Научи меня любить

— Вот это наша станция! — Олег вышел из поезда, и Лиза прочитала на мраморной стене: «Беляево». — Хорошо, что на автобусе ехать не надо, квартира в пяти минутах ходьбы от метро. Это Василия Ивановича надо благодарить, он нам все устроил.

Лиза вошла в квартиру и сразу повеселела. У нее никогда не было своего дома, а тут — целая однокомнатная квартира, и даже не на самой окраине Москвы, как объяснил ей Олег. Лиза восхищенно оглядывала комнату, кухню, открывала дверцы шкафов. Конечно, все здесь было какое-то холодное и казенное, жилищу не хватало домашнего уюта.

«Но ничего, я все здесь устрою, как надо, — думала Лиза, все более и более увлекаясь, — на стол постелю скатерть, на стены можно повесить какие-нибудь картинки — я видела в журнале, да еще цветы поставить обязательно!»

— Ну, как тебе? — прервал ее мысли Олег.

— Здорово! — Лиза повернулась к нему и радостно улыбнулась, так что глаза ее заблестели, как два теплых кристалла.

— Иди сюда! — проговорил Олег неожиданно изменившимся голосом. — Иди ко мне.

Он быстро шагнул к Лизе и обнял ее. От неожиданности она инстинктивно закрылась от него руками.

— Ну что ты, дурочка, боишься, да? Ведь ты же теперь моя жена и должна меня слушаться. Я так ждал этого момента, — Олег говорил с ней тоном, каким обычно обращаются к маленьким девочкам, а сам старательно разжимал ее руки. — Я же знаю, ты у нас скромница, ни с кем не целовалась. Это-то мне в тебе и нравится — то что я у тебя буду первым. И всему тебя научу: и целоваться, и остальному. Ты только не бойся и слушайся меня, хорошо?

Олег легко дотрагивался губами до ее волос. Лиза стояла в каком-то странном оцепенении. Она чувствовала щекой грубый ворс его костюма. Ее ноздри щекотал легкий запах шерсти, мужского пота и одеколона, которым пользовался Олег. Все происходящее казалось ей совершенно нелепым. В пустой квартире, не успев распаковать вещи…

— А может быть, подождем до ночи? — неуверенно спросила она. — Днем как-то глупо.

— Да ну! Какая разница? Днем или ночью, главное — этот день наш. А ночь мы сейчас устроим.

Олег выпустил Лизу, подскочил к окну и быстро задернул шторы. Лиза вздрогнула от треска, с которым крючки штор проехались по карнизу. Она поняла, что ей уже никуда не деться от того, что неизбежно должно произойти с ней. Олег начал торопливо расстегивать пиджак.

— Подожди-ка! Так не годится, — неожиданно остановился он, — мы же цивилизованные люди. Надо принять душ. Ты иди первая, а я пока постель постелю. Иди, иди скорее, а потом я, — торопил ее Олег.

Лиза послушно достала из своего чемодана полотенце, мыло, шампунь.

«Интересно, а что я должна надеть? — думала она. — Ночную рубашку днем — как-то глупо, халата у меня нет».

Лиза вспомнила, как ходила по дому героиня какого-то иностранного фильма, и остановила свой выбор на длинной голубой футболке. Лиза знала, что голубой цвет очень идет к ее волосам.

Она тщательно вымылась в душе, потом долго вытиралась полотенцем и расчесывала волосы. В ванной висело большое зеркало, и Лиза, встав на табуретку, внимательно осмотрела себя с ног до головы. Она первый раз разглядывала себя в зеркале голую, совсем без ничего.

«А я ничем не хуже любой иностранной красотки из журналов! — неожиданно решила Лиза. — И талия у меня тонкая, и ноги длинные, вот только грудь маленькая. Но может, еще вырастет? Да нет, наверное, это уже невозможно».

— Почему ты так долго? Выходи! — вдруг закричал Олег. — Я уже все постелил.

Лиза натянула трусики и майку и босиком вышла из ванной.

— О, да ты настоящая красавица! — восхищенно присвистнул Олег. Он как был, так и остался в костюме с расстегнутым пиджаком. — Мне прямо не терпится! Ложись, а я мигом.

Он скрылся в ванной, а Лиза села на край разобранной двуспальной кровати. Она никак не могла заставить себя лечь. Ее била крупная дрожь. С ужасом Лиза почувствовала, что у нее стучат зубы.

«Я надеялась, что все это произойдет при свечах под нежную музыку, а не так — днем и при свете. О Господи, я же ничего не чувствую, кроме страха!» — думала Лиза.

Она сидела, низко опустив голову и зажав ладони между коленями.

