Страница 17 из 23
Только констатация фактов.
И две последние строки. «Поступать по совести».
Типичный Абирам.
До самого конца стоял на своем.
Три года назад Том не понял слов: «Я уношу свои тайны в могилу». Он посчитал их отцовским преувеличением. Теперь же у него возникли серьезные сомнения. Как мог Захария Саймон знать, что спрятано в могиле? Тут могло быть только одно объяснение: ему рассказала Элли.
Но что ей известно?
Журналист подошел к окну и выглянул наружу. Тихо, никакого движения, все погружено в обычную дремоту. Здесь жило совсем немного детей. В основном тут обитали пенсионеры, наслаждающиеся флоридским солнцем и отсутствием подоходного налога штата.
Почему кто-то за ним следил?
Саймон получил то, что хотел. Так кто же появился на кладбище?
Еще один человек, которому что-то известно о делах Абирама или Саймона? Том снова начал мыслить как репортер, и в его пытливом мозгу появилось множество вопросов. Когда-то он прекрасно знал свое дело. Настолько хорошо, что кто-то решил его уничтожить.
Кто?
Он знал достаточно.
Но ничего не мог сделать.
Ни тогда, ни теперь.
Совсем ничего.
Элли смотрела на лежавшую на столике статью из «Минервы». Она работала над ней много недель, стараясь удержать объем в рамках журнальных границ и рассчитывая на самую широкую аудиторию, которая оценит ее доводы. Ей заплатили триста евро, и она радовалась, что ее работу согласились опубликовать, ведь ей было всего двадцать пять лет и она совсем недавно окончила магистратуру. В конце была напечатана ее короткая биография и электронный адрес для желающих с ней связаться.
Так ее нашел Захария.
– В моей статье нет ничего зловещего, – сказала Беккет, возвращаясь на место. – В ней лишь рассказывается о тайнах, окутывающих имя Колумба.
– Однако миллиардер, ведущий замкнутый образ жизни, прикладывает определенные усилия, чтобы вас найти, – сказал Брайан. – А потом убеждает обмануть собственного отца, чтобы получить доступ к могиле вашего деда.
Элли овладело любопытство.
– Откуда вы все знаете?
– Вы так и не ответили. Вы дурно поступили с отцом.
Девушке не нравилось поведение этого человека. Он не знал, сколько боли причинил Том Саган ей и ее матери.
– Мои отношения с отцом не имеют к вам ни малейшего отношения, – заявила она.
Взгляд ее собеседника скользнул по залу кафе и снова остановился на ней.
– Вас используют. Саймон хочет получить то, что ваш дед вам доверил. Вас не тревожит мысль о том, что его могила будет потревожена?
Эта мысль тревожила Элли гораздо больше, чем он мог догадываться.
И все же…
«Твой дед хранил величайшую тайну, – сказал ей Захария. – Тайну, важную для всех нас».
«Но открывать его гроб? Неужели нет другого способа?» – пыталась протестовать Беккет.
«То, что лежит в его могиле, имеет огромное значение, Элли. Он был левитом. Но не из дома Левия – его выбрали для исполнения обязанностей левита. Твой дед являлся одним из немногих людей со времен Колумба, которые знали правду».
«Какую правду?»
Элли выслушала ответ Саймона и согласилась, что им ничего не остается, как вскрыть могилу.
«Евреи всего мира будут петь осанну, – сказал Захария. – То, что было скрыто в течение двух тысяч лет, увидит солнечный свет. Наши пророчества будут исполнены. И все благодаря тебе».
Элли и мечтать не могла, что станет таким уникальным человеком. Ее новая религия, новое наследие имели для нее огромное значение, как и для ее деда. И воплотить в жизнь его надежды – что ж, это было очень важно.
– Его могилу необходимо вскрыть, – сказала она Брайану.
Тот покачал головой.
– Вы очень глупая женщина. И вы говорите, что ваш отец представляет собой проблему. Он невольный участник происходящего. А вы все делаете сознательно.
– Кто вы такой? Какое вы имеете отношение к происходящему?
– В отличие от вас, у меня есть чувство реальности. Захария Саймон – экстремист. И является проблемой для всех нас.
