Убик (сборник)

– Освободите линию! – в панике крикнул Ранситер. – Я говорю со своей женой Эллой, откуда вы взялись?

– Меня зовут Джори, – повторил неизвестный. – Со мной никто не разговаривает. Я решил немного пообщаться с вами, мистер, если вы не возражаете. Как вас зовут?

Сдавленным голосом Ранситер произнес:

– Я хочу говорить со своей женой, миссис Эллой Ранситер. Я заплатил за то, чтобы говорить с ней, и с вами я беседовать не собираюсь.

– Я знаю миссис Ранситер! – Теперь мысли просто звенели в наушниках. – Мы часто болтаем, но это совсем не то, как если со мной говорит кто-нибудь вроде вас, из мира живых.

Миссис Ранситер здесь, с нами, так что она – не в счет, ей известно не больше, чем остальным. Какой сейчас год, мистер? Уже отправили корабль на Проксиму? Мне это очень интересно! Может быть, вы расскажете? А потом, если хотите, я передам все миссис Ранситер. Хотите?

Ранситер выдернул из уха микродинамик, потом сорвал и швырнул на стол прочие приспособления. Выскочив из затхлого, пыльного кабинета, он кинулся на поиски владельца мораториума. Ранситер метался среди рядов аккуратно пронумерованных саркофагов, сотрудники испуганно шарахались в стороны, пока не раздался голос фон Фогельзанга:

– Что-то случилось, мистер Ранситер? Вам нужна моя помощь?

– Там на линию влезло какое-то существо, – задыхаясь, проговорил Ранситер. – Вместо Эллы! Черт бы вас всех тут побрал вместе с вашими махинациями, такого не должно быть, слышите?

Директор мораториума уже несся по направлению к кабинету 2-А.

– А если бы я так относился к своим обязанностям? – не унимался Ранситер, следуя за ним.

– Он назвал свое имя?

– Да, Джори.

Фогельзанг озабоченно нахмурился:

– Это Джори Миллер. Их саркофаги стоят рядом…

– Но я же вижу, что это Элла!

– После продолжительного соседства, – пустился в объяснения Фогельзанг, – иногда происходит двусторонняя диффузия, слияние ментальных полей полуживых. У Джори Миллера очень высокая цефальная активность, чего, к сожалению, нельзя сказать о вашей жене. Вот и получается, что протофазоны проходят только в одном направлении…

– Вы можете это исправить? – грубо перебил его Ранситер. Он по-прежнему задыхался, дрожал и вообще чувствовал себя окончательно измотанным. – Немедленно очистите ее сознание! Верните мою жену, слышите! Это ваша обязанность!

– Если мы не сумеем изменить сложившуюся ситуацию, – напыщенно произнес Фогельзанг, – ваши деньги будут возвращены.

– Плевать я хотел на деньги!

Они уже дошли до кабинета 2-А. Ранситер неловко уселся в кресло, сердце его колотилось так сильно, что он с трудом мог говорить.

– Если вы не уберете с линии этого Джори, – полувыдохнул, полупрорычал он наконец, – я подам в суд и прикрою вашу богадельню!

Устроившись перед саркофагом, Фогельзанг надел наушники и бодро сказал в микрофон:

– А ну-ка, Джори, освободи нам линию. Вот так, отлично. – Повернувшись к Ранситеру, он пояснил: – Джори умер в пятнадцать лет, поэтому у него так много энергии. Он уже несколько раз появлялся там, где не следует. – В микрофон Герберт сказал: – Джори, это некрасиво с твоей стороны, мистер Ранситер приехал очень издалека, ему надо поговорить со своей женой, не заглушай ее. – И добавил после паузы раздраженно: – Я знаю, что у нее очень слабый сигнал…

Фогельзанг сосредоточенно выслушал ответ и поднялся.

– Что он сказал? – не выдержал Ранситер. – Он даст мне поговорить с Эллой?

– От него ничего не зависит, – пробормотал фон Фогельзанг. – Представьте себе два радиопередатчика, работающие на одном усилителе. Один рядом, но мощность у него всего пятьсот ватт. Другой далеко, но мощностью пять тысяч ватт. А передают они на одной или почти одной частоте. Когда наступает ночь…

– Ночь, – перебил его Ранситер, – кажется, уже наступила.

