Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 19 из 20

– А потом?

– Потом, – холодно сказал начальник, – мы подожжем Солэй, это замок хороший… Он вспыхнет, как хворост…

В эту минуту послышался крик Зайца. Головня вскочил и схватил ружье. Товарищи последовали его примеру.

– Это Заяц, – сказал Головня, – зачем он пришел? Верно, случилось что-нибудь новое.

Головня ответил на крик Зайца. Через пять минут мальчишка уже был среди поджигателей. У Зайца была расстроенная физиономия, а руки и ноги в крови.

– Кажется, нас хотят подловить, – сказал он.

– Ты откуда? – спросил Головня.

– О! Это целая история.

– Говори скорее!

– Вот в чем дело: я шел по лесу и встретился с Жакомэ.

– О, разбойник! – прошептал Головня. – Я ему не доверяю после френгальского дела… Я побожусь, что он меня узнал… Встреться он мне в лесу в тридцати шагах, я с ним вмиг расправлюсь. Продолжай!

– Жакомэ шел с графом Анри и с офицером… – рассказывал мальчуган.

– Куда они шли?

– В Раводьер. Граф Анри хочет волка…

– Ну, отдадут, велика важность?

– В Оксерре дают пятнадцать франков…

Головня пожал плечами.

– Далее? Далее? – сказал он с нетерпением.

– Жакомэ предложил мне проводить этих господ в Раводьер. Мне обещали тридцать су, я согласился. Жакомэ ушел… Но офицер – он, кажется, капитан – мне не понравился. Я заставил его разговориться. На краю леса я сказал: «Дорога прямая, вот ферма». Я вошел в чашу, лег наземь и слышал их разговор…

– О чем же они говорили?..

– Капитан сказал: «Я преследую не браконьеров, а поджигателей…»

Головня вскрикнул:

– Ах, каналья! Я знаю, кто это…

– Вы его знаете?

– Нет, но меня предупредили.

Оба товарища и Заяц с любопытством посмотрели на начальника.

– Теперь уж не надо делать глупостей, надо действовать осторожно, – сказал Головня. – Меня не обманули, сказав, что сюда прислан офицер, который уполномочен на все, даже сменить префекта. И ты говоришь, что он шел с графом Анри?

– Да.

– Теперь я понимаю, – сказал Головня с ироническим видом, – почему замышляют сжечь замок Рош.

– Почему? – наивно спросил Заяц.

– Потому, дурак, что у графа Анри живет офицер… – ответил Головня.

– Позвольте, – сказал Охапка, – меня одно подмывает…

– Что такое?

– Для кого мы трудимся?

– Для нас самих.

– То есть мы пользуемся пожаром для грабежа.

– Стало быть, ты видишь, – заметил Головня, приняв наивный вид, – что мы трудимся для себя.

– Да, но нам платят…

– Стало быть, это не для одних нас, – заметил Ветер, в свою очередь.

– Ну, мы трудимся для тех, кто нам платит.

– Вот именно это-то я и хочу знать.

– Ты хочешь знать, кто нам платит?

– Да.

– Я начну тем, что замечу тебе, мой милый, – сказал Головня, – что, когда я завербовал тебя, ни ты, ни твой товарищ не расспрашивали ни о чем.

– Да, но теперь я хочу знать.

– Для чего?

– Потому что мне невесело рисковать головой каждый день.

– А когда ты узнаешь, для кого ты рискуешь, разве опасность сделается меньше?

– Нет, но…

Головня бросил на него злой взгляд.

– Если ты не хочешь работать с нами, ты можешь отступиться.

– Я этого не говорил.

– Только ты должен помнить о Бертране, нашем товарище, который ушел в одно утро по лесу продать нас в Оксерре…

– Ну?

– Он не дошел до Оксерра, он был остановлен… пулей..

– О! – сказал Охапка, вдруг смягчившись. – У вас дурной характер, Головня. Я не хочу бросать товарищей, я только хочу знать, кто нам платит.

– Люди, живущие в Париже.

– Кто такие?

– Сказать по правде, я сам их не знаю.

Эти слова вызвали удивленное восклицание у товарищей Головни.

– Право, я их не знаю… Вот уже целый год я тружусь для них, а видел только одного…

– Однако вы видели его?

– И да, и нет.

– Это странно! – сказал Заяц.

– У него на лице был красный капюшон, и я видел только его глаза, сверкавшие, как уголья.

