Страница 12 из 46
Авторитет оракулов в античном мире был непререкаем; о них много рассказывается в произведениях античных авторов – Геродота, Страбона, Плутарха и многих других. В поздние времена, однако, оракулы стали орудием в руках противоборствующих политических группировок и пришли в упадок.
Нострадамус, будучи знакомым с античной традицией оракулов, хорошо усвоил их форму. В первых двух катренах «Пророчеств» он предстает в образе жреца-прорицателя, сидящего на медном треножнике; входя в экстатическое состояние, прорицатель становится глашатаем бога:
1–2
Форма, в которой написаны «Пророчества» – лаконичные, нередко двусмысленные и неясные – также очень близка к речениям античных оракулов, как они дошли до наших дней[28]. Много сходства у «Пророчеств» и с «Книгами Сивилл» – легендарными стихотворными пророчествами, с незапамятных времен составлявшими часть сакрального права Древнего Рима. Специальная коллегия жрецов консультировалась с этими, как считалось, крайне древними текстами, когда требовалось принять важное решение, от которого зависела судьба Рима[29].
Подчеркнем, однако, что речь идет исключительно о внешнем, концептуальном сходстве. Конкретное содержание «Пророчеств» Нострадамуса сильно отличается от оракулов и «Книг Сивилл».
В катренах Нострадамус выступает и жрецом-гаруспиком, толкователем продигий (или знамений), и авгуром, толкующим волю богов по полету и поведению птиц:
1-34
Однако «Пророчества» Нострадамуса было бы неверно полагать лишь стилизацией под оракулы добиблейской эпохи. Ветхий Завет, утвердив строгое единобожие, отринул языческие традиции проникновения в будущее, убрал многочисленных посредников между Богом и человеком. Отныне пророком мог стать любой человек, на которого падал выбор Всевышнего. Изменились и задачи пророка: вместо предсказателя, консультанта он возвышает голос до общенародного уровня, становясь обличителем пороков современного ему общества. Если в пору язычества прорицатель отвечал на вопрос: «Что будет завтра?», то в эпоху единого Господа пророк говорил, «что будет завтра, если сегодня…». Библейское пророчество ставит перед человеком вопрос нравственного выбора, личной ответственности за то, что может случиться с его страной и его согражданами. Пророчество – высшее искусство, как и управление государством; оба эти искусства исходят от Бога. Соломон, Моисей, Иисус Навин были и царями, и пророками одновременно, но в поздние времена связь между властью и предвидением будущего оказалась утраченной. Тогда Создатель начал избирать своих пророков из народа, – таких как Илия, Исайя и Иеремия – чтобы те становились проводниками Его воли, даже, если необходимо, ценой конфронтации с властями:
Новые пророки обличают то, чего не замечают или не хотят замечать ни цари, ни большинство их подданных: огромна опасность внешняя, со стороны Сирии, Ассирии, Египта, но еще больше опасность разрушения веры, нечестие, поклонение идолам и Ваалу, междоусобные войны, разделение еврейского государства… Пророки предвещают все более ужасные бедствия, но немногие слушают их, еще меньше иудеев им верят… Появляются ложные пророки, которые… говорят, что не грозит никакой Вавилонский плен; когда же евреи действительно оказываются изгнанными со своей земли, продолжают уверять, что все не так уж страшно…[30]
Отметим: ложные пророки успокаивают, истинные пророки обличают болезни общества и сулят беды.
Нострадамус начал свою пророческую деятельность в начале 1550-х гг. Смутные описания грядущих невзгод в его «Альманахах» вызывали скепсис: войны в Италии шли еще с XVI в., а редкие вторжения Габсбургов во Францию воспринимались как одиночные эксцессы. В 1555 г. выходят «Пророчества», где предсказываются, помимо всего прочего, и поражение Франции, и внутренняя смута.
2-46
3-24
В этом и следующем году, однако, ничто не указывает на такое развитие событий: после заключения Восельского перемирия император был вынужден признать крах своей внешней политики и отрекся от престола. Франция на вершине своего могущества. Новое издание «Пророчеств» появляется в 1557 г., когда вновь разгорается война и Франция терпит тяжелое поражение под Сен-Кантеном. Нострадамус вновь верен себе:
7-33
В 1558 г., по-видимому, написана третья часть «Пророчеств» с еще более страшными предсказаниями; в следующем году гибнет король, и страну затягивает в трясину долгих и жестоких Религиозных войн, увидеть конец которых Нострадамусу было уже не суждено.
9-52
Христианство, вполне усвоив обличительный пафос и этико-социальные акценты ветхозаветного пророчества, создало свою пророческую традицию. Пророчество у христиан тесно смыкается с эсхатологией, в центре которой – тема Второго пришествия Христа и фигура Антихриста. Со времен раннего христианства Антихрист волновал умы церковных мыслителей. «Сын греха, человек погибели», упомянутый апостолом Павлом, этот грядущий бесочеловек, которому суждено стать во главе объединенного мира перед Вторым пришествием, появляется в бесчисленных откровениях монахов, в видениях полуграмотных крестьян и в богословских трудах Отцов церкви. Легенда об Антихристе обрастает все новыми подробностями. Сообщается, что он заставит поклоняться себе, как Богу, что ему будет сопутствовать некий великий лжепророк, который как бы подготовит почву для пришествия этого мучителя. У Коммодиана Антихрист – гонитель первых христиан Нерон, внезапно воскресший и явившийся сразу в двух лицах. В «Откровении Мефодия Патарского» Антихриста сопровождают мусульмане, выступившие в его поддержку. У него же появляется последний император объединенного христианского мира, который выступает антагонистом Антихриста. В других пророчествах появляется Ангельский пастырь – святейший пророк, который станет во главе церковной власти, в то время как Последний император будет светским властителем. После Последнего крестового похода против Антихриста Последний император сложит с себя венец, передавая власть Всевышнему; это будет предвестием Второго пришествия.
28
См. весьма интересную и важную в этом контексте работу: Книга оракулов. Пророчества Пифий и Сивилл. М.: ЭКСМО, 2002.
29
В 1545 г. в Базеле была опубликована в греческом оригинале, а в 1546 г. и в латинском переводе, большая часть корпуса «Книг Сивилл». Много позднее, однако, было установлено, что речь идет не об оригинальных книгах, а о сравнительно позднем комплексе сочинений, написанном в I в. до н. э. – III в. н. э. с отдельными вкраплениями более раннего текста, и сформированном в корпус ок. VI в. н. э.
30
Книги Сивилл / Пер. с древнегреч. М. и В. Витковских. М.: Энигма, 1996. – С. 12.