Во всяком случае для Эллы, а может, и для него тоже, если не удастся разыскать пропавших щупачей, паракинетиков, прогностов и аниматоров Холлиса. С этим Джори он потерял не только Эллу, он лишился ее поддержки и советов.

– В морозильнике, – затарахтел Фогельзанг, – мы поместим их подальше друг от друга. Собственно говоря, если вы согласны несколько увеличить месячную плату, мы можем устроить ее по высшему классу – в изолированной кабине с дополнительным изоляционным покрытием, например из тефлона-двадцать шесть, чтобы не допустить гетеро-психического воздействия со стороны Джори или кого бы то ни было.

– Разве еще не поздно? – Ранситер быстро вышел из состояния депрессии, в которое его повергло случившееся.

– Ваша супруга может вернуться. Как только мы вытесним Джори. Или еще кого-нибудь. В таком ослабленном состоянии она очень подвержена воздействию. Правда… – фон Фогельзанг задумчиво пожевал губу и забарабанил пальцами по столу, – ей может не понравиться изоляция, мистер Ранситер. Мы ведь специально храним все саркофаги в одном месте. Погружение в сознание друг друга – единственное доступное полуживым…

– Изолируйте ее немедленно! – рявкнул Ранситер. – Пусть лучше поскучает, чем вообще угаснет.

– Она не угасла, – поправил его Фогельзанг. – Просто не может с вами контактировать. В этом все отличие.

– Метафизические тонкости не означают для меня ровным счетом ничего! – отрезал Ранситер.

– Я обеспечу ей полную изоляцию, – сказал Фогельзанг, – но боюсь, что вы правы, может быть слишком поздно, Джори проник в нее необратимо, во всяком случае надолго. Мне очень жаль.

– Мне тоже, – хрипло произнес Ранситер.

Глава 3

Растворимый Убик сохраняет аромат только что сваренного натурального кофе. Угостите им своего мужа, и он воскликнет: «О Салли! Никогда не думал, что ты так божественно готовишь кофе!»

Безвреден, если употреблять согласно инструкции.

Джо Чип, все еще в дурацкой, клоунского покроя пижаме, неуверенно присел на краешек кухонного стола и закурил. Бросив десять центов в прорезь недавно взятой напрокат журнальной машины, он несколько раз крутанул наборный диск.

Похмелье не отпускало, и Джо пропустил «межпланетные новости», на мгновение задержался на «новостях страны» и остановился на «сплетнях».

– Да, сэр, – с готовностью откликнулась машина. – Сплетни. Угадайте, с чем пришлось столкнуться известному далеко за пределами Земли отшельнику-финансисту Стентону Мику?

Аппарат заурчал, из прорези полезла лента с распечаткой в четыре цвета, с остроумно набранным заголовком. Через мгновение рулончик с новостями покатился по столу из тикового дерева и шлепнулся на пол. Превозмогая головную боль, Джо Чип нагнулся и развернул сообщение.

МИК СНИМАЕТ ДВА ТРИЛЛИОНА СО СЧЕТОВ В УОРЛД-БАНКЕ

«Ассошиэйтед Пресс» из Лондона. Что замышляет известный во всей Солнечной системе финансист Стентон Мик? Внимание деловых кругов приковано к этому решительному, хотя и чудаковатому промышленному магнату, предлагавшему в свое время бесплатно построить флот, с помощью которого Израиль сумел бы колонизировать и превратить в цветущие сады марсианские пустыни. Согласно просочившейся из Уайтхолла информации, Мик запросил и, вероятно, получит беспрецедентный кредит в размере…

– Это не сплетни, – проворчал Джо. – Это обсуждение финансовых операций. Сегодня я хочу почитать, чья жена-наркоманка забралась в постель к очередной телезнаменитости.

Он, как всегда, не выспался; во всяком случае, с медицинской точки зрения это был не сон. От снотворного пришлось воздержаться, недельный запас транквилизаторов в автономной квартирной аптечке иссяк, а до следующего вторника он не имел права обращаться в аптеку. Два дня, еще два долгих дня.

– Тогда наберите «дешевые сплетни», – проурчала журнальная машина.

Из щели тут же полез следующий ролик. Джо полюбовался великолепной карикатурой на Лолу Херцбург-Райт и, предвкушая текст, плотоядно улыбнулся неприличному изображению ее правого уха.