Страница 6 из 18
Через четыре месяца Светлана закончила школу. По настойчивому совету близких (инициатива, скорее всего, исходила от Сталина, попросившего кого-то, к кому дочь прислушивалась – няню, Власика, повлиять на упрямицу), она позвонила отцу, который жил на даче, сообщила об успешном окончании школы и услышала краткое приглашение (Светлана написала «буркнул»): «Приезжай». Это была их первая встреча после размолвки. Она хотела поступать на филфак, но уступила желанию отца и согласилась подать документы на истфак МГУ, однако в отместку прибила его сообщением, вынашиваемым четыре месяца размолвки, – сказала, что хочет взять фамилию матери[19].
Сталин поперхнулся: он не ожидал такого удара, и она, почувствовав, что отец уязвлён, отложила своё намерение. Но он ничего не забыл. Помнил о пистолетике, обнаруженном у дочери, и её неожиданном пожелании и, опасаясь трагической развязки (ведь и Яша стрелялся после ссоры с отцом, а затем в состоянии аффекта нажала на курок Надя), не стал ей препятствовать, когда через год у неё появился жених, Гриша Морозов.
– Чёрт с тобой, делай, что хочешь, – раздражённо сказал он. Он вновь поссорился с дочерью, отказался видеться с зятем и затаил ненависть к евреям. Подсознательно он мстил им за Каплера и Морозова.
Выйдя замуж, Светлана благоразумно не стала брать фамилию мужа. В 1945 году она родила сына, которого, стараясь задобрить отца, назвала Иосифом. Уловка не сработала. Сталин впервые увидел внука-еврея, когда тому было три года. Это произошло вскоре после того как Сталин добился развода: по его поручению Василий приехал к сестре, от имени отца потребовал паспорта, уехал в милицию и вскоре вернулся с новеньким паспортом, в котором не было пометок о браке. Скандалить Светлана не стала, на время смирилась и даже нашла себе оправдание, высказанное близкой подруге Марфе Пешковой, внучке Максима Горького: «Мужей у меня может быть много, а папа один», – она ведь должна была как-то объяснить, почему не бунтует, – хотя в первом замужестве, грубо разрушенном отцом, была счастлива. Но брату-генералу, не заступившемуся за неё перед отцом, предательства она не простила и затаила обиду. Возможно, именно по этой причине лишь однажды – вместе с Капитолиной Васильевой, третьей женой брата, и то по настоятельной просьбе Капы – в январе 1956-го навестила его в тюрьме (Василия арестовали через полтора месяца после смерти отца). Больше они не виделись. На похороны брата (он умер 19 марта 1962 года в Казани) Светлана не поехала.
Через 40 лет, в книге «Далекая музыка», написанной в 1983 году в Англии на английском языке и изданной в Индии в августе 1984 года только для книжного рынка Индии, Бангладеш и Пакистана, Светлана вспоминала первое замужество:
«Я вдруг вспомнила, как ожидала ребенка впервые, ещё восемнадцати лет и в дни войны… То были мрачные дни в России, 1944 год, затемнение в Москве, в магазинах – ничего. Трудно было найти, из чего сделать пеленки… Мы были молодые студенты университета, мой муж всего четырьмя годами меня старше. Как счастливы мы были, ожидая нашего ребёнка, как много времени проводили над книгами, как далеки были наши мысли от всех этих роскошных и ненужных драгоценностей, мехов, подарков, обедов напоказ и от денег. Мы были молодые, влюблённые и не помышляли о суете земной. Зачем мне всё это?»[20]
После того как Сталин добился развода, он высказал дочери то, что лежало у него на сердце: «Сионисты подбросили тебе твоего первого муженька».
Светлана пыталась возразить: «Папа, да ведь молодёжи это безразлично. Какой там сионизм?» – заступаясь за Гришу и за не русского Каплера. Через одиннадцать лет назло отцу она всё-таки станет его любовницей, правда, ненадолго – в воркутинской ссылке Люся женился на актрисе Валентине Токарской, и хоть прошлое не вернёшь, освободившись в 1954 году, в пику «кремлёвскому горцу», он «восстановил историческую справедливость».
