Страница 8 из 42
Предстоящая игра с обладателем Кубка Польши — «Унией» вызвала, оказывается, огромный интерес: местный комитет физкультуры получил заявки на столько билетов, сколько, примерно, народу живет в городе — 300 тысяч. Заявки были не только от вроцлавцев, но и от жителей многих других городов. И хотя играли мы на крупнейшем в Польше стадионе, вместить он смог лишь 80 тысяч человек.
Вечером накануне матча получаем приглашение на концерт ансамбля «Мазовше», незадолго перед этим гастролировавшего в Советском Союзе. Стоило перед началом концерта руководителю ансамбля Сигетинскому объявить о том, что на концерте присутствуют советские футболисты, как все 17 тысяч зрителей, присутствовавших в зале, стоя устроили нам настоящую овацию. Кстати, в зале этом происходят не только концерты видных исполнителей и коллективов (в частности, здесь выступал Краснознаменный ансамбль имени Александрова), но и крупнейшие спортивные состязания.
В репертуаре «Мазовше», состоящем из польских народных песен, нам особенно понравилась одна. Назавтра мы ее быстренько выучили и в дальнейшем исполняли на товарищеских вечерах и приемах, приводя хозяев в неописуемый восторг. После окончания концерта я, Джоджуа и Русадзе от имени коллектива преподнесли польским артистам букеты цветов и пожелали дальнейших успехов.
Настало 28 октября — день первого матча. Приезжаем на стадион имени Сверчевского более чем за час до начала, а трибуны уже переполнены. Наш состав определился еще накануне. Надо сказать, он оставался почти неизменным во всех последующих играх и только крайние нападающие менялись местами. Играть должны были: Маргания; Элошвили, Сарджвеладзе; Панюков, Дзяпшипа, Антадзе; Чкуасели, Гагнидзе, Вардимиади, Гогоберидзе, Тодрия. Узнаем состав «Унии»: Шимковяк; Фланек, Бартула; Тим, Зебула, Сужчук; Кубицки, Цезлик, Альшер, Грац, Пржехарка. Характерно, что, хотя играют в польской команде футболисты разного возраста — от 19-летнего Шимковяка до ветеранов Зебулы и Альшера, каждый в разное время защищал цвета национальной сборной Польши — кто один-два раза, кто десять, а кто и побольше. Один из популярнейших польских нападающих Цезлик, несмотря на свою молодость — ему было тогда 24 года, выступал за сборную 25 раз.
Матч, который поляки предложили судить Нестору Чхатарашвили, начинается нашими атаками, но пробиться к воротам хозяев мы никак не можем. Выясняется своеобразие тактического построения боевых порядков «Унии»: оттянутые в глубину обороны полузащитники и занявшие их место полусредние создают плотную стену перед собственными воротами. Но стоит нашим полузащитникам Панюкову и Антадзе сделать попытку воспользоваться этим и уйти вперед, как мгновенно следует длинная передача вперед, за их спину и возникает опасность острейшей контратаки. Особенно опасен в такой ситуации быстрый и техничный Цезлик. Но тут овое мастерство в полном блеске демонстрирует Вова Маргания — на его долю приходится несколько действительно очень трудных мячей.
Минут за десять до перерыва обе команды — сначала хозяева, затем мы — имели возможность открыть счет, но в обоих случаях выручили вратари. Комбинация «Унии» началась с вбрасывания мяча из-за боковой линии. Пржехарка бросил мяч далеко к центру поля Альшеру, тот головой откинул его прорвавшемуся Цезлику. Последний, не мешкая и не обрабатывая мяч, сильно ударил в верхний угол. Так и хотелось отвернуться, закрыть глаза — гол в наши ворота казался неотвратимым. Маргания не разделял, видимо, моего мнения и в поразительном прыжке достал мяч и отвел его на угловой. Отбили наши защитники угловой, и теперь атакуем уже мы. Я и Гагнидзе в одно касание разыгрываем комбинацию и выводим на удар Юру Вардимиади. Но ударить Юра не успел: Шимковяк на какое-то мгновенье опередил его и в смелом прыжке снял мяч с ноги. Так мы и ушли после первого тайма при нулевом счете.
