Они объявили, что катастрофы можно эыло избежать, если бы я послушался Службы Контроля порта. В конце концов, было легче винить во всем одного человека, чем признать, что даже на самых современных кораблях случаются ситуации, когда простая неудача может все разрушить.