Страница 14 из 17
Вероятно, это мог быть Ar-234В-2 из 6./KG76, который действительно был поврежден зенитным огнем, получив попадание в кабину. Управление было нарушено, и его пилоту, обер-фельдфебелю Баумлеру, вскоре пришлось воспользоваться парашютом. Известно также, что южнее города Зиген свой бомбардировщик покинул на парашюте еще один летчик из KG76 – фельдфебель Шульц, получивший ранение.
Днем 14 марта в массированной атаке на Ремагенский мост, помимо «Арадо», участвовали и четыре FW-190F-8 из II./KG200, несшие под фюзеляжем 500-кг бомбы. И опять, несмотря на мощный огонь зениток, «Фокке-Вульфы» проходили над целью на бреющем полете. Но опять прямых попаданий не было, взрывы происходили то с одной, то с другой стороны мостовых пролетов.
Надо отметить, что, хотя люфтваффе 14 марта и потеряли в ходе налетов на Ремагенский мост сразу четыре реактивных бомбардировщика, заслуги зенитной артиллерии в этом не было никакой. Этот и предыдущие дни показали, что попытки вести по скоростным «Арадо» и «Мессершмиттам» прицельный огонь не приносят особо никаких результатов. Поэтому 15 марта американские зенитчики, прикрывавшие мост, получили приказ – при отражении последующих атак вести только заградительный огонь.
Однако расчетам зенитных батарей уже не пришлось продемонстрировать свое умение в полном объеме. 15 и 16 марта интенсивность налетов люфтваффе на мост значительно снизилась.
С одной стороны, эта «передышка» объяснялась плохой погодой, снова установившейся в районе Ремагена и не позволявшей совершать ночные налеты. Например, 15 марта в период с 18.33 до 19.05 туда вылетели три FW-190F-8 из 11./KG200. Однако пилоты так и не смогли обнаружить мост и сбросили бомбы на запасные цели.
Второй причиной, резко снизившей активность ночных штурмовиков, были удары американской авиации по их аэродромам. Так, днем 14 марта Р-47 из 36 FG и 404 FG, а также Р-51 несколько раз штурмовали аэродром Липпе, расположенный в паре километров южнее города Бурбах, где базировалась NSGr.2. Тогда были уничтожены 24 Ju-87D-3 из D-5 из состава 1-й и 2-й эскадрилий, сгорели 1400 литров авиационного бензина, выведены из строя рулежные дорожки и взлетно-посадочная полоса.
В светлое время суток 15–16 марта над Ремагеном появлялись лишь Ме-262А-2а из I./KG(J)51, а «Арадо» из KG76 не было вообще.
Наконец, 17 марта туда с аэродрома Ахмер вылетели два Ar-234B-2 – гауптмана Мориха и обер-фельдфебеля Вёрдерманна. Каждый из них нес по одному контейнеру AB250, начиненному реактивными бомбами SD15. Последние были созданы на базе 105-мм гаубичного снаряда и предназначались для уничтожения таких мощных сооружений, как, например, Ремагенский мост.
Пилоты должны были сбросить контейнеры по радиосигналу системы слепого бомбометания «Эгон». Сделать это смог только Морих. На машине же Вёрдерманна сигнал почему-то не сработал, и пилоту пришлось вернуться с небезопасным грузом обратно в Ахмер.
Однако налеты, как показали события ближайших часов, уже не имели особого смысла. В тот день американцам пришлось наглядно убедиться, что у противника есть оружие, против которого бессильны не только истребители и зенитки, но и погода.
Начав еще 12 марта, батареи 155-го зенитного полка люфтваффе продолжали производить пуски V-2 по Ремагенскому мосту. Пристрелявшись, 17 марта они наконец добились близких попаданий. В 9.30 и 12.20 две ракеты разорвались уже в 270 м от моста, нанеся ему последние фатальные повреждения. Всего же по мосту были выпущены одиннадцать «Фау-2».
В 15.00 американские саперы уже приготовились приварить огромную усиливающую плиту на наиболее поврежденный пролет. Командир 276-го саперного батальона подполковник Клейтон Раст находился в центре моста, следя за ходом работы, когда услышал вверху резкий щелчок, похожий на винтовочный выстрел. Он поднял голову и в этот момент услышал еще один щелчок, и тут от моста отвалилась одна часть. Затем вся конструкция начала рушиться, и в итоге весь мост упал в воду. Раста и других солдат, оказавшихся в воде, стало относить вниз по течению к пешеходному мосту, неподалеку от которого им удалось выбраться на берег. Тем не менее погибли и утонули 28 человек.
