Страница 18 из 18
Свидетеля Кобылинского я допрашивал лично в течение нескольких дней. Он вдумчиво и объективно давал свое пространное показание. Но все же я убежден, что его слова о «Брестском договоре» не соответствовали мысли Государя. Сопоставляя показание Кобылинского со всеми данными следствия по этому вопросу, я не сомневаюсь, что мысль Царя была гораздо шире. Дело было, конечно, не в Брестском договоре, который стал уже фактом. Наблюдая из своего заключения ход событий в России и считая главарей большевизма платными агентами немцев, Царь думал, что немцы, желая создать нужный им самим порядок в России, чтобы, пользуясь ее ресурсами, продолжать борьбу с союзниками, хотят через него дать возможность его сыну воспринять власть и путем измены перед союзниками заключить с ними соглашение. Такова была его мысль, полнее выраженная Государыней.
Я думаю, что для всякого, кто пожелает вспомнить, в каких условиях произошел самый большевистский переворот в России, кто пожелает вспомнить, что весной 1918 года на ее территории гремели еще немецкие пушки, а генерал Гофман угрожал Петрограду, – мысль Царя родит не насмешку, а вызовет к себе серьезное отношение.
Глава VII
Цель увоза Государя из Тобольска. Оценка ее Государем и основной лозунг революции
Высок, авторитетен источник, оценивший поведение Яковлева в Тобольске. Так говорил человек, правивший многомиллионным народом, державший многие годы в своих руках тайны мировой политики.
Но могу ли, прикрывшись этой авторитетностью, замкнуться в ней и без всякого обследования принять такое толкование фактов следствия?
Увоз из Тобольска и убийство в Екатеринбурге – два смежных явления. Закрыть глаза на первое из них – это лишить себя возможности понять характер преступления, жертвой которого стал Царь и его семья.
При этом я должен оговориться.
В нашем судебном творчестве мы часто ищем истину, оперируя фактами общеизвестными. Здесь они имеют особый характер: они факты исторические. Я никогда не мыслил и менее всего теперь претендую выступать в роли исторического исследователя.
Я не знал жизни, психологии той среды, к которой принадлежали потерпевшие от преступления.
В глухом углу России я охранял от лихого человека мужичью жизнь, мужичье добро, честь и свободу.
И я надеюсь, что те, кто любит истину, сумеют отличить мои, быть может, ошибочные выводы от строгих фактов следствия.
Царь Николай II… Да разве мог он сказать такие слова: лучше смерть, чем соглашение с немцами?
Уже несколько лет бьется в судорогах смерти наша Родина. Это началось с отречения Императора. Ему предшествовала давняя, многолетняя борьба с властью, сначала глухая, неясная, робкая, как боязливый шепот недовольных рабов. Потом этот шепот стал громче, смелее, назойливее и перешел в звонкий набат, звучавший на весь мир.
Недовольство охватывало многих людей из самых различных слоев русского общества. Оно владело многими монархистами с известными именами. Оно захватило такие учреждения, как Государственный совет, как Совет объединенного дворянства, дерзавших обращаться к Монарху с всеподданнейшими просьбами, носившими по существу характер требований.
Говорят, что его отзвуки не доходили до простого народа. Неправда. Нужно видеть надписи, какими русские красноармейцы покрывали стены Ипатьевского дома, чтобы откинуть эту мысль.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.