Страница 54 из 99
Примерно к 19 часам мы закончили доставку пассажиров на борт «Конструктора». Уже стемнело, и сквозь разрывы облаков светила луна. Тихо было на корабле и вокруг, но тишина эта почему-то казалась зловещей.
Я стоял на палубе и смотрел, как «Конструктор», густо дымя, снялся с якоря и двинулся в сторону Новой Ладоги — в кильватер за сторожевым кораблем «Пурга».
Не успели сторожевики раствориться в темноте, как внезапно с «Пурги» застрекотал пулемет, и в зенит устремилась пунктирная строчка трассирующих пуль.
По-видимому, налет. Глухо прозвучал взрыв, и я увидел, как носовая часть «Конструктора» погружается в воду. Казалось, что это мираж. Но нет… что-то действительно случилось неладное.
Не ожидая приказания с берега, командир «Сталинца» принял решение идти на помощь. И вот перед нами страшная картина.
С большим дифферентом на нос, с полностью погруженной в воду оторванной носовой частью, стоит искалеченный «Конструктор».
Мы осторожно подошли к его левому борту. Пока командиры кораблей договаривались о возможностях и о способах буксировки поврежденного корабля, я перешел на «Конструктор». Механиком здесь служил ветеран корабля, участник штурма Зимнего дворца, мой боевой товарищ старший инженер-лейтенант П. А. Можейко. Показав повреждения, Петр Александрович сообщил мне о том, что произошло.
Спустя 15 минут после съемки с якоря «Конструктор» был неожиданно атакован одиночным «юнкерсом». Сброшенные две бомбы легли за кормой (внезапное появление вражеских бомбардировщиков объяснялось, по-видимому, тем, что для таких налетов они использовали аэродромы «подскока», расположенные где-то очень близко).
Инженер-капитан-лейтенант П. А. Можейко.
Через 10 минут после первого налета из-за облаков незаметно вынырнул другой «юнкерс» и сбросил две бомбы. На этот раз они попали в носовую часть «Конструктора». От взрыва корабль сильно содрогнулся, погас свет и в то же время неистово завыла сирена (трос привода к ней по каким-то причинам при взрыве натянулся). Сразу трудно было понять, что произошло. Но кто был наверху, тот видел, как в одно мгновенье отвалилась вся носовая часть корабля с кубриками и помещениями, в которых находились люди: женщины, дети и моряки, свободные от вахты… В том месте, где разорвались бомбы, металлическая обшивка наружных бортов отвалилась, палубы получили изгиб, и вся носовая часть со спрессовавшимися тремя палубами, повисла в воде. «Конструктор», как подводная лодка, с дифферентом на нос погружался в воду. Вода стала быстро заполнять не пострадавшую от взрыва часть верхней палубы. Дифферент на нос угрожающе увеличивался. Казалось, что судно проваливается. Кто не вздрогнет от мысли, что корабль тонет?
Пассажиры в ужасе стали тесниться на палубе. Некоторые, готовясь броситься за борт, снимали с ног обувь, а оказавшиеся в результате взрыва в воде пытались снова взобраться на корабль.
С носовой частью затонуло помещение первого котельного отделения. В нем нашли себе могилу моряки всего состава вахты.
В смежном помещении второго котельного отделения от сотрясения при взрыве разрушилась кирпичная кладка водотрубного котла. При этом получил ушибы и ожоги один из вахтенных котельных машинистов. Из разорванных труб котла повалил пар. Переборка, отделяющая второе котельное отделение от затопленного смежного первого котельного отделения, еле выдерживала напор воды. Через швы, через заклепки, через угольные ямы вода быстро затопляла помещение.
В этом критическом положении экипаж стойко и упорно боролся за спасение корабля. Немедленно были приведены в действие аварийные механизмы, включено освещение. Старшина 2-й статьи Терехов в кромешном аду запустил насосы в полузатопленном помещении второго котельного отделения. Аварийная партия стала заделывать пробоины, укреплять переборки с помощью упоров. Через 30–40 минут удалось прекратить дальнейшее поступление воды в отсеки. Но положение корабля продолжало оставаться угрожающим.
