Гордячка

Пусть говорят: в тебе живёт порок

И недостойна ты высоких чувств.

Но без тебя в толпе я одинок.

Коль нет тебя, мир холоден и пуст.

И если веришь, что в тебе найду

Изъян, что зачеркнёт любовь мою,

То это значит - на свою беду

Глухому сердцу песню я пою.

Пускай толпа твердит, что я - глупец,

И недостаткам счёт твоим ведёт.

По мне, ты - добродетели венец.

Ты - совершенство! Ты - мечты полёт!

Любовь слепа, и не её вина,

Что не подвластна разуму она.

Пленительный голос и нежная песня околдовали Злату, и в тот же миг она забыла об уродстве горбуна. Её переполняло чувство неведомого счастья.

- Как прекрасен этот певец, - беззвучно прошептала она.

Перед взором девушки стоял юноша, который ушёл, едва появившись на пути, и унёс с собой её сердце. Вдруг перед Златой открылось таинство исцеления: она будет спасена, если возлюбленный примет её такой, какая она есть.

Прозвучал последний аккорд - золотоволосая красавица вернулась из мира грёз на землю. Перед ней был горбун-музыкант, вокруг шумела ярмарка, работали балаганы, торговцы зазывали покупателей. Всё было как прежде, но волшебная музыка оставила свой след. В душе Златы с новой силой вспыхнула искорка надежды. Она во что бы то ни стало найдёт своего музыканта, и он снимет с неё колдовские чары.

Маленькая красавица решила отложить побег.

"Пусть Осип, сам того не ведая, сослужит мне службу, да походит со мной по разным ярмаркам и балаганам. Где, как не там, можно встретить бродячего певца?" - рассудила она.

Пронзительный визгливый голосок прервал размышления девушки.

- Купи! Купи мне живую куклу! - топая ногой на отца, капризно кричала богато разодетая девчонка.

- Линочка, эта кукла не продаётся, - пытался увести её отец, но не тут-то было. Избалованная девчонка привыкла настаивать на своём. Она бросилась на землю, в истерике забила ногами и истошно заорала:

- Хочу! Хочу-у-у! Куклу хочу-у-у!

Вокруг собрался народ. Люди качали головами и пытались урезонить капризулю, но это лишь сильнее раззадоривало её. Отец от смущения не знал, куда глаза девать.

- Скажи, любезный, может, ты всё-таки согласишься продать эту диковинку, - обратился он к шарманщику, указав тростью на Злату.

Осип оценивающе поглядел на покупателя. Всё говорило о том, что тот важная птица: и костюм тонкого сукна, и золотые часы на толстой цепочке, и крупная бриллиантовая булавка в галстуке. Расставаться со Златой шарманщику было жаль. С тех пор как она стала сидеть у него за обезьяну, монета завелась в его худом кармане. С другой стороны, Осип смекнул, что этот господин богат и готов раскошелиться ради своей визгливой доченьки.

- Пожалуй, я бы поменял её на небольшой домик с садиком, где-нибудь на окраине города, - сказал он.

- Да ты с ума сошёл! За какую-то куклу целый дом, да ещё с садом! возмущённо воскликнул господин.

- На меньшее я не согласен и торги прекращаю, - заявил хитрый шарманщик и повернулся, чтобы уйти.

Как он и ожидал, взбалмошная девчонка, которая было прекратила орать и с интересом прислушивалась к разговору, забилась в новом приступе истерики. Она топала ногами, кидалась на отца с кулаками и ревела так, что лицо её покраснело и пошло пятнами. Никакие увещевания не могли успокоить её.

- Куклу-у-у! - перекрывал все шумы ярмарки её визгливый крик. Она знала, как добиться своего. Как всегда отец ей уступил, решив, что он достаточно богат, чтобы купить ребёнку дорогую игрушку.

- Эй, Осип, не продавай меня, - взмолилась Злата. - Так и быть, я согласна тянуть счастливые билеты.

- Ну уж нет. Я свой счастливый билет вытянул. За домик с садом, я не только тебя, но и шарманку впридачу отдам, - усмехнулся Осип.

Надежда на исцеление от колдовства вновь ускользнула от Златы. Девушка оказалась куклой в руках противной избалованной девчонки.

ГЛАВА 26. КУКЛА

Комната Лины находилась на втором этаже богатого особняка. Очутившись в светлой просторной детской, Злата подумала, что попала во дворец. Белоснежная мебель с позолотой, кровать под воздушным балдахином, персидские ковры, напольные вазы с диковинными цветами,

несметное число игрушек - всё говорило о том, что хозяйка комнаты ни в

чём не знает отказа.

В большой корзине, свернувшись калачиком, спал толстый рыжий кот.

При звуке шагов, он лениво приоткрыл один глаз, но увидев хозяйку, вылез из уютного логова, не спеша потянулся и, подойдя к девочке, потёрся о её ноги.

- Уйди, Маркиз, у меня теперь есть игрушка получше тебя, - Лина пнула ногой ни в чём не повинного кота, и тот, обиженно мяукнув, спрятался под диваном.

Девчонка поставила Злату на пол и принялась вышвыривать из кукольного дома прежних обитателей.

При виде живой игрушки котище оживился. Его янтарные глаза, не мигая, уставились на диковинку. Он крадучись вышел из своего укрытия и, с интересом принюхиваясь, осторожно, на полусогнутых лапах начал приближаться к Злате. Девушке стало не по себе. Острые кошачьи зубы казались бедняжке клыками саблезубого тигра, а когти - стальными клинками. Злата невольно попятилась. И тут в домашнем ленивце проснулся азарт охотника. Хвост зверя нервно подрагивал, а когти в нетерпении то показывались из мягких лапок, то прятались вновь. Заметив, что Маркиз приготовился к прыжку, Лина набросилась на него.

- Брысь! Пошёл отсюда! Брысь! - Она затопала ногами на бывшего любимца и безжалостно прогнала его из комнаты.

Выдворенный из кошачьего рая, Маркиз поселился на кухне. В детскую его больше не пускали, а Лина совсем перестала с ним играть. Каждый раз, когда рыжий охотник видел виновницу своих несчастий, в его немигающих жёлтых глазах вспыхивал злой огонёк. Злата предпочитала обходить кота стороной, зная, что обрела смертельного врага.

Лина поселила новую игрушку в кукольном доме. Злата никогда не видела ничего подобного. Всё здесь было как настоящее: кровати, тумбочки, шкафы, комоды, стулья. На столе стояла ваза с фруктами из папье-маше. На игрушечном трюмо лежали расчёски и щётки, а в платяном шкафу висели нарядные кукольные платья, которые пришлись Злате впору.

- Ты будешь жить здесь, - объявила Лина. - Я давно хотела говорящую куклу. К тому же, ты такая хорошенькая.