– Нет! Ты не понимаешь! – резко ответил он, пылая ненавистью к избранникам дочери, – сионизмом заражено всё старшее поколение…[21]
…Политическая элита СССР, прислушивающаяся к каждому слову вождя, на развод Светланы отреагировала стремительно. Маленков, заместитель Сталина, потребовал от своей дочери немедленно разойтись с мужем-евреем. Партийные функционеры всех рангов подхватили его инициативу. Никто не подсчитывал, сколько смешанных браков разрушилось в СССР в семьях партноменклатуры после развода Светланы.
«Трудно поверить, что государство вмешивалось в семейную и частную жизнь своих сограждан. Но достаточно прочесть «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», опубликованные в СССР в 1924 году, чтобы осознать оруэлловскую реальность книги «1984» и понять, почему безропотно разошёлся с женой Молотов и послушно расстались с мужьями дочери Маленкова и Сталина…
Двенадцатая заповедь гласила: «Класс (рабочий класс. – Р. Г.), в интересах революционной целесообразности, имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов». Эта заповедь сформулировала моральный кодекс революционера, исключив из семейных отношений слово «любовь»: «Половое влечение к классово враждебному объекту является таким же извращением, как и половое влечение человека к крокодилу, к орангутангу»[22].
…Год, когда был разрушен первый брак Светланы и Григорию Морозову запрещалось видеться с сыном, был 1947-й. В это же время, как будто не было семейных проблем, развивался прагматический «роман» Сталина с сионистами.
Причудливы зигзаги истории и обманчивы радужные надежды. Ничто в 1947 году не предвещало того, что случится с «брачными партнёрами» через пять лет, когда на Президиуме ЦК (декабрь 1952) Сталин выплеснет наружу накопившуюся ненависть к евреям и причислит абсолютно всех к сионистам и к американским шпионам. А начиналось всё многообещающе, и «брак по расчёту» обещал быть как никогда прочным…
«Роман» Сталина с сионистами
Кратковременный «роман» Сталина с сионистами, которых после окончания гражданской войны советская власть преследовала наряду с церковнослужителями, «попутчиками» и инакомыслящими (список репрессированных, попавших в ту или иную категорию, исчисляется миллионами), начался после визита в Москву в августе 1941 года Гарри Гопкинса, личного представителя Рузвельта. В ходе его визита было подписано соглашение о подключении Советского Союза к ленд-лизу, государственной программе, принятой Конгрессом в марте этого же года, позволявшей президенту США передавать союзникам средства, необходимые для ведения войны. Перед его приездом в Москве организовали пропагандистскую акцию – радиомитинг «представителей еврейского народа», обратившихся с призывом о помощи к «братьям евреям во всем мире». Америка ответила на воззвание созданием «Еврейского совета по оказанию помощи России в войне», который возглавил Альберт Эйнштейн. Аналогичный «общественный комитет по оказанию помощи СССР в борьбе против фашизма» был создан в Палестине. Поставки по ленд-лизу частично оплачивались пожертвованиями евреев, и для активизации сбора денег Сталин дал указание Ивану Майскому, советскому послу в Лондоне, встретиться с Хаимом Вейцманом, Президентом Всемирной сионистской организацией, штаб-квартира которой размещалась в британской столице. Вейцман объявил о сборе пожертвований.
Сотрудничество с сионистами на внешнеполитической арене выглядело перспективным, и, воспользовавшись приездом в Лондон Бен-Гуриона, председателя правления Еврейского агентства, Сталин поручил Майскому «прощупать» политические взгляды лидера самой влиятельной в Палестине партии – социалистической, МАПАЙ. Их встречи состоялись в здании советского посольства 4 сентября и 9 октября 1941 года.
19
Аллилуева С. И. Только один год. – Нью-Йорк, 1969.
20
Аллилуева С. И. Далёкая музыка. – Нью-Йорк: Либерти, 1988.
21
Аллилуева С. И. Двадцать писем другу. – М., 1990.
22
Залкинд А. Б. Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата. – М.: Издательство Коммунистического Университета им. Я. М. Свердлова, 1924.