На следующий день – 18 марта – пилот самолета-разведчика Ar-234, пролетев над Ремагеном, удостоверился, что моста Людендорфа больше нет. Это же подтвердили и сделанные им аэрофотоснимки.
Но на этих же снимках было также хорошо видно, что в Ремагене продолжают работать понтонные мосты. Поэтому в тот же день люфтваффе попытались разрушить и их.
Сначала между 11.38 и 12.38 три Ме-262А-2а из II./ KG(J)51, используя систему слепого бомбометания «Эгон», сбросили на них с высоты 6000 м шесть контейнеров AB250-2. Час спустя два Ar-234B-2 доставили к Ремагену еще по одному контейнеру AB500-1, содержащих 74 осколочные бомбы SD-4.
Потом около 22.00 туда же отправились еще два FW-190F-8 из 11./KG200, несшие по одной бомбе SC500. Однако в наступившей темноте пилоты уже не смогли обнаружить переправы и потому просто сбросили свой груз на американский плацдарм на восточном берегу Рейна.
Тем временем Гитлер направил поздравительную телеграмму командованию 155-го зенитного полка люфтваффе. То обстоятельство, что мост Людендорфа обрушился вскоре после того, как по нему был нанесен ракетный удар, для фюрера было достаточным, чтобы связать уничтожение важной стратегической цели непосредственно с применением «Фау-2».
И можно сказать, что в общем-то он был недалек от истины. Ведь неизвестно, сколько еще дней потребовалось люфтваффе, чтобы окончательно «добить» поврежденный мост при помощи налетов бомбардировщиков, и сколько бы самолетов они еще потеряли при этом. А тут было так заманчиво: вполне безопасно бабахнуть несколькими баллистическими ракетами по мосту – и дело сделано.
Интересно, что союзные средства массовой информации поначалу называли совсем другую причину падения моста. Так, агентство ДНБ 19 марта передало эту новость следующим образом: «Как только что было сообщено, восточнее Ремагена ценой собственной жизни немецкий летчик разрушил железнодорожный мост, направив на него свою машину, груженную бомбами».
Кстати, и рейхсминистр Йозеф Геббельс, находившийся в крайне натянутых отношениях с Герингом, тоже приписывал заслуги в уничтожении моста совсем не люфтваффе. Так, он писал в дневнике: «В этот день поступает единственное радостное известие о том, что мост через Рейн у Ремагена рухнул вследствие непрерывного артиллерийского обстрела и попыток взорвать его с помощью наших морских диверсантов».
Тогда же немецкая пресса опубликовала сообщение о расстреле пяти офицеров вермахта, которых военный трибунал признал виновными в срыве взрыва моста. По личному указанию фюрера это сообщение было даже включено в сводку Верховного командования вермахта.
В заключение надо отметить, что разрушение немцами моста Людендорфа сильно запоздало. С 7 по 17 марта союзники успели переправить по нему на плацдарм на восточном берегу целых семь дивизий. Кроме того, снабжение находившейся там группировки тоже шло полным ходом, поскольку через Рейн уже были наведены понтонные мосты.
Время «мистелов»
Тем временем «Боевое подразделение Хелбиг» продолжало атаки переправ через Одер в районе Гёрлица с применением управляемых бомб Hs-293.
13 марта Не-111 из VersuchsKdo/KG200 удалось поразить один из мостов. Однако при этом советскими зенитками был сбит один бомбардировщик. Два члена его экипажа получили ранения, а остальные четыре, среди которых были унтер-офицеры Хайнц Риттлер и Адольф Герадс, погибли.
21 марта четыре Do-217 и шесть Не-111 нанесли новый удар управляемыми бомбами по мостам, но его результаты неизвестны. На следующий день, в ходе очередного налета, прямое попадание зенитного снаряда получил еще один самолет – Не-111W.Nr.7540. Он благополучно вернулся на аэродром, но один член экипажа – унтер-офицер Хайнц Шрикк – был убит.
23 марта была предпринята очередная попытка атаковать переправы около Гёрлица, а также переправы через так называемый Старый Одер в районе местечка Ратштокк, в 10 км юго-западнее Кюстрина. Но вылет завершился неудачей, поскольку сброс бомб Hs-293 не удалось произвести, как затем говорилось в донесении, «из-за технических неисправностей».