Мичман 3. А. Новиков.
К борту «Конструктора» подошла канонерская лодка «Нора» и сняла с него оставшихся в живых пассажиров. Прибывший на канлодке командир дивизиона капитан 3-го ранга Балакирев решил снять с пострадавшего корабля и команду, оставив на борту для продолжения борьбы за живучесть 15 человек, в том числе командира корабля капитана 3-го ранга Купидонова, военкома корабля политрука Антохина и механика старшего инженер-лейтенанта Можейко. Каждая секунда могла оказаться роковой для всего экипажа, и поэтому комдив ограничил до минимума число людей, которые подвергались смертельной опасности.
Корабль удалось спасти благодаря мужеству и умелым действиям моряков. Героями этого подвига были: инженер-лейтенант П. А. Можейко, мичман 3. А. Новиков, мичман Г. И. Струков, боцман Хохлов, старшины и матросы Иванов, Терехов, Волков, Мельченко, Марушин, Посмечаев, Тараканов, Мохов, Шахрай, Круглов, Лисов.
…С большим дифферентом на нос, кормой вперед, с торчащими из воды оголенными лопастями гребного винта «Конструктор», буксируемый спасательным кораблем «Сталинец» и буксирным пароходом «Орел», входил в пустынную бухту Морье, подрабатывая своими машинами.
В памяти у моряков еще не успело остыть только что пережитое.
За несколько минут до взрыва Петр Александрович Можейко, направляясь из носовой части судна в машинное отделение, по пути увидел девочку 8–9 лет, которую тошнило. Он увел ее от родителей к машинному отделению и усадил на люк. Это спасло девочку. Отец и мать ее погибли. Девочка, еще долго плача, спрашивала: «А папа с мамой вернутся?» Но они не вернутся! Из 250 пассажиров в живых осталось только 80 человек.
…В бухте Морье, невдалеке от берега Ладожского озера, за металлической оградой возвышается небольшой холмик. Над ним установлен скромный обелиск. Здесь в братской могиле, за которой бережно ухаживают красные следопыты Вагановской школы, похоронены 32 моряка со сторожевого корабля «Конструктор». Они пали в борьбе с фашистскими захватчиками, отстаивая свободу и независимость нашей Родины. Они отдали свои жизни за то, чтобы пробить сквозь блокаду «Дорогу жизни», спасшую многие тысячи ленинградцев.
Вечная им слава!
Прошло немного времени, и все стало по-иному.
На кораблях и вспомогательных судах флотилии теперь появилось соответствующее вооружение. Так, например, на «Сталинце» вместо одинокого старого пулемета «максим» были теперь установлены три пушки и шесть зенитных пулеметов. Для обеспечения безопасности переходов по озеру стали формироваться конвои со специально назначенными кораблями охранения. Больше стало истребителей воздушного прикрытия «Дороги жизни», получила распространение система постоянного патрулирования в воздухе истребительной авиации. Значительно усилились зенитные батареи береговой обороны.
Враг уже не мог действовать так безнаказанно, как это было вначале.
Прежним осталось только мужество и героизм моряков-ладожцев. Не щадя своей жизни, обеспечивали они бесперебойное действие «Дороги жизни».
В навигацию 1942 года тральщик ТЩ-175, в командование которым после гибели ТЩ-122 вступил Ф. Л. Ходов, совершил 278 рейсов с грузами для Ленинграда, прошел более 6 тысяч миль, перевез 12 тысяч человек, эвакуируемых из Ленинграда, выполнял важные задания по буксировке паромов с паровозами и железнодорожными составами, которые переправлялись на Большую землю.
За это время на тральщик было сброшено 150 бомб и им было отбито 40 атак вражеских самолетов.
Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение заданий правительства старший лейтенант Ф. Л. Ходов был награжден орденом Ленина.
Вместе с Ходовым на этом тральщике плавали его боевые соратники по ТЩ-122 — старшина 1-й статьи комендор Николай Абакумов, награжденный орденом Красного Знамени, краснофлотец машинист Владимир Торшин, награжденный орденом Красной Звезды, и другие.