Первый тайм был и в самом деле ничейным, а вот второй, начавшись нашими атаками, долгое время держал в напряжении и защитников «Унии» и зрителей. Атаковали мы и долго и остро, но результата достичь не могли — в редких случаях, когда удавалось переиграть оборону поляков, в борьбу вступал безупречно игравший Шимковяк. Мы увлеклись атакой, меньше стали думать об обороне и... получили гол в свои ворота. Забил его Цезлик. Теперь надо уже отыгрываться. А это значительно труднее уже потому, что почти все игроки «Унии» ушли на свою половину поля и держат оборону. Последние 15 минут мы буквально не отходим от ворот польской команды, но целая серия атак так и остается безрезультатной. Наконец, минуты за три до конца Вардимиади выкатывает мяч на удар Гагнидзе. Можно бить, но Карло успевает увидеть набегавшего Гоги Антадзе, отбрасывает ему мяч, и мы поздравляем обоих. Счет становится ничейным.
Вечером мы снова встретились с футболистами «Унии» — на сем раз за товарищеским ужином. О нем, быть может, и не стоило рассказывать, если бы не концерт самодеятельности, экспромтом устроенным нашими ребятами. Началось с того, что хозяева спели за столом свою народную песню. Миша Джоджуа «организовал» ответную. Потом он вместе с Гиви Джавахадзе исполнили грузинским танец, и... концерт начался. Хозяева буквально не хотели отпускать наших «артистов», номера биссировались. Дошло дело и до поэзии: Гоги Антадзе прочел собственные стихи. Показали свое искусство и польские спортсмены. Весь вечер в зале царила непринужденная обстановка, которая бывает только при встрече искренних, настоящих друзей.
День после матча мы провели во Вроцлаве, знакомились с городом, посетили известный далеко за пределами страны вроцлавский вагоностроительный завод. Продукция этого завода — цельнометаллические вагоны — в те годы появилась и на наших магистралях. На заводе около трех с половиной тысяч рабочих, и каждый второй — физкультурник. Нам рассказали, что самые популярные на заводе виды спорта — футбол и бокс. Заводская футбольная команда выступает в первенстве Польши по второй лиге.
В этот же день вместе с представителями спортивной общественности Вроцлава мы побывали на братской могиле советских воинов, погибших в боях за освобождение Польши, и возложили венки.
Второе наше выступление — против футболистов клуба «Гурник» — назначено в силезском городе Забже. Это край шахтеров и команда — тоже шахтерская. Мы живем перед матчем в городе Катовице — центре «польского Донбасса», одном из крупнейших индустриальных центров страны. Любопытно, что в те же дни в Катовицах выступали команды советских и польских штангистов. Мы уже знали о том, что предыдущие выступления наших тяжелоатлетов ознаменовались рядом выдающихся результатов, в частности, мировым рекордом Григория Новака и всесоюзным — Юрия Дуганова. В Катовицах наши и польские атлеты демонстрировали свои достижения на металлургическом заводе и на рудниках и всякий раз — с большим успехом.
Тренироваться мы ездили в Забже, на поле, где предстоит матч с «Гурником». Стадион невелик — трибуны у него на 10 тысяч мест, но поле довольно затасканное. В первый день пришлось еще раз поехать на стадион. Нам повезло: в матче на первенство Польши для команд первой лиги с катовицским «Строителем» играл один из будущих наших соперников — ЦВКС. Матч выиграли армейцы со счетом 2:1, причем оба мяча в ворота хозяев забил правый полусредний Янечек. Победители не оставили большого впечатления, однако нам было ясно, что играть с ними не так уж просто: соперник физически силен и не брезгует жесткой игрой.
Вечером следующего дня смотрели матч по хоккею с шайбой — игре, довольно популярной во многих странах мира, а у нас делавшей первые робкие шаги. Это игра сильных, смелых и темпераментных людей, и ведут ее от начала до конца на бешеных скоростях.
Играли хоккеисты на катке с искусственным льдом. Это наше посещение катка оказалось не единственным. Михаил Иосифович Якушин в прошлом был не только выдающимся футболистом, но и первоклассным хоккеистом. Узнав, что почти никто из нас никогда на коньках не стоял, Якушин решил восполнить этот пробел в нашем спортивном образовании. Поставил всю команду на коньки и выпустил на лед. Только поставил. Падали мы сами. Не помогли даже веревки-поводки, которыми нас привязали, как ... альпинистов. Картина, что и говорить, получилась презабавная и комическая. Те, кто стоял за полем, на твердой и не скользкой земле, надрывались от смеха. Нам же было не до смеха. Не скажу о других (они выглядели не лучше), но я лично больше пребывал в горизонтальном положении, или в «партере», нежели стоял или делал тщетные попытки передвигаться...