Взгляд девушки скользнул мимо собеседника к входной двери кафе.
В нее вбежали Роча и Сумрак.
Брайан тоже заметил их и встал.
– Мне пора уходить.
Люди Захарии подошли к ним.
Обвинитель Элли двинулся мимо них.
Роча схватил его за пиджак, и в этот же момент двое мужчин, сидевших за соседним столиком, встали. Они явно были с Брайаном. Роча тут же оценил ситуацию и выпустил пиджак.
– Умное решение, – сказал Брайан, после чего и он, и двое его спутников ушли.
– Кто это? – спросила Элли у Рочи.
– Ты нам расскажи, – отозвался тот. – Ведь ты сидела с ним за одним столиком.
– Он навязал мне свое общество. Сказал, что его зовут Брайан.
– Держись от него подальше.
Эти слова вызвали у Элли любопытство.
– Почему?
На загорелом лице Рочи появилось раздражение.
– Нам нужно уходить.
– Я остаюсь, – покачала головой Беккет.
Но ее сообщник схватил ее за руку. Сильно. И заставил подняться со стула.
– Отпусти руку, или я закричу, – потребовала девушка.
– Нам нужно идти, – сказал Роча, и его голос смягчился. – Ради твоей безопасности.
И Элли увидела, что он говорит совершенно серьезно.
– Кто это был? – снова спросила она.
– Проблема. Человек, о котором мистер Саймон должен немедленно узнать.
Том, не раздеваясь, улегся на кровать. Вчера он решил умереть. А сегодня увидит тело отца.
Какая перемена…
«Он вернется, – сказала ему Мишель. – Он твой отец. Он тебя любит. Со временем он поймет, что ты должен принимать собственные решения, даже в тех случаях, когда это связано с религией».
«Ты не знаешь Абирама, – возразил Том. – Он сделал свой выбор. Теперь моя очередь. Следующий ход за мной».
«Почему ты называешь его по имени? Он твой отец».
«Так повелось со времен колледжа, когда мы начали отдаляться друг от друга. И у меня появилась… свобода».
«Он все еще твой отец».
Том пожал плечами.
«Для меня он Абирам».
Супруга обняла его.
«Мне не нравится, что все так обернулось, но я люблю тебя за твой поступок. Отказаться от веры – это серьезно».
«Если это делает тебя счастливой, то и я счастлив».
Мишель поцеловала Тома.
Они были женаты меньше года.
«У меня есть новость», – сказала женщина.
Муж заглянул ей в глаза, и она продолжила:
«Ты тоже станешь отцом».
Через восемь месяцев родилась Элли. Она была удивительно красивым ребенком. В первые несколько лет ее жизни дочь значила для Тома очень много, а потом все изменилось. Он стал все больше бывать вне дома, а вскоре его отлучки стали весьма длительными. И он не смог устоять перед разными искушениями. О чем он думал? В этом все и дело. Он не думал.
И Абирам. Левит?
Журналист вспомнил «Второзаконие»:
«И о Левии сказал: об отце своем и матери своей: «я на них не смотрю», и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает; ибо они, левиты, слова Твои хранят и завет Твой соблюдают. Он учит законам Твоим Иакова и заповедям Твоим Израиля, возлагает курение пред лице Твое и всесожжения на жертвенник Твой».
Поразительно, но Том до сих пор помнил эти слова – Абирам был исключительно строгим учителем. Его сын вспомнил, что после греха поклонения золотому тельцу, когда израильтяне начали возвеличивать ложного идола, левитов, которые от этого воздержались, призвали служить в Храме.
Но при чем тут Абирам?
В семье никогда не упоминалось, что их еврейские корни восходят к левитам.
Пока Том не перешел в старшую школу, они были близки с Абирамом. Единственный ребенок в семье имеет определенные преимущества – и неудобства. Он постоянно находился под неусыпным родительским контролем. Потом они начали отдаляться друг от друга, а в колледже их разногласия стали еще сильнее. А встреча с Мишель, их роман и последующий брак лишь подтвердили то, что Том знал и раньше.