– Это он дает вам приказания?

– Да.

– Каждую неделю?

– Почти.

– И у него всегда голова покрыта капюшоном?

– В те дни, когда я его вижу, потому что я не всегда вижу его.

– Как это?

– Бывают недели, когда я получаю от него инструкции письменно.

– Кто вам их приносит?

– О, будьте спокойны, – сказал Головня, смеясь, – не почтальон.

– А кто же?

– У начальника и у меня есть ящик, и каждый из нас ходит туда, в свою очередь.

– Какой же это ящик?

– Это дупло в дубе в лесу. Я пишу донесения и кладу их в дупло. На другой день прихожу – моего донесения уже там нет, а лежат новые инструкции. Вчера я нашел приказание сжечь замок Рош.

– Когда?

– Вот этого я пока не знаю, но скоро узнаю. Я собрал вас сегодня для того, чтоб предупредить, чтоб вы были готовы.

– Хорошо, – сказал Ветер, – тем охотнее будем мы готовы, что в замке Рош должна быть добыча.

– Ты думаешь? – спросил Головня.

– Серебряная посуда, белье, деньги…

– Однако граф Анри небогат.

– О! – отвечал Охапка. – Это для того, чтоб спасти свою голову, он распустил слухи три года назад, что он разорен.

– Увидим!

Когда Головня произнес это последнее слово, поджигатели и он сам поспешно вскочили и схватили свои ружья. Послышался крик совы.

– Мы, однако, не ждем никого! – вскричал Ветер.

– Нас отыскали жандармы! – воскликнул Охапка.

Но крик совы продолжался и изменялся каким-то особенным образом.

– Это начальник! – сказал Головня, лицо которого, на минуту нахмурившееся, прояснилось.

– Начальник?

– Да, тот, кто отдает мне приказания. Оставайтесь здесь, никто не должен трогаться с места до моего возвращения… Оставайся здесь, Заяц.

Взяв свое ружье, Головня бросился из Норы. В трех шагах от отверстия неподвижно стоял человек.

– Это вы, начальник? – спросил Головня.

Человек сделал утвердительный знак. Головня приблизился. Человек был закутан в большой плащ и имел на голове шляпу с широкими полями, а под шляпой красный капюшон, о котором говорил Головня. Он взял Головню за руку и увел его в чащу леса.

– Твои люди здесь? – спросил он.

– Здесь. Вы пришли назначить мне время?

– Да.

– Когда же?

– Нынешней ночью.

– Отсюда далеко до замка Рош?

– Ты не Рош будешь жечь.

– Какую же ферму, какой замок, какой дом осудили вы?

– Ты это узнаешь ночью…

– Но где?

– Назначь твоим людям сойтись в лесу около твоей фермы.

– В котором часу?

– В десять вечера.

– А потом?

– Жди меня…

– Как… Вы придете сами?

– Сам, и это никому не покажется странным, даже тебе.

– О! Это странно! – прошептал Головня. – Мне кажется, что я вас знаю…

Незнакомец засмеялся под своим капюшоном.

– Я слышал этот голос… где-то. Только, проходя сквозь маску, которая у вас на лице, он, вероятно, теряет свой обыкновенный звук.

– Может быть.

– Я теперь, как мои товарищи, очень желал бы знать, кто мне платит.

– Остерегайся!

– Правда ли, что, поджигая, ты рискуешь своей головой, но только головой…

– Чем же более могу я рисковать?

– Жизнью всех близких людей.

Головня задрожал.

– Потому что, если ты мне изменишь…

– О, этого опасаться нечего!

– Так ты хочешь знать, кто я?

– Мне кажется, что, когда я узнаю, кто вы, я буду лучше вам служить.

– Ну, пусть твое пожелание исполнится, – сказал незнакомец.

Он поднял свой капюшон. Луна сияла сквозь деревья, один из ее лучей освещал лицо, открытое незнакомцем. Головня отступил с изумлением, дико вытаращив глаза.

– Вы! Вы!.. – сказал он задыхающимся голосом.

– Я! – холодно отвечал незнакомец.

Он опустил свой капюшон и прибавил:

– Ну вот, а теперь слушай внимательно, что нужно делать.

VI

Воротимся на ферму, где Брюле разговаривал очень спокойно с графом де Верньером и с капитаном Бернье. Мамаша Брюле вернулась и села у огня. Сюльпис вышел.