В такой позе и застал ее Олег. Он вышел из ванной, вытирая голову полотенцем. На нем ничего не было, кроме ситцевых трусов в крупный синий горох.

— Лиза, солнышко, а почему ты не легла?

— Не знаю. Мне надо раздеться? — спросила она и отметила про себя, как глупо это прозвучало.

— Нет, я сам.

Лиза послушно встала и зажмурила глаза. Она подняла руки, когда Олег стягивал с нее майку, а трусики сняла сама. Почему-то это вызвало во всех подробностях воспоминание о том, как ее маленькой девочкой водили к врачу. Там было также страшно, ногам также холодно от голого линолеума. Лиза ощутила прикосновение влажных рук, и по ее телу прошла легкая судорога. Кажется, Олег ничего не заметил.

— Ложись, только не накрывайся, я хочу как следует на тебя посмотреть.

Не открывая глаз, Лиза легла. Она лежала на спине, как туго натянутая струна — ноги плотно сведены, руки вытянуты вдоль тела.

— Ох, какая же ты! — как-то сдавленно, сквозь зубы, проговорил Олег. — Неужели ты наконец моя? Я еле дождался! — Он еще что-то продолжал бормотать, но уже совсем неразборчиво.

Лиза почувствовала, что он коленями забрался на кровать и склонился над ней. Потом что-то мягкое ткнулось ей в шею, и Лиза поняла, что он целует ее. Его губы скользнули по ее ключицам, опустились ниже, задержались на маленькой груди со сморщенными от страха и холода сосками.

«Почему он не целует меня в губы, почему — сразу в грудь?» — мелькнуло у Лизы в голове.

Олег осторожно взял в рот ее сосок. Он трогал его теплым языком, обнимал губами, и Лиза неожиданно почти расслабилась. А потом ее опять охватило напряжение, но уже совсем другого рода. Она почувствовала где-то внутри себя сладкую, тянущую боль, ее ноги сами собой слегка раздвинулись, словно приглашая его войти внутрь — туда, где хранилась ее самая сокровенная суть.

Олег почувствовал это движение и начал легонько поглаживать рукой ее живот, опуская ладонь все ниже, а сам продолжал целовать то одну, то другую грудь. Невольно у Лизы вырвался стон, и Олег застонал в ответ.

«Ох, хоть бы это никогда не кончалось, хоть бы он и дальше меня целовал!» — почти теряя сознание, подумала Лиза.

— Открой глаза, посмотри на меня! — хрипло и повелительно проговорил Олег, отрываясь от нее.

С трудом Лиза приподняла веки. Сначала она видела лишь белесый туман, а потом начала различать очень близко над собой мужское лицо. Ей хорошо были видны полуоткрытые губы, торчащие жесткие усы, черные точки на крыльях носа и капли пота на лбу.

Лиза увидела его грудь с редкими черными волосками, напряженные мышцы рук, живот. А там, ниже, было что-то очень страшное, и оно гипнотически приковало ее взгляд. Из темной курчавой шерсти торчало нечто огромное, красно-фиолетовое, с набухшей веной. Неужели это войдет в нее? Оно же ее убьет!

— Ну как, нравится? — услышала Лиза голос Олега. — Это моя волшебная палочка!

Олег не мог больше тратить время на поцелуи, ему стало уже невмоготу. Он часто и хрипло задышал, и это огромное и горячее уперлось Лизе в живот. Пальцы Олега лихорадочно зашарили у нее между ногами. Они больно путались в волосах, забирались все глубже. Лиза опять сжалась, свела колени, пытаясь вытолкнуть из себя то чужеродное, чем представлялся ей теперь Олег. Но он не обращал на ее сопротивление никакого внимания. Лиза услышала, как заскрипели его стиснутые зубы, и почувствовала, что член, словно огненное дуло оружия, рвется к ней внутрь. Лиза начала отползать в глубь кровати, но Олег одной рукой уперся ей в затылок, а другой — помогал себе протолкнуться все глубже и глубже.

— Не бойся, — бормотал он, — тебе будет больно, так должно быть, потерпи, потом будет хорошо. Будет хорошо…

И тут Лизу прорезала такая нестерпимая боль, что она глухо вскрикнула. Как будто кто-то грубый, безжалостный раздирал ее на части. Лиза отчаянно задергалась, пытаясь вырваться из железных рук Олега, скинуть его с себя, вытолкнуть вон эту гадость, которая делает ей так больно. Но Олег был неумолим. Он зажал ладонью ей рот и продолжал, ритмично двигаясь, забираться в глубь ее лона. Лиза яростно крутила головой, извивалась всем телом. Она никогда не испытывала такого страшного унижения. Все происходящее казалось ей сущим кошмаром.